Даже расточая авансом похвалы Эссексу, Шекспир знал меру. Он помнил, что Эссекс всего лишь полководец, а не король. Поэтому в речи актера дважды повторено, что встреча будет не царской. Перед приведенными строками сказано: «Так было бы, хоть и в размерах меньших», а после этих слов повторено: «Но вполне понятно, что многолюдней встреча короля». Шекспир не увлекался. Он знал точную меру похвал, допускаемых по отношению к приближенным королевы, ревнивой к чужой славе и популярности.

Но лондонцы надеялись зря, и Шекспир оказался плохим пророком. Угадали исход те члены правительства, которые, отправляя Эссекса в Ирландию, надеялись, что он сломает себе там шею.

Войско Эссекса редело. Мятежники избегали открытого боя, предпочитая партизанские набеги. Тогда он решил попробовать замирить бунтовщиков дипломатическим путем и стал добиваться тайных переговоров с их вождем. Но и тут ничего не получилось. Елизавета прислала грозное письмо, требуя от Эссекса решительных действий, а у него не осталось для этого реальных сил и иссякла собственная энергия. Он задумал отобрать из оставшихся войск самых крепких и надежных людей, вернуться с ними в Англию и «спасти» королеву от ее «дурных советников». Саутгемптон и другой помощник Эссекса, Блаунт, отговорили его от бунта. Тогда, все равно решившись вернуться, он взял по их совету лишь такое количество охраны, которая могла помешать его аресту, если бы королева надумала это сделать.

После одной стычки Эссекс и Тайрон встретились и заключили перемирие. Осенью 1599 года Эссекс вернулся в Лондон. Узнав, что королева в загородном дворце, он поскакал туда и ворвался в покой, где она была занята своим туалетом. Она не стала говорить с ним, а днем вызвала для отчета на заседание Тайного совета. Там Эссексу не дали спуска. Ему напомнили, что на поход было затрачено триста тысяч фунтов стерлингов, которые пропали зря. Расправиться с Эссексом было еще нельзя, ибо он сохранял популярность в народе. Поэтому ограничились домашним арестом под наблюдением лорда-хранителя печати Эгертона. Елизавета хотела отдать его под суд, но новый министр, Роберт Сесил, сын лорда Бэрли, посоветовал не делать этого.

Эссекс, сидя под арестом, сносился со своими приверженцами, требуя, чтобы они освободили его силой. Он даже направил предложение шотландскому королю Джеймзу (Якову), обещая, если тот выручит его, поддержать его притязания на английскую корону. Из всех этих интриг ничего не получилось. Но Эссекс не унывал. Он надеялся на поддержку многих молодых дворян и был уверен в любви к нему лондонских жителей. Ему удалось связаться с большим количеством своих сторонников, в чем помог его друг граф Саутгемптон. Возник военный заговор. Когда стало известно, что графа вызывают на заседание Тайного совета, заговорщики решили действовать.

Их было, не очень много. Поэтому они решили подбить народ на бунт и, опираясь на поддержку горожан, осуществить переворот.

Утром 7 февраля 1601 года в театр «Глобус» пришли несколько приверженцев Эссекса и попросили актеров сыграть «Ричарда II» — ту самую пьесу, из издания которой- года четыре назад цензура вырезала сцену низложения короля. Во избежание дальнейших неприятностей ее сняли с репертуара. Поэтому, когда приверженцы Эссекса заказали именно эту пьесу, актеры стали отговариваться тем, что она устарела и они давно не играли ее. Эта вещь, заверяли они, не соберет публики. Но заказчики уверяли, что зрителей будет достаточно. Главное же, они были готовы уплатить вперед сорок шиллингов — сумму, превышающую сбор, какой бывает при полном театре.

Актеры посоветовались и обещали сыграть пьесу. Совершенно очевидно, что никто в театре не знал, зачем эта пьеса понадобилась щедрым заказчикам.

Заговорщики предполагали, что пьеса, изображающая бунт против короля и свержение его с престола, будет служить хорошей подготовкой настроения лондонцев для восприятия мятежа. Они просчитались.

