склонять голову, каяться и вносить исправления…

Кстати, никто уже не помнит старую, до-интернетовских времен басню о медведе-живописце и критиках?

Интернета еще не было, а вот критики существовали. Критики (имею в виду критиканов, а не малочисленных профи), как известно, это те люди, которые объясняют автору, как бы они написали книгу, если бы умели писать. И неважно, к чему призывает критикан — к большему отражению роли партии в свержении крепостного права или к более научному описанию процесса межгалактических гиперпереходов. Правильный ответ на такие замечания: «Садись и напиши лучше меня».

Почему-то, за редчайшим исключением, не садятся и не пишут…

Да, конечно, существует у современных писателей «бета-тестинг». Я сам его практикую — и свеженаписанный роман читают десять — двадцать моих друзей. После чего, хватаясь за голову, я обнаруживаю, что спутник Юпитера переместился к Сатурну, из семизарядного револьвера стреляют восемь раз подряд, а на шее у героя — деревянная цепочка.

И я торопливо вношу правку (если книга еще не ушла в печать). После чего понимаю, что по крайней мере одна ошибка ошибкой вовсе не являлась — в мире, лишенном железа, у героя и впрямь была цепочка, вырезанная из дерева.

А потом книга выходит, и оказывается, что графиню в одном месте называют баронессой — и она ничуть не возмущается. И еще находится десять грубых смысловых ошибок, которые «бета-тестинг» не отловил. Мала была группа экспертов? Да нет, просто все увлеклись. Потому что «вылавливать блох» — профессия. Этим занимается (ну, или должен заниматься в идеале) редактор — человек не просто эрудированный и грамотный, но и не позволяющий себе увлечься текстом. Ляпы и ошибки, увы, неизбежны. Здесь можно приводить массу хрестоматийных примеров — и «ЭнциклопУ-дию», выпущенную без единой опечатки, и Робинзона Крузо, приплывшего голышом на разбитый корабль и тут же набившего сухарями карманы, и того героя Вальтера Скотта, что скакал весь день и всю ночь между деревушками, расположенными в десяти милях друг от друга.

Да, дружеские советы — вещь хорошая и нужная. Но речь идет именно о дружеских и именно о советах. Потому что цель сетевого критика совсем иная.

И потому автору молодому, начинающему, и оттого наиболее мнительному и подверженному влиянию, я бы не советовал злоупотреблять сетевым «бета-тестингом». Помимо реальной помощи молодой автор получит множество спорных советов и выслушает огромное количество вкусовщины.

Помните, чем закончилась басня про медведя-живописца?

Конечно, если автор обладает железной волей, безупречным умением отделять зерна от плевел и хорошим самообладанием — публикация в Сети поможет ему сделать роман лучше. Но то же самое сделает и хороший редактор — или сам автор, если найдет в себе силы не отдавать роман в печать немедленно, а даст ему «вылежаться» месяц-другой, после чего спокойно перечитает его еще раз. Все ошибки сразу станут видны.

Ну, а к советам вроде «интрига скучна, надо бы все переписать», «действие лучше бы вести не на Марсе будущего, а в древней Индии», «недостаточно отражена роль филателистов в современном обществе» надо и относиться соответственно. Вам доводилось когда-нибудь, гуляя с любимой девушкой, выслушивать советы от прохожих: «Что-то твоя девушка мини носит, а ей бы джинсы больше пошли», «Прическу ей стоит сменить», «Да таких девушек — на копейку пара, а на пятачок — пучок!»? Или, прогуливая в коляске ребенка, слушать замечания: «Не очень-то он у тебя удался, мелкий какой-то и лицо скучное… болезненный, наверное… мой бы лучше был… правда, у меня самого детей нет…»?

Случись такое, ваша реакция была бы вполне предсказуемой. Мнения по поводу внешности своей девушки человек готов выслушать разве что от самых лучших друзей. Советы по поводу здоровья ребенка — принять разве что от уважаемого и опытного врача.

