В целом же система, о которой писал Р. Шульце-Коссенс, продержалась вплоть до 5 февраля 1944 г. В этот день Главное оперативное управление СС издало документ, озаглавленный «Учебный план на 1944/1945 годы для подготовки офицеров войск СС», в котором стремилось упорядочить и систематизировать порядок подготовки офицеров. В частности, в нем были пересмотрены и сокращены сроки подготовки офицеров, а также разработана общая для всех юнкерских школ учебная программа.

Для начала были учреждены новые правила касательно подготовительных курсов для фюрербеверберов. По ним срок подготовки составлял 10 недель, как для фюрербеверберов активной службы, так и резерва, и осуществлялся в следующих подразделениях:

— 2-й, 3-й, 4-й, 5-й и 10-й танково-гренадерские учебно- запасные батальоны СС;

— 6-й горнострелковый учебно-запасной батальон СС;

— кавалерийский учебно-запасной батальон СС;

— Артиллерийская школа СС № 2 (в Бенешау, Чехия);

— Саперная школа СС;

— Школа связи для войск СС.

Было установлено, что начнутся эти новые курсы для фюрербеверберов с 1 марта 1944 г.; курс будет иметь порядковый номер 14-й (14-й учебный курс для фюрербеверберов СС).

Те фюрербеверберы, которые успешно пройдут эти курсы, должны были продолжить свое обучение в юнкерской школе. Начало класса в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце[95] было назначено на 1 мая 1944 г., срок обучения был рассчитан на пять месяцев и состоял из 22 учебных недель. В первую половину класса (то есть до 11-й недели обучения) не предусматривалось разделение юнкеров по родам войск, считалось, что целесообразнее дать им общую подготовку.

После 11-й недели начинался так называемый «курс оберюнкера» (то есть по итогам этого курса присваивалось звание штандартеноберюнкер). На этом этапе планировалось осуществить разделение юнкеров по родам войск.

Отметим, что хотя в этом документе и планировалось начать обучение в юнкерской школе с 1 мая 1944 г., однако согласно приведенному в нем же учебно-календарному плану учебный курс должен был начаться 3 апреля 1944 г. и продолжаться до 1 августа 1944 г. (как раз 22 недели в пяти месяцах). Тем не менее, несмотря на это противоречие, обучение началось 1 мая (как и планировалось), это был 14-й учебный класс, продолжавшийся до 30 сентября 1944 г. (пять месяцев). Столько же продолжался и 18-й учебный класс.

Карл-Хайнц Эртель, кавалер Рыцарского креста, через 40 лет после войны вспоминал, что когда он с группой своих товарищей-однополчан из полка СС «Германия» получил известие о своем зачислении на 2-й (сокращенный) военный класс (начало курса с 1 ноября 1939 г.), то у них даже не было времени собраться и привести в порядок свою униформу, все еще носившую следы польской кампании: «Если бы не наши сияющие лица, то нас можно было бы принять за первых польских военнопленных». Юнкерский класс был разделен на две роты, которые делились на взводы.

Далее Эртель рассказал об обучении: «Курс был чрезвычайно ускоренный. Только четыре месяца отводилось на подготовку офицера. Жесткий отбор в школу на уровне подразделения уже показал нам, что снижения стандартов не будет. Курс был импровизированный. Среди занятий доминировали полевые учения, стрельба и спорт. Но не пренебрегали обучением, которое должно было дать будущим офицерам необходимые теоретические навыки для их службы… Теорию мы учили в течение многих ночей подряд…

На Рождество нам дали отпуск, только десять дней, командир школы не разрешил больше. С несколькими товарищами я провел свой отпуск в школе. Мы наслаждались свободой и попытались научиться кататься на лыжах. Новогоднее празднование мы провели с большим воодушевлением. Когда колокольный звон возвещал наступление 1940 года, мы стояли у окна и зачарованно смотрели на снежный пейзаж, купавшийся в лунном свете.

В январе мы поехали на старый австрийский имперский полигон в Брук дер Лейта, для зимних стрельб… Дул неприятный, ледяной восточный ветер. Мы были очень счастливы, когда стрельбы были преждевременно закончены и нас на специальном поезде повезли в Берлин. Мы сильно замерзали в неотапливаемых вагонах. Путешествуя через Протекторат (протекторат Богемия и Моравия. — мы попытались согреться сливовицей. Никто из нас даже представить не мог, что два года спустя мы окажемся во льду и снегу в намного более жестких условиях.

