мной.

— Мы же договорились…

— К черту договор!

Елена упрямо покачала головой.

— Тем более сегодня, — заявила она. — Ведь ничего наш совместный ужин не докажет. Вы зациклились на этой идее. Если я соглашусь поужинать с вами, что это будет означать? Что исполнение желания всего только плод ваших бредовых надежд.

— Ох, — поморщился Седрик, — какое гадкое слово… Меня потрясло, что он знает о желтых пилюлях. Это ведь совершенно секретная разработка Пентагона. О них известно лишь узкому кругу специалистов… Не могу освободиться от мысли, что если бы у нас были космические корабли и если бы при этом существовало некое вселенское безумие, при котором в голове космонавта начинается одушевление всех неживых предметов, именно желтые пилюли могли бы излечить его от наваждения.

— Как это? — спросила Елена.

— Они практически утраивают силу раздражения нервных окончаний. В результате существующая реальность полностью выбивает из сознания человека все его фантазии. Это поразительно! Года три назад я принял одну. Вы представить себе не можете, как изменилось восприятие окружающего, особенно людей. Они как бы превратились в схемы. Пришлось на неделю прекратить беседовать с больными. Я вдруг понял, что не смогу вести прием без разработанных мною приемов и символов, которые помогали мне видеть не просто людей, а заглядывать внутрь, угадывать сочетание симптомов и реакций.

— Я бы приняла такую пилюлю, — призналась Елена.

— Чушь! — рассмеялся Седрик. — Вам-то это зачем?

— А давайте оба примем по пилюле, — предложила Елена.

— Нет, — твердо отверг предложение доктор. — Тогда я не смогу работать.

— Может, вы просто боитесь, что окажетесь вдруг на борту космического корабля? — усмехнулась Елена.

— Возможно, — неожиданно согласился Седрик. — Бред какой-то, верно? Но в моей реальности сегодня объявилось одно слабое звено. Оно настолько вопиюще, что мне даже страшно думать об этом.

— Вы серьезно? — удивилась Елена.

— Вполне, — кивнул Седрик. — Почему полицейские привели Джеральда Босека ко мне в офис, вместо того чтобы содержать его в Городском госпитале, а меня пригласить туда для консультации? Почему предварительно со мной не связался прокурор?

— Действительно, никакого звонка не было… Они просто заявились в приемную…

Елена с тревогой смотрела на Седрика.

— Теперь мы, по крайней мере, знаем, как чувствуют себя наши пациенты, — направляясь в свой кабинет, произнес Седрик. — Разве не жутко представить себе, что стоит мне принять желтую пилюлю, и все это исчезнет — годы учебы в колледже, ординатура, моя известность, вы… Скажите, Елена, вы верите, что работаете экспедитором Марсианского порта?

Он искоса взглянул на нее, медленно исчезая за закрывающейся дверью.

Седрик снял пальто и сразу направился к тонированному окошку. Джерри Босек, все еще в смирительной рубашке, находился там, как и четверо сопровождавших его полицейских.

Седрик подошел к письменному столу и, не присаживаясь, нажал кнопку.

— Елена, — попросил он, — до того, как впустите Джеральда Босека, соедините меня с прокурором округа.

Вскоре зазвонил телефон. Он поднял трубку.

— Алло! Дэйв? — прокричал он. — Я по поводу этого пациента, Джеральда Босека…

— Я собирался сегодня позвонить вам, — прозвучал в трубке голос прокурора. — Вчера в десять утра я звонил вам, но никто не брал трубку, а потом у меня не было ни одной свободной минуты. Наш полицейский психиатр полагает, что за пару дней вы выведете больного из кризиса, и нам наконец удастся получить от него хоть какие-то разумные показания. Сдается мне, этот бред о венерианских ящерицах может пролить свет на истинную причину устроенного им побоища…

— Но зачем надо было везти его сюда, в мой офис? — спросил Седрик. — Ничего страшного, конечно, но никак не думал… не ожидал такого. Взять пациента из больничной палаты и тащить его через весь город…

— Я не хотел утруждать вас, — объяснил прокурор. — Очень спешное дело.

