сведения, я прямо заполыхала изнутри. На дворе год 2074, год Огненной Обезьяны, мой год, четырнадцатый день месяца, моя яйцеклетка в состоянии овуляции, и явился герой, который окажет мне маленькую услугу. Я, правда, думала, что вы не из Совета Международных Комиссаров, а какой-нибудь сынок Люцитея, или что-нибудь в этом роде. Но, в любом случае, раз уж вы сумели прорваться на небеса, вы человек сверхъестественный, в своем роде Геракл. Я уверена, что ваше семя сильнее, чем семя даже какого-нибудь среднего Гефкана и мокрого Посейтуна, не говоря уже про старого склеротика Асклерата. Наш потомок даже среди олимпийцев будет олимпийцем и со временем сменит самого сэра Зепитера. Ничего в этом нет невозможного. Ради этого я готова посидеть в заключении хоть сорок лет.
Теодор: Н-да.
Зельда: Так вы согласны? Признайте, я немало для вас сделала. Вы получили в свои руки горло своего худшего врага.
Теодор: Но то, что я могу убить, ведь говорит о том, что я далеко не высшее существо.
Зельда: Эту ханжескую доктрину давно надо было отменить. Здешние полупрозрачные полубоги уничтожают людей сотнями сотнями, только через свои компьютеры, и считают, что их руки чисты. По- моему свежая кровь честнее такой математической программы. Я уже говорила, то, что вы здесь, Теодор, само посебе знак. Значит, нужен такой! Это не случайность, вы не одиночка, вас сюда забросила сила, столетие скрывавшаяся в подполье современной культуры, вы острие новой необходимости. Но я вас не помнимаю, Теодор, что вас заставляет медлить. У нас не так много времени. Рано или поздно вызванная охрана, добрется сюда. Вас схватят. Надо успеть все сделать до их появления. Надо оставить какой-то след. Иначе все теряет смысл. Тогда вы не острие великой необходимости, а неудачная, преждевременная попытка. Что вы молчите?! Ну, хотите, я сделаю для вас еще что-нибудь, в доказательство уж не знаю чего. Хотите… помните, я начала вам рассказывать про эту выставку футбольных мячей, так вот, среди них есть один нефутбольный.
Теодор: Хоккейный?
Зельда: Вы вдруг начали неумно острить, меня это огорчает. Но к делу, времени у нас, действительно, немного. Среди всех этих сотен и сотен экспонатов с резиновыми и другими камерами, скрыта камера с мозгом господина Кротурна. Его мозг спрятан в одном из этих неприметных мячиков. Ваш Зизу ни за что не отыщет в каком. В один из моментов мне показалось, что песик, это специальное существо чувствующее запах мысли, госпоже Диамиде ничего не стоит вывести такого, но ваш Зизу, как это не удивительно, видимо просто собака. Так вот, я, после того, конечно, как вы сделаете то, о чем я вам говорила, покажу вам этот мяч с мозгом господина Кротурна.
Теодор: Для чего он мне?
Зельда: Как для чего?! Вы явились сюда мстить этой гнусной лаборатории, по вине которой пережили в молодые годы нечто жуткое. Что такое задушить мелкого, гадкого исполнителя Мареса? Жалкое удовольствие. А вот попинать об стену самый мозг всего этого ужасающего заведения — это удовольствие! Согласитесь! Представляете, какие мозговые поносы прохватят всю здешнюю шайку, как они будут умирать от страха, как их будет корежить, ведь все они в той или иной степени ментально связаны с главным мозгом олимпийской Деревни. Полная сатисфакция. Вы из-за них были в аду, и они в аду побывают. А внешне все так изящно, дядя бьет мячиком об стену. Небось, в детстве развлекались так. Где-нибудь у заводской стены на окраине позуброшенного городишки. А тут фактически весь мир под ногой. Ну, что еще, человече?! Мало?! Снимайте штаны. Пора, наконец, пустить в дело то устройство, которым вы оснащены. Когда я увидела, что вы носите между ног…
Теодор: Есть одна неувязка.
Зельда: Какая еще может быть неувязка. Вам мало головы Кротурна. Что вам еще тут может быть нужно?! Нет тут больше ничего ценного.
Теодор: Вы обратили, наверно, внимание, на то, что я человек!
