достаточно умна, чтобы всей душой желать оказаться как можно дальше от предстоящей битвы. Но глухая боль, сдавившая голову, означала опасность куда более серьёзную, чем вражеские ядра, и, похоже, никто кроме неё этого не понимал. А значит, если схватку с утугцами можно было смело оставить на наёмников, то со всем остальным придётся иметь дело ей самой. И попытка спрятаться в каюте вряд ли окажется очень продуктивной.

На вражеском корабле, наконец, заметили пиратов, и началась суета. Горн трубил тревогу, кто-то поднимал якорь, кто-то открывал пушечные порты, кто-то поспешно лез на мачты и спускал паруса.

— Чуга! Снимай всех канониров с левого борта! Поведёшь свою группу за фруанами!

— Понял, кэп!

Наёмники суетились вдоль правого борта, заряжали мушкеты. Рулевой держал курс прямо на вражеский бриг. Льнани двумя руками вцепилась в поручень мостика, и расширенными глазами смотрела, как корабль Утуги увеличивается в размерах.

К ним подошёл Бельфлёр. Абсолютно голый, несущий на каждом плече по огромному двуручному тесаку, и не испытывающий по этим поводам ни малейшего смущения.

— Атакуем на сближении, мой капитан?

— Да, мосье Бельфлёр.

— Команда?

— На ваше усмотрение. Но не бесчинствуйте понапрасну.

Фруан кивнул и ушёл к своим соратникам. Льнани задумчиво проводила глазами его фигуру, размышляя про себя обо всех подтекстах, которые крылись в последней фразе ван Шайрха.

— Проклятье!

Вокруг вражеского корабля замерцало едва видимое поле. Морской маг противника не зря ел свой хлеб.

— Всё! Теперь пушками с ними не справишься! Мы не можем по ним стрелять!

— А они по нам?

— А они могут, — ответил за капитана первый помощник.

В подтверждение его слов, громыхнуло и на носу брига взвилось дымовое облачко. Спустя секунду выпущенное ядро упало в воду, не долетев до «Хапуги» каких-то двадцати ярдов.

Милорд Кугель от переизбытка чувств навалил на треуголку шкипера. Тот с проклятьем отбросил к’ника вместе с изгаженной шляпой в сторону.

— Пристрелочный! — сплюнул ван Дога. — Через минуту они будут дырявить нам корпус. Вы сможете создать нам такой же щит?

— Нет, — с сожалением покачала головой волшебница.

Она уже достаточно рассмотрела защищающее корабль противника поле, чтобы понять, что не сможет его продублировать. Это была монолитная энергетическая полусфера, питавшаяся силой плещущихся у борта брига волн, и опиравшаяся на какой-то артефакт, скорее всего, специально созданный именно для этой цели. Структура заклинания проста и элегантна: форма задана одним-единственным уравнением, напряжение равномерно распределено по всей поверхности. Ни слабых мест, ни уязвимых точек, с помощью которых так удобно ломать заклинания на кристаллической основе. Среди морских магов считалось, что взломать подобный щит, после того, как тот был уже установлен, просто невозможно.

С другой стороны… Льнани ведь и не была морским магом. Что станет для привыкшего к традиционным, ставшим уже почти ритуальным схваткам противника неприятным сюрпризом.

Начнём хотя бы с того, что она не видела особой необходимости ломать чужое заклинание. Достаточно просто найти снаряды, которые пройдут сквозь него, не задев основной структуры. А если потом изнутри рикошетом ударит импульс энергии… Так, живую материю, те же абордажные команды, этот щит пропускает без труда. А если взять не-живую материю?

— Я могу попытаться разрушить их защиту, — чуть рассеянно сообщила магичка.

— Что?! — и капитан и ван Дог воззарились на неё во все глаза.

— Могу! — уже решительно сказала Льнани. — Мне нужны куриные яйца!

— ?!

— Яйца?! — рявкнула она, выводя их из ступора.

— Сковородка! Сковородка! — ван Дог уже бежал к коку.