— А, да ладно, Дэйв. Он уже сидит у меня в приемной. Постараюсь сделать все возможное и вернуть его в реальный мир.

«Не захотел утруждать, видите ли», — пробормотал он и нажал кнопку интеркома.

— Введите Джеральда Босека, пожалуйста.

Дверь из приемной открылась, и знакомая процессия проследовала в кабинет.

— Ну, Гар, доброе утро, — поздоровался Джерри.

— Я доктор Седрик Элтон, — поправил его Седрик.

— Ах, да, я обещал попытаться взглянуть на вещи твоими глазами, верно? Попробую, доктор Элтон. — Джерри повернулся к четырем полицейским. — Представим на минуту, что эти четыре шкафа — полицейские. — Он поклонился им и огляделся вокруг. — А все это — ваш офис, доктор Элтон. Очень приятный кабинет. И сидите вы сейчас, насколько я понимаю, не за пультом управления, а за письменным столом. — Он внимательно осмотрел стол. — Весь из металла с серебристой поверхностью, верно?

— Весь из дерева, из ореха, — возразил Седрик.

— Да, само собой… — пробурчал Джерри. — Какой же я глупец! Мне, и правда, хочется оказаться в твоей реальности, Гар… простите — доктор Элтон. Или вернуть тебя в свою. Но я в худшем положении: связан по рукам и ногам, не могу встать и подойти к аптечке, принять желтую пилюлю. А вам ничего не стоит сделать это. Вы еще ни одной не приняли?

— Нет, — ответил Седрик.

— Ладно, тогда давайте поиграем. Опишите мне часть вашей обстановки, а я попытаюсь угадать остальное. Начнем с письменного стола. Он из настоящего ореха? Стол большого начальника. Рассказывайте дальше.

— Хорошо, — согласился Седрик. — Справа от меня находится селектор из серого пластика. Прямо передо мной — телефон…

— Стоп, — остановил его Джерри. — Теперь я попробую угадать номер вашего телефона. — Он склонился над столом, с трудом удерживая равновесие из-за спеленутых рук, и принялся разглядывать телефон. — Хм… — нахмурился он. — Неужели «Малбери пять, тире девять, ноль, три, семь?»

— Нет, — возразил Седрик. — На самом деле Седар…

— Стой! — воскликнул Джерри. — Минуточку… Седар семь, тире четыре, три, девять, девять.

— Тоже мне — игра! Вы прочитали его на аппарате, — фыркнул Седрик.

— Вы совершенно правы, доктор Элтон, — согласился Джерри. — Кажется, я начинаю понимать, какие штучки проделывает со мной разум. Я прочитал номер на вашем телефоне, но он не вошел в мое сознание. Вместо этого мое иллюзорное восприятие обратило его как бы в свою сферу, и я притворился, что смотрел на невидимый телефон, а сам думал: «Номер явно должен быть известен ему — как Гару. Скорее всего, это телефон Елены Фитцрой из Марсианского порта». Я сначала и назвал его, но не угадал. Когда вы произнесли «Седар», я сразу понял, что это домашний телефон Тара.

Седрик молча сидел за столом. Теперь он вспомнил: «Малбери 5 — 9037» действительно был номером домашнего телефона Елены Фитцрой.

После небольшой паузы Седрик произнес:

— Ну вот, вы уже близки к пониманию. Раз вы заметили, что ваш мозг воздвигает преграды к осознанию реальности и подставляет на ее место иллюзорные понятия, скоро вы окончательно справитесь с нашей задачей. Стоит вам увидеть хоть что-нибудь в реальном свете, все ваши фантазии окончательно исчезнут.

— Понятно, — угрюмо согласился Джерри. — Давайте продолжим нашу игру. Возможно, я доберусь до истины.