разнести чудище на куски.

Наконец я добрался до глыбы, с которой удобно было прицелиться в буровые. Настроив БАЦ на нужную дальность, я дал прицелу полное увеличение и сфокусировал луч на своей буровой. Сразу после щелчка гашетки полыхнуло, затмив закат. Алое пламя ударило по зажмуренным векам, но в этот раз не до потери способности видеть. Через пару секунд рвануло мощным потоком ветра — пронесшаяся ударная волна осыпала меня раздавленными ракообразными. Я глянул в прицел и увидел на месте буровой еще не остывшие угли камней и вздымающийся дымно-пылевой гриб. Над океаном парили птицы, чьи-то длинные шеи высовывались из воды и ловили их на лету.

Я развернулся на глыбе, чтобы поразить буровую Артема. Возле моего лица, кружась в воздухе, опустилось перо. Вновь полыхнуло. Когда ударная волна от второго взрыва пронеслась надо мной, я спрыгнул с камня, сунул БАЦ в кобуру и направился к океану. Теперь два дымных гриба вырастали на побережье. Я снял с пояса рацию и негромко позвал в микрофон:

— Мымра!

— На связи.

— Так легче анализировать?

— Да. Немедленно возвращайся.

Чего я ждал? Чуда, наверное. Мне очень хотелось, чтобы оно произошло. Чтобы мои усилия не пропали даром, чтобы очнувшаяся команда не посчитала меня маньяком. Чтобы они очнулись, в конце концов. Мне казалось, что затраченных усилий для этого хватит.

Солнце садилось. Все больше тварей выбиралось на сушу и ползло туда, где на грунте лежала «Бормотуха» с выбитой дверью. Иногда мне приходилось стрелять, но я уже понял, что это бессмысленно.

— Левочка, — вышла на связь Мымра, — у меня тут проблемы с анализом. Излучение реакторов не имеет отношения к толчку эволюции. Мне нужно еще около семи часов.

Это означало неизбежный конец экипажа. А мой?

— Теперь ты можешь взлететь? — напрямую спросил я у Мымры.

— Нет, пока лекарство не будет найдено. Это важно для многих людей.

— Значит, через семь часов?

— Да.

— А продержимся?

Мымра не ответила.

Я уныло побрел к кораблю, отстреливаясь от страшилищ, выползающих на меня из сумерек. Грохнуло несколько взрывов — это «Бормотуха» начала колотить бортовой батареей.

На меня снова начал накатывать страх — я только сейчас полностью осознал ужас своего положения. Темные туши тварей ползли к кораблю, что-то шипело и чавкало в наступающей темноте. Теперь чудища начали реагировать на меня активнее — огрызались, пытались плеваться ядом, не забывая при случае пожирать друг друга. Пришлось выставить БАЦ на самую малую мощность и стрелять по сторонам почти непрерывно. Скоро меня с ног до головы забрызгало слизью и чужой кровью. Ожоги начали болеть нестерпимо.

И вдруг сквозь эту боль у меня возникла совершенно бредовая мысль. Не такая, за которую цепляются, как за ускользающее спасение, а совершенно безумная. Я из последних сил побежал обратно, к воронке, оставшейся от моей буровой. Не затем, чтобы проверить догадку — это было совершенно немыслимо, а просто чтобы загладить внезапно возникшее чувство вины. Оно показалось мне намного болезненней, чем ожоги.

Я добрался до берега и зашел в воду по щиколотку, иначе до расщелины не добраться. Сумерки сильно сгустились, поэтому мне пришлось, преодолевая панический ужас, сунуть руку во тьму между глыбами, чтобы на ощупь найти обертку от бутерброда.

Схватив пальцами рваный пакетик, я поднял его высоко вверх и выкрикнул в небо, что было сил:

— Я убрал за собой, черт бы вас всех побрал!

На меня что-то бросилось из темноты, и я, зажав в кулаке обертку, потерял сознание.

Очнулся я в медицинском блоке. Перед глазами туман, видимо, лицо стянуто противоожоговыми бинтами.

— Очнулся… — шепнул голос Софочки.

— Ничего, через пару дней можно будет бинты снимать, — это Пал Палыч.

— Что со мной? — прошептал я и закашлялся.

— Обжегся немного, — обтекаемо ответил Артем. — Потом тебя чуть-чуть покусали. Но Мымра говорит, что до свадьбы и следов не останется. Она выслала вооруженный бот и прикрыла тебя от слишком резвых чудовищ.

— Как ты нашла причину мутаций? — спросил я у Мымры о главном, что меня сейчас волновало.

— Я не нашла. Не успела. Ты просчитал алгоритм быстрее меня.

— Как это? — с трудом прошептал я.

— Я просто сфотографировала со спутника тот объект, который ты достал из воды, нашла в базе данных его состав, сделала лекарство и впрыснула Софочке. Она очнулась и сделала инъекции остальным. — Машина умолкла на пару секунд, затем добавила: — Извини, я не смогла просчитать логическую цепь твоих размышлений.

— Я тебя потом научу, — с улыбкой пообещал я. ?