кулака, Кшыштоф наклонился к Гжесю и начал что-то шептать ему на ухо. Тот пожал плечами.
— Оставь его, — проворчал он.
— Почему? Я его спрошу.
Лукаш инстинктивно почувствовал, что речь идет о нем. Он остановил грузовик, на который только что погрузил мешки с мукой — в виде маленьких квадратных кубиков.
— Ну как, Лукаш? — обратился к нему Кшыштоф. — Что слышно насчет золотого лиса?
Лукаш вздрогнул и покраснел.
— Ты видишься с ним?
Минуту царило молчание.
Лукаш тихонько положил на грузовик еще один кубик.
— Нет, — пробормотал он.
— Совсем не видишься?
Лукаш поднялся и взглянул на Гжеся, но тот сделал вид, что очень занят.
— Значит, так? Совсем не видишь золотого лиса?
— Конечно, не вижу, — ответил Лукаш. — Ведь никаких золотых лисов нету.
И, чувствуя, что краска все не сходит с лица, отвернулся, подошел к окну.
Осенний день кончался. Синева неба над Колонной Зигмунта и домиком Джона была еще озарена солнцем, но ниже, над склонами откоса, воздух был уже предвечерний, голубой, чистый-чистый и нежный.
«Никогда я не видел золотого лиса», — подумал Лукаш, вперив взгляд в тихий и спокойный пейзаж за окном. И вдруг почувствовал сильный толчок в сердце: в голубых сумерках возле откоса, среди краснеющих деревьев, прошел золотой лис. Да, это был он, бесспорно, он! Он бежал к спуску и по направлению к городу. Значит, к людям?…
Приблизив лицо к стеклу, Лукаш понял, что стал жертвой иллюзии. Никакого лиса не было. «А может, я еще увижу его? — вдруг подумал он. — Может, он еще придет когда-нибудь ко мне?»
Но, подобно тому видению, и эта внезапная мысль тотчас улетела прочь.
— Лукаш! — послышался голос Гжеся. — Иди играть.
Лукаш повернулся, окинул взглядом сидящих на диване мальчиков и Эмильку.
— Ну, иди! — улыбаясь, повторил Гжесь.
От этой улыбки у Лукаша сразу стало тепло на сердце.
— Я никогда не видел золотого лиса! — почти торжествующе крикнул он.
— Ура! — воскликнул Гжесь.
И веселая игра продолжалась дальше.
