утопистом Франции был Шарль Фурье (1772–1837), сын торговца. Всю жизнь он служил в разных торговых заведениях — приказчиком, торговым агентом, биржевым маклером, и это дало ему возможность хорошо ознакомиться со всеми мошенническими проделками, махинациями и спекуляцией торговцев. Он пришел к заключению, что современный ему буржуазный строй порочен, и стал критиковать в печати капиталистическое общество.

Фурье писал, что все классы ненавидят друг друга, но он отрицательно относился к классовой борьбе, стремился примирить интересы капиталистов с интересами трудящихся и обращался к власть имущим, чтобы они организовали фалангу, о которой он писал.

Все общество, по Фурье, должно разделяться на фаланги, по 1600–2000 человек в каждой. В фалангах все люди работают по разным специальностям. Труд должен быть разнообразным, увлекательным и легким. Фаланга разделяется на отдельные группы, по 7–9 человек в каждой. Люди работают по 2 часа в каждой группе. Если человек сперва работает в группе садовников, то потом переходит в группу лесников. Затем идет в группу на фабрику и т. д. Профессии выбирают себе по желанию и поэтому работают с удовольствием, а это повышает производительность труда и тем самым доходы всей фаланги. Исчезнет гибельная конкуренция, и люди будут с увлечением соревноваться друг с другом. Исчезнет противоположность между городом и деревней. Жить будут все в прекрасных дворцах-фаланстерах, где будут библиотеки, зимние сады, театры, клубы, столовые, мастерские. Питаться будут в общественных столовых, таким образом женщины освободятся от домашнего труда.

Фурье мечтал, что в фаланги объединится население всего земного шара и что настанет общее счастье на земле. Он считал, что как только организуется несколько пробных фаланг, так все человечество через 5–6 лет последует этому примеру.

Тридцать лет Фурье писал письма и посылал свои книги разным богачам, убеждая их дать деньги на преобразование порочного буржуазного строя и на создание счастливой жизни для всего человечества. Каждый день в ответ на свои письма он ждал прихода богачей с деньгами, но так никого и не дождался. Он писал царям и королям, ученым и банкирам. Но все было тщетно.

В то же время в Англии с планом организации трудовых коммун выступал фабрикант Роберт Оуэн (1771–1858). Он с юности мечтал об улучшении жизни рабочих, и когда стал владельцем крупной фабрики в Нью-Лэнарке, он прежде всего принялся подробно изучать, почему фабрика приносила такие ничтожно малые доходы.

Он быстро увидел, что рабочие воплощают в себе все пороки, не обладая ни одной добродетелью. Воровство и сбыт краденого были их промыслом. Лень и пьянство — их привычками, обман и мошенничество — их нравами, а ссоры и драки — их развлечением. Прежний хозяин старался искоренить эти пороки строгими выговорами и штрафами, но это только озлобляло рабочих. Роберт Оуэн повел дело по- другому.

Он считал, что рабочие ленивы и плохо работают, потому что работа по 16–17 часов в сутки их чрезмерно утомляла. Чтобы вовремя попасть на работу, они вставали в 4 часа утра. В 12 часов был перерыв на обед, который продолжался один час, за это время рабочий должен был попасть домой, где съедал вареный картофель и иногда кусочек мяса. Затем он снова работал на фабрике до 9—10 часов вечера. После такого дня беспрерывной работы в душных, пропитанных пылью цехах, среди оглушительного грохота машин рабочие спешили в свои сырые, грязные и неуютные жилища. Не помня себя от усталости, бросались на жалкие постели, чтобы на другой день с тупой болью в голове снова подняться в 4 часа и начать такой же тяжелый трудовой день. И так в течение всей жизни!

Рабочие ненавидели работу, потому что она отнимала у них все силы и жизнь, не оставляя ни одного свободного часа для семьи. Они ненавидели ее, потому что все доходы от их работы попадали в карман к фабрикантам, а им самим она давала только кусок хлеба и несколько картофелин на обед и на ужин.

Почему рабочие пьянствовали? Потому что их организм, ослабленный продолжительной работой, скудным питанием и спертым воздухом на фабрике, чувствовал потребность в каком-то возбуждающем средстве. Водка не только возбуждала, но и была источником веселья — ведь других развлечений у них не было. Кроме того, водка заглушала сознание горькой нужды, давала забвение тяжелой жизни и подавляла страх за завтрашний день, когда по капризу хозяина их могли выбросить на улицу.