В воскресенье 8 февраля во дворе дома Эссекса собралось триста вооруженных дворян. Возглавляемые Эссексом, они направились к Сити, размахивая шпагами и призывая народ присоединиться к ним.

Во дворце уже знали э начавшемся мятеже. По городу были разосланы герольды, зачитывавшие указ, в котором Эссекс объявлялся изменником королевы. Купцы стали запирать лавки. Горожане попрятались по домам. Эссекс не получил от них никакой поддержки. Его сторонники начали потихоньку разбегаться в разные стороны. С небольшой горсткой приверженцев Эссекс вернулся в свой дом, который сразу же был окружен верными королеве войсками. Эссекс сжег компрометировавшую его переписку и сдался.

Следствие велось быстро. Уже через десять дней состоялся суд. Эссекса и Саутгемптона приговорили к смерти; Саутгемптону потом заменили казнь пожизненным заключением. Елизавета, как это с ней нередко бывало, колебалась, казнить ли ей Эссекса, но потом решилась. 25 февраля во дворе Тауэра Эссексу отрубили голову. При этом присутствовал Уолтер Рали, его соперник в домогательстве милостей королевы и товарищ по оружию в морских набегах на Испанию. Что думал он, глядя, как скатилась голова, помышлявшая о короне? Во всяком случае, едва ли Рали предполагал, что через семнадцать лет на этом самом месте его постигнет та же участь…

Актеры, как мы видели, оказались запутанными в мятеж Эссекса. Под самый конец следствия, уже накануне суда над злосчастным графом, представитель труппы был вызван к следователю для объяснений. На этот опасный разговор отправился один из главных пайщиков — актер Огастин Филиппе. Возможно, именно он вел переговоры с заговорщиками, поэтому ему и надлежало дать разъяснения следователю. Никаких последствий для актеров эта постановка «Ричарда II» не имела.

Но на этом причастность труппы к судьбе Эссекса не закончилась. Королева Елизавета, чья власть на протяжении долгого ее царствования часто висела на волоске, не могла отказать себе в маленьком торжестве. Она велела, чтобы «слуг лорда-камергера» позвали ко двору, и смотрела их представление накануне казни Эссекса…

История Эссекса, несомненно, трагична. Какое отношение мог иметь Шекспир к этой политической трагедии, разыгравшейся на его глазах?

Возвышение и падение Эссекса настолько драматичны, что едва ли они могли пройти не замеченными Шекспиром, у которого было такое острое чувство драматизма. Биографы Шекспира искали непосредственного отражения этих событий в творчестве Шекспира и пришли к выводу, что произведением, в котором нашла воплощение судьба Эссекса, была трагедия «Гамлет».

Стали искать параллели и нашли, что отец Эссекса умер якобы при загадочных обстоятельствах, после чего мать вышла за графа Лейстера. Ситуация действительно похожа на ту, которая изображена в «Гамлете». Но параллель была лишь в судьбе родителей. Сам же Эссекс, если и «отомстил» Лей-стеру, то разве лишь тем, что после его смерти занял то место, которое занимал при королеве Лейстер. Весь его облик придворного карьериста и воина-авантюриста не вяжется с характером принца Датского. Даже если Шекспир идеализировал Эссекса, как и вся масса, не знавшая придворных интриг и роли, которую в них играл Эссекс, все же трудно допустить, чтобы Шекспир осмелился даже в завуалированном виде выразить сочувствие мятежному графу, казненному за государственную измену.

Шекспир был драматургом народного театра. Он смотрел на политику глазами своих зрителей — глазами народа. Конечно, уровень его понимания государственной жизни был более высоким, чем у рядового зрителя его театра. Пьесы Шекспира, затрагивавшие политические темы, отличались двумя особенностями. С одной стороны, они выражали народное мнение, а' с другой не вступали в прямую оппозицию к господствующей политической доктрине. Из всех пьес, написанных до «Гамлета», «Ричард II» был произведением наиболее острым с политической точки зрения. Недаром у этой пьесы была такая судьба. Можно себе представить, как волновался Шекспир, когда он вторично чуть не попал впросак с этой