В это время я наблюдал ряд случаев, когда люди, вызванные повесткой в военкомат, обнаруживали, что он уже эвакуирован. Большинство из них, к их чести, не разбежались, а стали двигаться, причем группами по 50–100 человек, на восток, в надежде быть принятыми в Красную Армию. Из этого контингента мы также черпали кадры для войск охраны тыла.

Меня постоянно сопровождал адъютант Глазов. У него тоже очень интересная судьба. Глазов, ввиду того, что не ложился, будучи раненным, в госпиталь, не мог после войны доказать свои ранения комиссии по распределению пенсии. В 1975 году вышел сборник «Фронт без линии фронта», где я в одной из статей писал о своем адъютанте. В военкомате поверили, что он фронтовик и был ранен, но потребовали подтверждения. Глазов попросил меня подтвердить факт ранения, что я и сделал. Пенсию стали платить.

Войсковая охрана тыла Западного фронта состояла из полков. Ввиду необходимости, мы направляли их для сдерживания бегущих от врага армейских соединений. Однако заградотрядами они в то время не назывались. Конечно, отношение войск к охране тыла было отрицательным. Но, повторяю, это была вынужденная крайняя мера, чтобы хоть как-то остановить отступление.

В последнее время все чаще и чаще можно слышать, что партизанское движение в годы Великой Отечественной войны было малоэффективным с точки зрения помощи Красной Армии. Более того, некоторые авторы позволяют себе называть партизанскую борьбу неправомерной.

Хотелось бы услышать от Вас, с чего началось партизанское движение, кто явился его организатором и руководителем? Особенно интересно было бы узнать о создании и работе Центрального, республиканских, фронтовых и областных штабов партизанского движения. Какие были трудности, какую роль там играли Вы?

После отступления наших войск из Белоруссии группа по руководству партизанским движением и подпольем на территории республики была дислоцирована в деревне Шейно Торопецкого района Калининской области (ныне Тверская область). Руководил этой Северо-Западной группой (так она называлась) секретарь ЦК Компартии Белоруссии Г. Б. Эйдинов, опытный организатор, энергичный и авторитетный работник.

Калининская область приютила тогда у себя штаб и базу белорусских партизан. Дорогой для связи с ними, особенно с партизанами Витебщины, служили так называемые Суражские ворота. Через них перебрасывались вновь сформированные партизанские отряды и группы, боеприпасы, продовольствие, зимняя одежда, а из вражеского тыла эвакуировались раненые и больные: Возглавлял эту работу и представлял интересы калининских партизан начальник опергруппы 3-й ударной армии И. Н. Кривошеее, очень деятельный командир, хорошо контактировавший как с фронтовым начальством, так и с местными органами.

Меня, заместителя начальника особого отдела фронта, по решению Г. К. Жукова и П. К. Пономаренко периодически направляли в группу Г. Б. Эйдинова для проведения занятий с людьми, уходившими в тыл врага, по конспирации, способам выявления вражеской агентуры, методам ведения разведки, приобретению помощников из числа местного населения и т. д.

Естественно, я был знаком и с местными работниками, занимавшимися партизанским движением в области, в частности с секретарями обкома партии И. П. Бойцовым и П. С. Воронцовым.

В конце лета 1941 года П. К. Пономаренко по своей инициативе разработал записку «К вопросу о постановке диверсионной работы в тылу врага». Записка после обсуждения в ЦК КП Белоруссии была направлена И. В. Сталину. Ее содержание было основано на трехмесячном опыте партизанской борьбы, показавшем, какую огромную силу представляет диверсионная работа в тылу врага, особенно на коммуникациях. Доказывалась необходимость организации широкой систематической диверсионной работы и предлагались необходимые для этого меры. Указывалось, в частности, на то, что танковый батальон — грозная сила на поле сражения — в эшелоне совершенно беззащитен и может быть легко ликвидирован 2–3 партизанами-диверсантами. Систематическими диверсиями можно закрыть движение на железнодорожных магистралях, ночное движение на автомобильных дорогах и сделать неполноценным дневное движение. Это заставит противника снимать с фронта десятки дивизий на охрану коммуникаций, что в конечном счете затруднит диверсии, но не остановит их.

В записке приводились результаты работы диверсионных пятерок, подготовленных в первые месяцы войны гомельской диверсионной школой при ЦК КП Белоруссии, осуществлявших крушения эшелонов, взрывы мостов и путей, минирование шоссейных дорог и т. п. Делался вывод, что в целом постановка диверсионной работы неудовлетворительна, не соответствует огромным возможностям, которыми располагает страна. Предлагалось от длительной подготовки одиночек или групп «классиков-диверсантов» переходить к широко организованной, планомерной, массовой диверсионной работе, решительно искоренять кустарщину, разобщенность, использовать охотно оказываемую помощь населения.

В записке среди мер, необходимых для развития массовой диверсионной работы в тылу врага, выдвигались: организация сети специальных школ для краткосрочной подготовки партизан-диверсантов; превращение диверсионной школы при ЦК КП Белоруссии в Центральную диверсионную школу; централизация руководства партизанским движением и диверсионной работой в тылу врага; участие фронтов в организации диверсионной работы; подготовка диверсантов в прифронтовых районах в полосе 100–150 км от фронта; налаживание производства взрывателей замедленного действия с диапазоном действия от двух часов до 100 суток.

В декабре 1941 года председатель ГКО и Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин вызвал к себе автора записки. Состоялась двухчасовая беседа по вопросам развития и руководства партизанским движением. Сталин спрашивал о состоянии партизанского движения. Внимательно слушал ответы. Затем стал говорить о том, как должна направляться работа по организации всенародной борьбы на оккупированной немецко-фашистской армией территории страны и что, несмотря на тяжелое положение, ЦК будет решать неотложные вопросы, касающиеся партизанского движения, оказывая посильную помощь оружием, боеприпасами и всем тем, что остро необходимо. Далее он сказал, что не следует развивать иллюзий о возможности полностью централизованного снабжения партизан материальными ресурсами, особенно в настоящее время, а надо ориентировать партизан на то, чтобы они сами решали эту задачу, захватывая трофеи, собирая брошенные отступающими войсками на полях сражений оружие, боеприпасы и т. д.

Вопрос о создании централизованного руководства партизанским движением, который ставили все ЦК и обкомы партии оккупированных областей и республик, а также некоторые Военные советы фронтов, И. В. Сталин считал правильным и своевременным. Центральный Комитет партии пришел к определенным выводам. П. К. Пономаренко было предложено ознакомиться с материалами Главного управления формирований НКО (Главупроформ), которое по поручению ЦК партии разрабатывало вопросы партизанского движения, и высказать по ним свое мнение.

Эти материалы состояли из докладной записки, а также из присланных в Политбюро ЦК ВКП(б) 7 декабря 1941 года проектов решения ГКО и приказа Наркома обороны СССР о создании партизанских армий. В докладной записке сообщалось, что согласно полученным указаниям при Главном управлении формирований НКО СССР создано Управление по формированию партизанских частей, отрядов и групп. Далее излагались задачи этого управления и конкретные предложения по организации партизанских сил и тактике их борьбы. В главных чертах они сводились к следующему.

Первой задачей вновь созданного управления ставились учет и приведение в определенную систему всех формирований, которые возникали стихийно и организовывались на местах партийными и советскими организациями для действий в тылу врага. Эта задача, по мысли автора докладной записки, должна была выполняться на территориях СССР, не оккупированных противником.

Далее следовали первоочередные меры по формированию партизанских сил. Они заключались в