В Берлине Адольф Гитлер выступал перед кандидатами в офицеры от армии и войск СС. Я не помню содержание речи. Я только знаю, что мы были очень восторженны и стремились превзойти армейцев в крике „Хайль“. Один эпизод запомнился особо. Перед речью армейский офицер призывал всех солдат, которые получили Железный крест 1-го класса в ходе Польской кампании, сесть ближе, так как они должны были быть лично представлены фюреру. Затем у нас был отпуск в Берлине… Большинство из нас увидело столицу рейха впервые… Назад в Тёльц, и снова полетели недели… У нашего командира взвода „Буби“ Редера каждый человек был на контроле. Проверки и отсев были серьезными. Значительное число юнкеров не прошло курс…

Что мы взяли от Бад-Тёльце, так это понимание высоких стандартов, которым должен соответствовать офицер»[96].

Этим высоким стандартам была подчинена вся жизнь юнкера в школе. Распорядок дня в юнкерской школе был достаточно строг. Подъем в 6 утра, часовой кросс по пересеченной местности, умывание и завтрак. Завтрак обычно состоял из овсяной каши и минеральной воды. Некоторые авторы объясняют это тем, что Главное административно-хозяйственное управление СС имело монополию на эти продукты[97]. Мы же здесь не видим какого-то «криминала», тем более что эти продукты давно являются одной из основных составляющих практически любой системы здорового питания.

После завтрака, в зависимости от расписания занятий, юнкера переодевались в соответствующую форму. В свободное время они могли пользоваться библиотекой, заниматься спортом. Особенно поощрялась игра в шахматы, а из карточных игр — скат. Считалось, что эти игры способствуют «развитию логического мышления и изворотливости ума»[98]. Отметим, что занятия проводились пять дней в неделю, суббота и воскресенье были выходными, во время которых юнкера могли получить увольнение в город.

Личная гигиена и чистота была важным пунктом в жизни юнкера. Голландский доброволец штурмманн СС Ян Мунк, служивший в полку СС «Вестланд» дивизии СС «Викинг» и учившийся в последнем, 18-м учебном классе, рассказал в послевоенном интервью о некоторых особенностях жизни в юнкерской школе: «Чистка вещей была кое-чем особым. Если они (инструктора. — Р.П.) сказали вам, что ваша комната, ваша винтовка или ваша униформа должны были быть чистыми, то они подразумевали, что все должно быть чистым, и никак иначе. В субботу утром у нас обычно было главное время для уборки. Она начиналась с того, что все парни, встав на колени, руками вычищали длинные каменные коридоры и лестницу. Сделав это (а чтобы заслужить удовлетворение начальства, нужно было сделать это два или три раза), мы начинали уборку в наших собственных комнатах. Сдвигали кровати и платяные шкафы, вычищали пол и чистили каждый выступ или полку. Окна полировались влажными газетами. После этого — осмотр. Наш выходной зависел от результата. Мало того, что осматривались сами комнаты, но также и каждый солдат, его кровать, постельные принадлежности и содержание платяного шкафа. Единственным пунктом, который не проверялся, был личный рюкзак, в котором мы держали личные вещи, такие как писчая бумага, фотографии, письма из дома и так далее. Я скоро нашел, что легче было иметь по два набора некоторых вещей, таких как зубная щетка, расческа, безопасная бритва, носовой платок и носки. Новые могли храниться в платяном шкафу, готовые к неожиданным осмотрам, а использованные можно было спрятать в рюкзак.

Однажды во время осмотра за ножкой платяного шкафа была найдена спичка. Нам ничего не сказали, но той ночью приблизительно в 23:00, когда мы все крепко спали, нас подняли… и приказали выйти на улицу, взяв с собой одеяло. Когда мы собрались и были готовы, четверым из нас приказали нести одеяло. Каждый держал свой край, а в центре одеяла лежала спичка. Мы тогда прошагали около часа, а затем должны были вырыть яму, размером точно метр на метр, и похоронить спичку. На следующее утро все