— Да вот, захворал. Синусит.

Зак поманил его в шатер:

— Скорее! Нельзя держать створку открытой!

Робби положил штатив и, встав на корточки, заполз в палатку. Ветер раздувал стенки, изготовленные из простыней, давил на незатейливые подпорки из швабр, плавника, разобранных шезлонгов. Зак с Тайлером сидели по-турецки на одеяле и разглядывали свои мобильники.

— Тут сеть ловится нормально, — сказал Тайлер. — Стоп… опять пропала.

Леонард стоял на коленях перед картонной коробкой. Сегодня вместо коронной белой туники он облачился в небесно-голубую, расшитую желтыми птичками. Его серые глаза скользнули по Робби холодным, презрительным взглядом:

— Здесь нет места для четверых.

— Ничего, я как раз выхожу, — сказал Зак и выполз в прогал между простынями. Тайлер последовал за ним. Робби засунул руки в карманы и вымученно улыбнулся:

— Ну что, видел, сколько медуз?

Леонард кивнул не глядя. Осторожно вынул «Беллерофонта» из коробки и положил на аккуратно сложенное полотенце. Достал из коробки еще кое-что. Куклу величиной в свою ладонь, одетую в черный сюртук и брюки. На голове у нее была шляпа-котелок — такая малюсенькая, что Робби мог бы ее проглотить.

— Voila, — сказал Леонард.

— Ну ты даешь, — выдохнул Робби. Помедлив, решился спросить: — Можно мне взглянуть?

Как ни странно, Леонард кивнул. Робби взял куклу. Фигурка была такая легкая, что, казалось, под костюмом вообще ничего нет.

Но, бережно поворачивая куклу на ладони, он почувствовал под одеждой изящные суставы, миниатюрный торс. Из рукавов торчали лилипутские руки. На ногах у куклы были миниатюрные начищенные ботинки — похоже, из черной натуральной кожи. Под сюртуком — жилет, из почти незримого глазом кармана свешивалась золотая цепочка карманных часов. Из-под котелка торчала рыжая челка — волосы тонюсенькие, как пушинки. Лицо размером с брошку, которое уставилось на Робби, оказалось лицом Мэгги Бливин: нарисовано мельчайшими мазками, видна каждая ресница, каждая веснушка на пухлых щеках.

Робби изумленно посмотрел на Леонарда:

— Как тебе это удалось?

— Много времени потратил. — Леонард протянул ладонь, и Робби вернул ему куклу. — Труднее всего было проверить, взлетит ли «Беллерофонт» с таким грузом. Также надо было подогнать, чтобы она умещалась на сиденье велосипеда и могла нажимать на педали. Казалось бы, пустяк, но пришлось немало повозиться.

— Это же… Похожа как две капли воды. — Робби снова покосился на куклу и, помедлив, сказал: — Я думал, ты хотел полностью скопировать оригинал фильма. Ну тот, с Макколи. Я думал, в том-то и цель.

— Цель в том, чтобы «Беллерофонт» полетел.

— Но…

— Тебе не обязательно это понимать, — сказал Леонард. — Но Мэгги поймет.

Он наклонился над крохотным аэропланом с разноцветными крыльями и пестрым, как игрушечная карусель, шелковым зонтиком. Ласково усадил кукольного пилота на сиденье.

Робби передернуло. Он и раньше видел работы Леонарда — манекены, которые выглядели столь натурально, что туристы то и дело тыкали их под ребра — может, все-таки живые? Но те манекены изображали людей в натуральную величину — абстрактных людей, незнакомых. Когда же Робби увидел, как Леонард нежно держит в руках крохотную Мэгги Бливин, словно пойманную птичку, голова закружилась. Он испытал легкое отвращение. Отвернулся:

— Пойду спрошу, не надо ли помочь Эмери.

Леонард не сводил с фигурки глаз.

— Я буду тут, — произнес он наконец.

У подножия дюны мальчики уговаривали Эмери дать им поснимать.

— Ни за какие коврижки, — Эмери помахал Робби, съезжающему под горку. — Я даже твоему отцу камеру не доверю.

— Потому что отец фиговый оператор, — не унимался Зак. Эмери поймал Робби и пихнул к воде. — Ну, Эмери, только на минуточку.

— Бунт на корабле? — спросил Робби.

— Да так. Просто соскучились.

— Ты видел куклу?

— Чудо природы — лилипутка Мэгги? — Эмери остановился. Задумчиво уставился на дюну. — Сколько лет уже знаю Леонарда, но так и не могу понять: то ли он гений, то ли потенциальный маньяк. Тот факт, что он уйдет на пенсию в положенный срок, и пенсия у него будет немаленькая, поскольку он на госслужбе, указывает на его психическую нормальность. Но эта кукла Мэгги… Просто вуду, да и только…

Эмери покачал головой и снова принялся вышагивать взад-вперед. Робби шагал рядом — пинал горки сырого песка, с любопытством оглядывал небо. У воздуха был странный привкус — то ли озона, то ли раскаленного металла. Но гроза вряд ли будет — очень уж холодно. Темный гребень, нависший над пальмами и дубами походил скорее на стену тумана, чем на грозовые облака.

— По крайней мере, ветер дует куда надо, — сказал Робби.

— Ага, — кивнул Эмери. — Я уж думал, нам придется запускать модель с крыши.

Через несколько минут сквозь шум ветра прорвался голос Леонарда:

— Начинаем, всем собраться здесь.

Они сошлись у подножия дюны и уставились на него снизу вверх. Туника Леонарда казалась лазурной прорехой в зловещем темном небе. Между его ног стояла картонная коробка. Покосившись на нее, он продолжил:

— Я обожду, пока не решу, что ветер подходящий. Тогда я крикну: «Пуск!» Эмери, следи за мной и смотри, куда он полетит. Старайся изо всех сил. Зак и Тайлер — разойдитесь в разные стороны и будьте готовы поймать аэроплан, если он начнет падать. Ловить ос-то-рож-но!

— А я? — окликнул Робби.

— Оставайся с Эмери, вдруг ему понадобится помощь.

— Помощь? — удивился Робби.

— Если я один не смогу водворить Леонарда в психушку, — пробурчал Эмери шепотом.

Ребята направились к воде. Тайлер достал мобильник. Глянул на Зака, и тот достал свой.

— Они что, эсэмэс друг другу шлют? — удивился Эмери. — Между ними десять футов.

— Готовы? — спросил Леонард.

— Готовы! — откликнулись мальчики.

Робби обернулся к Эмери:

— А вы, Капитан Марво?

Эмери ухмыльнулся, приподнял камеру:

— Всегда готов!

На вершине дюны Леонард нагнулся за «Беллерофонтом». Когда распрямился, пропеллеры стремительно завертелись. Полосатые роторы тоже вертелись. Леонард прижимал аэроплан к груди. Его длинные белые косы едва не зацепились за зонтик.

Налетел внезапный порыв ветра; у Робби комок подступил к горлу, когда он увидел, что черная фигурка под фюзеляжем закачалась, точно безумный маятник. Леонард поскользнулся на песке, с трудом восстановил равновесие.

— О-хо-хо, — вздохнул Эмери.

Ветер ослаб. Леонард распрямился. Даже снизу было видно, как он побледнел.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — прокричал Зак.

— Хорошо, — отозвался Леонард.

Улыбнулся дрожащими губами, уставился на горизонт. Через минуту склонил голову набок, словно