Так почему же молодой автор, будто загипнотизированный, покорно выслушивает весь тот бред, который несут о его любимой книге, о его вымученном и выстраданном детище?

Не верьте доморощенным критикам, «санитарам» Сети! Их основной движущий мотив — вовсе не желание сделать ваше творчество лучше, а банальное самоутверждение, вопль скопца в спину Дон Жуана. Лучше уж послушайте совета докторов из книжных издательств и журналов. Они и диагноз могут поставить более неприятный, и лечение назначат болезненное — но пользы будет больше. Выслушайте, обдумайте и поблагодарите.

А потом займитесь самолечением. Вашу книгу за вас никто не напишет.

Третий довод в пользу интернета, как ни странно, бесспорен: «Интернет позволяет писателю найти нужную ему информацию, сделать текст более достоверным».

Вот тут спорить не стану. Если вам срочно потребовалось узнать, кто правил Англией в 1645 году или что такое агглютинация эритроцитов (допустим, вы всего этого не знаете, а ваш герой должен блеснуть интеллектом) — то помощь интернета незаменима.

Но если вам надо не просто вставить в текст пару имен и цифр, а досконально узнать и прочувствовать, как действительно жила и управлялась Англия в 1645 году, или показать работу врача- гематолога, то разбросанные по Сети тонны словесной руды не помогут. Куда полезнее и удобнее взять в библиотеке пару книг.

Впрочем, найти их, конечно же, поможет интернет.

Итак, вот те три основных довода в пользу интернета для писателя, которые приводят чаще всего: способ рекламы и связи с издателями; способ обратной связи с читателями, способ получить критические отзывы; способ получения справочной информации.

Первое, на мой взгляд, непринципиально лучше обычной почты. Второе — только вредит начинающему автору. Третье — полезно, особенно в ситуации маленького города, где не сохранилось хороших библиотек (да и в Москве существенно экономит время).

Так что, побеждая в себе естественное человеческое желание немедленно услышать отзывы о своей работе, молодому автору следует напрочь забыть о существовании литературных конференций, где бы они ни располагались — в великом и могучем интернете или в почти поглощенном интернетом ФИДО. Здоровее будете!

Но беда в том, что, говоря о «писателе и интернете», мы говорим, скорее, о тех или иных вариантах общения автор-читатель: конференциях, чатах, гостевых книгах. Именно об интерактивности в первую очередь пекутся лидеры «сетературы». Да если бы только сами пеклись — с достойным лучшего применения усердием они раздают приглашения на вход в эту печь для сгорания молодых талантов! Есть в этом что-то от поведения наркомана, упорно зовущего приятелей «только разок попробовать», или от финансовых «пирамид» того или иного рода. Логика тех, кто встал под знамена «сетературы» понятна: надо создавать массовость, нужна аудитория, нужен питательный планктон. Логика молодого автора тоже ясна: ну как же я без интернета в наш век, все пишут, и я буду писать…

Посмотрите назад! Да, именно назад. Или в сторону. Куда-нибудь на книжные полки. Видите? Девяносто девять целых и девять десятых писателей не использовали в своей работе интернет. В Ясную Поляну не была протянута «выделенка». В Петербурге времен Достоевского не было ни одного достойного провайдера! Герберт Уэллс в жизни не видел компьютера!

«Когда это было… — слышится мне в ответ. — Нынче иные времена…»

Времена всегда одни и те же. И книги, которые остаются жить, написаны вовсе не о Почте, Интернете или Там-Таме. Они написаны о людях.

«А как же Гибсон?», «А сам-то, сам-т…»

А что Гибсон? Он и понятия не имел об интернете, когда писал «Сожжение Хром». А что Лукьяненко? Не было у него никакого интернета, когда был написан «Лабиринт отражений». И на пишущей машинке роман получился бы ничуть не хуже, честное слово.

Так, может быть, интернет вообще — зло? И тексты, выложенные наивным автором в Сеть, немедленно своруют? И времени он пожирает чудовищно много?

Такая точка зрений тоже существует. И вред интернета преувеличен не в меньшей мере, чем его польза.