— Я у вас тоже не прописана.
— Но ты прописана в этом доме.
— А он в другом доме, какая разница?
— Ты уверена, что у него московская прописка?
— Ну, конечно!
В этом по тону категорическом ответе Софья Александровна не почувствовала уверенности. Но спросить, видела ли Варя эту прописку собственными глазами, не решилась. Только сказала:
— И ваши отношения не оформлены.
Варя усмехнулась.
— В нашей стране фактический брак приравнен к официальному. Ведем общее хозяйство, спим в одной постели, муж и жена.
— Варя, что ты говоришь?! — поморщилась Софья Александровна.
— А что такого? Я недавно была в суде, разбиралось дело об алиментах. Судья прямо спрашивает: общее хозяйство вели? В одной постели спали?
Софья Александровна снова поморщилась.
— Софья Александровна, скажите прямо: вам неудобно держать нас у себя? — серьезно проговорила Варя. — Вы боитесь?
Софья Александровна так же серьезно ответила:
— Пока вы не устроитесь по-настоящему, в своей собственной комнате, живите у меня. Только надо сделать так, чтобы не было неприятностей. Ты согласна со мной?
— Я согласна и я подумаю.
— И еще, Варенька, я видела у вас в комнате ружье, даже два.
— Это охотничьи ружья. Костя — охотник.
— Все равно. Ты должна меня понять. Арбат — режимная улица, и в
Она помолчала, потом добавила:
— Я обязана сохранить эту комнату для Саши, это
— Хорошо, — сказала Варя, — больше в доме ружей не будет.
Своими глазами Варя не видела Костиной прописки. В Крыму, в гостинице, вместе с ее паспортом он предъявлял и свой, заполнял анкету, писал адрес: Москва и так далее, то есть писал то, что у него в паспорте, ведь регистраторша это проверяет.
И все же в своих руках Варя Костин паспорт не держала. Вдруг она ошиблась, вдруг он писал не «Москва», а другой город? Ей безразлично, но подводить Софью Александровну нельзя.
В тот же вечер она сказала Косте:
— Софья Александровна беспокоится насчет твоей прописки.
— Я же ей сказал, где я прописан, она что, не верит?
— Верит. Но Галя, соседка, склочничает, хочет оттяпать комнату, кричит всюду, что Софья Александровна спекулирует жилплощадью. И, если у тебя не окажется московской прописки, у Софьи Александровны будут неприятности.
— Показать ей паспорт?
— Это было бы лучше всего.
— А когда? Я прихожу, она спит, просыпаюсь, она уже ушла.
— Оставь мне, я ей покажу.
Он покосился на нее.
— Я не могу оставлять паспорт, он мне нужен. Разбуди меня завтра пораньше, я ей сам покажу.
— И еще. Она просит не приносить в дом ружей.
— Но ведь это охотничьи ружья, это не запрещено.
— Все равно, Галя об этих ружьях может донести.
— Скажи, что у меня есть документ, разрешение.
— Разрешение может быть на одно ружье, а у тебя их несколько.
— Охотничьи ружья — вещь законная, и пусть Софья Александровна успокоит свои нервы, — раздраженно проговорил Костя.
— У нас тут только один закон — Софья Александровна, — сказала Варя, — она здесь хозяйка. Или мы подчинимся ее требованию, или нам придется выметаться отсюда.
— Пусть будет по-вашему, — недовольно проворчал Костя.
