— Если что-то узнаете, позвоните мне на мобильный.

Друзья развернулись и помчались по лестнице вниз.

— Она что-то знает, — шепнул Карасев.

— И мне так показалось, — ответил Берестов.

Выйдя из подъезда они позвонили жене Мемнонова. К телефону никто не подошел. Карасев предложил поехать к ней поспрашивать про Мемноновых у соседей, но Берестов убедил, что нужно подождать.

— У меня такое чувство, что сейчас позвонит Алена.

Друзья вернулись в машину и попросили водителя отогнать ее за кусты. Не прошло и десяти минут, как из подъезда выпорхнула Алена и понеслась в сторону дороги. Она была весьма встревоженной. Берестов с Карасевым переглянулись.

— Шеф! Давай незаметно вон за той блондинкой.

Алена вышла на дорогу и стала голосовать. Вскоре около нее притормозило такси. Она села в автомобиль и покатила куда-то на окраину города.

— Судя по всему, едут на дачи, — сказал водитель.

И он не ошибся. Через полчаса такси пересекло городскую черту и въехало в зеленый коттеджный городок.

— Гадюшник местных буржуев, — пояснил водитель.

Вскоре такси остановилось у металлических ворот двухэтажного краснокирпичного дома. Алена выскочила из такси, расплатилась с водителем через окно и принялась открывать ворота. Такси моментально укатило, а милицейский «жигуль» медленно подъехал к соседнему дому и пристроился у гаража.

— Пойдем или подождем? — спросил Карасев.

— Подождем! — ответил Берестов.

И снова Берестов оказался прав. Не прошла и двух минут после того, как Алена зашла на дачу, пустую улицу огласил отчаянный женский вопль. Женщина с шальными глазами выскочила из дома и сразу кинулась к милицейской машине.

— Там! — тряслась она, указывая на дом пальцам. — Там…

Карасев с Берестовым выскочили из машины и понеслись в распахнутый настежь дом. В прихожей валялась обувь разных размеров. Не увидели ничего особенного они и на веранде, через которую промчались сломя голову. Далее следовала гостиная с диваном, тремя лавками и огромным столом посередине. Когда же они переступили порог каминного зала, то остолбенели. На полу лежали двое: красивая длинноногая девушка с пышной копной волос и здоровенный парень атлетического сложения. У обоих в области сердце зияло по кровавой ране, из которых струйкой разлилась по полу и уже успела запечься черная густая кровь.

Друзья подошли поближе. Катя была почти голой — в тоненьких прозрачных трусиках и таком же тоненьком бюстгальтере. Лицо ее было спокойным и одухотворенным. В руке зажата деревянная иконка с каким-то белокурым святым. Парень был без рубахи, в джинсах. Глаза его были открыты, и в них застыло удивление.

— Опоздали, — вздохнул Берестов. — Вызывай опергруппу.

Карасев грустно покачал головой и достал из кармана сотовый. После чего нахмурил брови и направился к машине.

В машине они вдвоем с Берестовым надавили на Алену. Та была вне себя от горя, но сквозь слезы все же давала показания.

— Это Агафон ее сбил с панталыку! — давилась от слез Алена. — Это он, скотина, уговорил Катьку свистнуть из ульяновского музея троянский хрусталь…

— Успокойтесь, — хмурился Тарас. — Давайте все по порядку.

И Алена рассказала с рыданьями и воплями, как год назад Катюша приехала в отпуск в Тверь и пришла к ней в гости на день рождения Мишки, ее мужа. Кроме Кати, были еще Мишкин брат Агафон и его жена Клавка. Там-то, на дне рождения, Катя и рассказала им, что в архивах имеется свидетельство о том, что первая русская жена Шлимана, Екатерина Лыжина, подарил писателю Гончарову осколок горного хрусталя, найденный при раскопках Трои. Этот мужнин подарок очень возмутил Екатерину. Ей нужны были деньги, простые русские рубли, на худой конец — фунты стерлингов, а спятивший муж дарит ей какие-то древние стеклянные осколки. Словом, подарок, ценой в пятьдесят тысяч фунтов по тем временам, бывшая супруга Шлимана не оценила и подарила его писателю Гончарову. Так вот, продолжала рассказывать Катя, этот осколок более ста лет лежит в фондах ульяновского музея, и персонал до сегодняшнего дня не знает, что это такое. Катя рассказала это как комический случай, но юмор поняла только она, Аленка. Практичные Мемноновы сразу же нахмурились и стали выяснять, сколько этот троянский экспонат может стоить сегодня.

Про этот случай забыли все, кроме Агафона. Он занимается антиквариатом и шесть раз в году ездит за границу. Агафон буквально через месяц после этого нашел покупателя на осколок из Трои. Какой-то коллекционер из Германии готов за него выложить полтора миллиона долларов. После этого Клавкин муж начал активно обрабатывать Катьку. «Один взмах руки — и ты миллионерша! Весь мир будет у твоих ног! Ты навсегда распрощаешься с этой гнусной российской нищетой…» Катька долго колебалась, потом согласилась…

— Я не знаю, что у них там произошло, — закончила, стуча зубами, Аленка, — но вчера она мне звонила и плакала. Потом на полуслове разговор оборвался, и я больше не могла до нее дозвониться…

В это время подъехала машина с криминалистами. Карасев обрисовал ситуацию, и они зашли в дом. Карасев вернулся, посмотрел Алене в глаза и строго спросил:

— Кто их мог убить?

— Понятия не имею, — ответила дрожащим голосом Аленка.

Карасев вопросительно посмотрел на Берестова. Берестов развел руками и демонстративно набрал телефон Клавдии Мемноновой.

— Ты думаешь, она может что-то прояснить? — спросил Карасев.

— Только она и может.

Карасев позвонил начальнику УВД полковнику Григорьеву и попросил задержать Клавдию Мемнонову.

— Задержим, — пообещал Григорьев.

Эксперты вышли на улицу перекурить. Карасев выбрался из машины.

— Следы есть?

— Следов до черта!

— Стреляли из револьвера?

— Из девятимиллиметрового «вальтера». Оба попадания в сердце. Смерть у обоих наступила мгновенно. Произошло это вчера, примерно в девять вечера…

Больше здесь торчать не имело смысла. Карасев велел водителю возвращаться в город. По пути он спросил у рыдающей Алены:

— У Агафона пистолет был?

— У него было три пистолета!

— Каких марок?

— Я не разбираюсь в марках. Два пистолета, по-моему, были немецкие. Третий — с барабаном…

— А, кстати, чья это дача, на которой скрывались беглецы?

— По документам, это дача моего мужа. А фактически она Агафона. У него три такие дачи…

Алену забросили домой и поехали перекусить в кафе. Однако до кафе доехать не удалось. Позвонили из УВД.