— Есть чем рисовать?!

Каждый вопрос волшебницы ставил капитана в тупик.

— Мел, краска, смола, чернила! Хоть что-нибудь?! Забери меня Тёмные пески не стойте столбом! А!

Он схватила валявшуюся треуголку шкипера, без всякой брезгливости зачерпнула с неё помёта Милорда Кугеля и на глазах изумлённой команды начала рисовать на досках палубы пентаграмму. Прибежал запыхавшийся ван Дог с десятком куриных яиц.

— Скажите мастеру-канониру, чтобы не стрелял, пока я не закончу, — пробормотала волшебница.

У неё не было времени вычислять стороны света, и ориентировать рисунок строго по канону. Небрежно очерченный круг должен был уравновесить энергии, и свести ущерб от этой небрежности к минимуму. Два пересекающихся треугольника. И знак-окрывающий-врата-Нис — основополагающий знак всей школы Ниссэ.

— Сколько пушек по правому борту корабля?

— Девять.

Льнани осторожно положила девять яиц в фокус пентаграммы, и начала речетатив. От знака Нис потянуло могильным ветром, привычная волна ледяного холода ударила в позвоночник, пробежала по телу, по пальцам — врата в пространство не-жизни были открыты. Не прекращая литанию, Льнани подняла руку и резко, с выдохом опустила раскрытую ладонь на ближайшее яйцо. Крик духа нерождённого цыплёнка, теперь накрепко связанный с покоящемся в пушке ядром, слышала лишь она одна. Из-под пальцев волшебницы потёк густой яичный желток, в глазах на мгновение потемнело из-за потери силы, ушедшей, чтобы привязать к духу кудахтающей птицы нечто, извлечённое из пространства Нис. Не давая себе передышки, Льнани подняла руку, и ударила по следующему яйцу. Тихо скрипнула раздавленная скорлупа.

После пятого яйца она вынуждена была остановиться, чтобы судорожно втянуть воздух в разрываемые болью, точно после изнуряющего бега, лёгкие. После седьмого из её носа начала капать кровь. Для того чтобы удержать перед глазами образ желаемого результата требовались почти болезненные усилия. Восьмое. Сплюнуть кровь.

Девятое.

Льнани дрожащей, измазанной в помёте, белке и чем-то ещё рукой завершила знак Нис, замыкая заклинание. Выдохнула: «Готово!», — в изнеможении падая на палубу. Из обеих ноздрей хлестала кровь. Она запрокинула голову вверх. Кто-то расторопный сунул ей в руку мокрую тряпку. Виски были готовы взорваться от боли.

Бриг и «Хапуга» поравнялись и обе команды пушкарей дали залп одновременно. Весь обзор заволокло клубами вонючего порохового дыма. Шхуна содрогнулась, по крайней мере, от шести прямых попаданий. Ядра разбивали правый борт и рвали паруса. Заряд картечи ударил по баку, где сейчас находился первый помощник, Милорд Кугель и несколько моряков. Послышались крики боли и стоны.

Но какие бы повреждения не нанесли шхуне пушки утугцев, они не могли сравниться с залпом, который сделали канониры Тома. Вместо ядер из девяти орудий находящихся по правому борту «Хапуги» вылетели призраки. Девять серых полупрозрачных черепов, не то птичьих, не то драконьих, издающих что-то среднее между замогильным воем и надрывным кудахтаньем. Они ударили в щит, выставленный морским магом, прошли сквозь него, будто и, не заметив, и спустя ещё секунду обрушились на несчастный бриг. Волшебница закрыла глаза, концентрируясь, направляя полёт девятого, последнего ядра на сияющий перед её мысленным взором бирюзово-синим огонёк силы морского мага. Море содрогнулось от предсмертного крика так и не понявшего, что с ним случилось волшебника. Щит, окутывавший Утугский корабль, лопнул с беззвучным хлопком. Теперь схватка будет идти без всякой магии.

Льнани подняла голову, чтобы посмотреть на причинённые ядрами разрушения. Четыре сквозных