Зельда: Не волнуйтесь, я устроена, как и все женщины в Деревне, я могу родить от кого угодно.
Теодор: Но я, признаться, никогда не совокуплялся с обезьяной.
Зельда: Ну и что?! Когда-то все бывает в первый раз.
Теодор: Но боюсь, мне совсем и не хочется этого. Совокупление с самкой рыжего шимпанзе кажется мне чем-то отвратительным.
Зельда: Так вы половой расист?! Вас отталкивает мой облик?! Поразительно! Весь сегодняшний день я из кожи вон лезла, чтобы доказать, что я очень даже мыслящее существо, что я не только не ниже обыкновенного человека, но выше многих научных гениев, здесь обитающих! И после этого вы продолжаете видеть во мне обезьяну.
Теодор: Ну…
…Теодор: Это вам не поможет. Можете давать мне сколько угодно пощечин, можете оторвать мне ухо, но трахать шимпанзе я не буду.
Зельда: Но тогда, я не скажу, где храниться мозг Кротурна. Все ваши подвиги окажутся бессмысленными, деятельность всей организации, что десятилетиями готовила вас к прорыву сюда, пропадет даром.
Теодор: Должен вас разочаровать. То, ради чего я сюда явился, я сделаю. Я должен взорвать всю эту чертову лавочку, и я взорву ее.
Зельда: Ну уж в этом-то, не надейтесь я вам помогать не буду. Через полчаса, не более того, внешняя охрана доберется сюда…
Теодор: Полчаса мне хватит. И поможет мне Зизу. Он действительно не просто собака. Он обладает сверхнюхом, но чует не мысли, но лишь некоторые виды излучения. Вот этот ящик не что иное, как один из работающих ядерных генераторов, он питает всю здешнюю энергетическую систему. Она специально сделана автономной, чтобы обезопасить Деревню, но она стала уязвимой с другой точки зрения.
Зельда: Генератор.
Теодор: Устройство этих машин не менялось с прошлого века, и оно отлично известно любому инженеру. Мы ТАМ догадывались, что генератор будет замаскирован, но не могли знать, под что именно. Поэтому я бродил за вами из лаборатории в лабораторию, присматриваясь к поведению Зизу. И борясь с желанием наплевать на все тонкие замыслы, и броситься в официальный зал силовых установок, хотя меня сто раз предупреждали, что там одни муляжи. Впрочем, если бы я знал, что раскрыт, то нервы бы мои могли и не выдержать.
Зельда: А что же вы не стали сразу действовать, как только Зизу указал на магазин Мареса.
Теодор: Во-первых, магазин был закрыт, мне пришлось бы в него ломиться, я боялся привлечь охрану, которой, оказывается, нет. А во-вторых, Зизу давал очень приблизительные сигналы. Генератор мог находиться и в спортивном магазине и в соседнем. Я решил продолжить поиски — реактор мог в Деревне оказаться не один, — продолжить поиски, и ждать удобного момента, чтобы побродить по магазину господина Мареса спокойно и в одиночестве. Зепитер доверил своему сыну не только мозг отца, но и кое что поважнее. Я должен был и сам подумать о чем-нибудь подобном. Когда все сложности позади, с удивлением видишь, какую простую они прикрывали схему.
Истошный собачий визг.
Зельда: Попробуй, догони.
Истошный собачий визг.
Теодор: Да, что ты делаешь животное!
Истошный собачий…
Зельда: Вот тут, под потолком, я его и сожру. Принято думать, что хищными среди обезьян являются гориллы. Не-ет, хищными среди обезьян являются шимпанзе. Он еще жив, мы можем поторговаться. Он же так вам дорог, Теодор.
Теодор. Нет, мы не будем торговаться.
Зельда: Куда это вы смотрите, коллега?
Теодор: Вон там, на том конце поля, сквозь стеклянную стену очень хорошо видно, появились какие- то фигуры. Такие, знаете, в шлемах, сетчатых масках, с огромными плечами, толстыми ляжками… Впрочем, что я вам говорю, вам ведь тоже видно. А если не видно, то вы получили сигнал о том, что они рядом, черт его знает, что там у вас встроено в башку. И решили потянуть время, в надежде, что они успеют добраться
