Но вся беда в том, что путь в эту новую жизнь лежал через труп Зубодера. Только избавившись от него, можно было стать полноправным мужем Марины и хозяином этого хутора.

– И не буду... Может, я скажу ему, что люблю тебя, что хочу быть только с тобой? – предложила она.

Ролан отрицательно качнул головой. Ленька ее не поймет, закатит истерику и ей, и ему. Сорвется с катушек, натворит дел...

– А ты меня любишь?

– Ты же мой муж, – прижавшись к нему, нежно прошептала Марина.

– Ты же сама говорила, что не знаешь, любила своего Антона или нет...

– Но ты же не Антон... Ты лучше... Ты какой-то необычный... И ты мой... Ты должен остаться здесь...

– И вкалывать от зари до темна, – продолжил он.

– Ты этого боишься?

– Не знаю, поверишь ты или нет, но этого я не боюсь... Это куда лучше, чем валить лес за вонючую пайку...

– А здесь я буду тебя вкусно кормить. И все остальное... – загадочно, если не сказать счастливо, улыбнулась Марина.

– Ты меня заинтриговала, – ободряюще усмехнулся он.

– Тебе здесь понравится.

– Мне уже нравится...

– Может, у тебя жена есть или невеста?

– И жена была, и любовница... Все было. А сейчас ничего нет...

– Любовница была?.. Здесь с любовницами туго...

– А с любовниками? Для тебя?

– Какие к черту любовники!.. Хотя... Парень сегодня был, ну, который на джипе. Ох и красавец, скажу тебе!..

– Это ты к чему? – нахмурился Ролан.

– А к тому, что внутри у меня ничего не екнуло. Ну, красавец и красавец. А как на тебя смотрю, так внутри все сжимается. Сила в тебе какая-то...

– Я дифирамбы в свою честь не заказывал...

– Это не дифирамбы, это от души...

– Ты мне лучше расскажи, сколько у вас здесь пахоты?

– Много. Хозяйство большое, но с этим я сама. И поле большое, шестьсот сорок гектаров земли...

– Сколько?! – не поверил своим ушам Ролан.

– Шестьсот сорок. Три километра прямо, два километра влево...

– Но это же слишком много. Я бы сказал, нереально много...

– А ты думаешь, мы все поднять можем? Нет, конечно. Антон и не пытался... Нам эта земля в наследство от нашего дяди досталась. Алексей Дмитриевич у колхоза ее хапнул, в бессрочную аренду. Этому же колхозу и сдавал ее потом в аренду, на время, пока колхоз не развалился... У нас тут в Новомухино пищеперерабатывающий комбинат строят, вернее, достраивают. Там не только заводы, там целая агрофирма, с полями, фермами, ну, чтобы сырье для заводов. Антон собирался договор с ним подписывать, на поставки гречихи и картофеля, выгодно, говорил, очень. И поля можно было бы им в аренду сдавать. Это тоже деньги. Если агрофирма богатая, то и деньги хорошие...

– Так, может, только от одной аренды жить можно будет?

– От одной аренды? – призадумалась Марина. – Мы как-то об этом не думали... Антон любил свою работу, он сложа руки не стал бы сидеть... А можно только от одной аренды жить, земля-то здесь хорошая, плодородная, и в цене, потому что завод рядом... Но пока предложений не было. Хотя должны быть. Комбинат вот-вот работать начнет, агрофирма колхозы бывшие под себя взяла, там тоже что-то движется. Может, сами до нас доберутся...

– Под лежачий камень вода не течет. Самим надо ехать, договариваться...

– Если самим ехать, то цену смешную положат. А если к нам приедут, то уже мы цену заломить сможем...

В словах Марины был резон, но Ролан не чувствовал интереса к разговору. Голова уже тяжелая, глаза слипаются.

– Заломим, – зевая, кивнул он. – Спать давай. Утро вечера мудреней...

Он закрыл глаза, а Марина поднялась с тесного для двоих ложа. В дом сейчас пойдет, вряд ли к Леньке в постель ляжет, может у детей в комнате переночевать... Пусть идет... Но Марина лишь выключила свет в комнате и снова легла к Ролану под бочок, прижалась к нему, упокоила голову на его груди...

– Не дело это, – сквозь сон пробормотал он.

– Что не дело?

Отвечать Ролан не стал. Стыдно было признаться, что его пугают разборки с Ленькой из-за нее. Не боялся он Зубодера, чувствовал в себе силы, чтобы скрутить ему башку с плеч. Но ему очень не хотелось услышать обвинение в том, что он нарушил свое слово. Ведь они договорились, что спать с Мариной будет только Ленька. А договор, как известно, дороже денег...

Ролан с интересом рассматривал прицепной картофелеуборочный комбайн. Двухрядный, с донным транспортером в бункере на четыре тонны. Подкапыватели, лепеха, барабаны... После вчерашнего разгула голова была тяжелой, в ушах как будто вата, но трубы не горят, и не тошнит. Утро, солнце светит, настроение отличное – потому и потянуло его на технику. Надо же познакомиться с тем, на чем, возможно, придется работать, интересно же... Это Леньке ничего не интересно, ни до чего дела нет, потому и спит он сейчас, в ус не дует.

– Антон в прошлом году комбайн купил, – сказала появившаяся Марина.

В стареньком спортивном костюме, в выцветшей курортной шапочке, она смотрелась очень даже ничего. Тушь на ресницах, губы накрашены. Приятно, когда женщина следит за собой. Особенно приятно, если делает она это для тебя.

– Вернее, в кредит взял.

– Дорого?

– Очень... Но без него как без рук, а с ним весь урожай в прошлом году собрали, деньги хорошие заработали. Но кредит еще отдавать надо...

– А техника стоит, и работа не движется.

– Да уж, – невесело вздохнула Марина и с надеждой посмотрела на Ролана.

– Ты мне расскажи все, покажи, а там я гляну, может, смогу денек продержаться. А где денек, там и неделька. Ну а за неделькой весь сезон...

– А за сезон много денег выручить можно... Антон столько старался, чтобы дело наладить. Все получалось, а тут...

– Ты еще заплачь, – неожиданно раздался глумливый голос Зубодера.

Он стоял возле грузовика и злобно смотрел на Марину. Помятый, небритый. И мерзкий...

– О муже она жалеет, – презрительно скривился он. – Как будто не ты его урыла!..

– Ты еще не проспался? – неприязненно глянул на него Ролан.

– Да проспишься тут с вами, – свирепо ощерился тот. – Какой сон, когда вы в баньке парились, и без меня...

– Это ты о чем? – нахмурился Ролан.

Никак не думал он, что Ленька узнает об их с Мариной вчерашних забавах. Он крепко спал, когда Ролан выходил из спальни, не в том был состоянии, чтобы проснуться.

– Да все о том... Маринку ты вчера парил. Парил, парил, пока не впарил... Нормально все, калачом не свернулось?

– Заткнись! – огрызнулся Ролан.

– А ты мне рот не затыкай! – оскалился Зубодер. – Я тебе не Маринка. Ей можешь рот затыкать...

– Это мне, браток, решать, что можно мне с ней делать, а чего нет...