Почему рабочие были озлоблены? Потому что они никогда не забывали, что их хозяин, ради прибыли которого они надрывались, наслаждался сытой и красивой жизнью в своем роскошном особняке. Потому что, наскоро проглатывая свой скудный обед, они знали, что в это же время в великолепных хоромах объедается тот, кто платит им гроши за их тяжелый труд. А ранним утром, когда еще на дворе совсем темно, поднимая от сна своих малолетних детей, чтобы погнать их на фабрику, они не забывали, что в это же самое время сладко спят дети того, кто ради своих выгод пользуется их бедственным положением.

Роберт Оуэн все это отлично понял и энергично приступил к изменению жизни рабочих. Прежде всего он отменил штрафы и вычеты и повысил заработную плату. Кроме того, он построил в Нью-Лэнарке большое здание с удобными светлыми квартирами для рабочих. Каждой квартире полагался небольшой участок земли с огородом для возделыванья овощей. Около здания были устроены площадки для детских игр. За эти квартиры была назначена самая дешевая плата, которая со временем должна была окупить расходы по постройке. Эта плата была меньше той, которую рабочие платили за свои жалкие лачуги.

Затем Оуэн постарался удешевить и улучшить питание рабочих. Обыкновенно они покупали продукты у лавочников, которые брали с них втридорога. Когда же у рабочих не было денег, они отпускали товары в долг, причем всегда их обмеривали и обсчитывали. Оуэн завел собственные склады и лавки, в которых продавал товары и продукты почти по себестоимости, и открыл рабочим широкий кредит.

Первое время рабочие держались настороже, не доверяя хозяину и ожидая от него всякого подвоха, — они были уверены, что в конце концов Оуэн набавит цены и на квартиры и на продукты и будет на них наживаться еще больше лавочников. Но проходили недели и месяцы, а цены не поднимались. К удивлению рабочих, у них на руках даже стала оставаться часть заработка. Тогда рабочие поверили, что Оуэн это делал не ради собственной выгоды, а для того чтобы жизнь обходилась рабочим дешевле и чтобы у них был уютный и чистый собственный угол.

Оуэн на этом не остановился. Постепенно он сократил рабочий день с 17 часов до 10, и у рабочих появился досуг. Чтобы его заполнить, Оуэн завел читальню, библиотеку и вечерние школы для взрослых. Для холостых рабочих он открыл общую столовую. Сытый и довольный рабочий перестал пить водку, и пьянство прекратилось настолько, что кабатчики закрыли свои кабаки и покинули Нью-Лэнарк, проклиная Оуэна. Вместе с пьянством прекратились драки, буйство и воровство. Здоровая пища и хорошее помещенье благотворно отразились на здоровье рабочих. Они полюбили свой труд, от которого теперь видели выгоду не только для хозяина, но и для себя.

С самого начала главным врагом всех начинаний Оуэна был местный пастор. Как везде и всегда, духовенство старалось вредить любому хорошему делу. Почтенному пастору деятельность нового хозяина фабрики пришлась не по вкусу. Еще бы! Ведь Оуэн не расписывал блаженства загробной жизни и не проповедовал терпения и смирения на земле. Напротив, он старался в настоящей жизни дать рабочим часть благ, которыми пользуются богатые. Пьяным, грубым людям он стремился придать «образ и подобие бо- жие», заводя школы, просвещая их темный, невежественный ум. Пастор зорко следил за каждым шагом Оуэна и особенно негодовал на него и считал вероотступником за его широкую веротерпимость.

Рабочие Нью-Лэнарка принадлежали к различным вероисповеданиям. Здесь были католики и протестанты, приверженцы англиканской церкви, евреи и даже магометане. Они строго исполняли обряды своей веры, и каждый был убежден, что только его вера приведет к спасению на том свете, что она самая правильная, а все остальные веры никуда не годятся. Поэтому приверженцы одной веры презирали и ненавидели товарищей, которые придерживались других вероисповеданий, и в Нью-Лэнарке постоянно происходили из-за разности религий ссоры, неприятности, вражда.

Сам Оуэн был совершенно равнодушен к религиозным вопросам. Он еще в юности считал, что религия не может быть благом для людей, а в зрелом возрасте говорил, что религия есть зло, потому что поселяет