Дмитрию стало вдруг весело. Неужели Завулон столь глуп?

– Послушайте, Завулон, не знаю уж, как вас по батюшке. - Он с трудом сдержал улыбку. - Вы мне что, самоубийство предлагаете? Мне, православному христианину? Совершить тягчайший, непрощаемый грех? Добровольно низвергнуться во ад? Да вы в своём уме?

– В своём, в своём, - покивал головой Завулон. - Видишь ли, есть ещё одно обстоятельство. Вот это.

Его длинный, похожий на медвежий коготь палец указал на Максима.

– Вот этот, как ты недавно выразился, 'светлый отрок'. Он и будет нашим ключиком к твоему амбарному замку.

– Убьёте? - сухо осведомился Дмитрий.

– Хуже, - Завулон оживился. Похоже, он ждал этого вопроса. - Ты знаешь, кто его держит? Что это за молодые люди? Не догадываешься? Ах, да ты столь многого ещё не умеешь… даже ауру - и ту не видишь. Вампиры это, Дима. Причём высшие. И если мы с тобой не придём к соглашению, то мальчика нежно укусят куда надо. Он, конечно, умрёт… но спустя пару деньков встанет. Тоже вампиром. И будет жить вечно… если, конечно, кто-нибудь из твоих светлых приятелей не проткнёт его осиновым колом. Но не будем думать о худшем. В любом случае мальчишке предстоит увлекательная жизнь… или 'нежизнь', выражаясь точнее. Он ощутит, что такое голод… неутолимый, из глубины естества разгорающийся голод вампира. Быть может, первое время он и продержится на донорской крови… но рано или поздно… а я постараюсь, чтобы рано… он попробует и крови человеческой. Светлые возникать не станут, они вынуждены с этим мириться. Лишь ставя палки в колёса, вводя квоты, лицензии. Но уж пара-тройка человек в год мальчику гарантирована. Всё законно, всё по Договору. На кого выпадет жребий, заранее неизвестно. Но если подсуетиться, Дима… А что, если это окажется некий мальчик Саша Осокин? Или его мама? Звучит заманчиво?

Дмитрий, собрав всю волю, всю ярость, рванулся. Толку-то? С тем же успехом он мог долбиться головой о кирпичную стену.

– Сволочь! Какая же ты сволочь! - сдавленно просипел он.

– Я просто рационально смотрю на вещи, - невозмутимо улыбнулся Завулон. Не стану врать, будто мне стыдно и больно тебя мучить, но и особого наслаждения тоже не испытываю. Ты мне глубоко безразличен. Но это как раз и позволяет находить наиболее эффектные методы.

– О душе своей подумай! - просто так, чтобы не молчать, выкрикнул Дмитрий. - Ведь тебя всё равно ожидает ад, геенна! Через пятьдесят лет, через сто - но всё равно!

Завулон расхохотался. Молодо, заливисто… как юный дебил, увидевший голую и вусмерть пьяную бабу.

– У меня на этот счёт совсем другое мнение. Иное… - отсмеявшись, пояснил он. - Впрочем, раз уж речь зашла о теологии… Постарайся взглянуть на вещи с чисто православной точки зрения. Итак, этот милый мальчик. У него есть бессмертная душа, да? Пока ещё есть. Став вампиром, он её, сам понимаешь, лишится. А вот если останется жив… Да, он пока не окрещён, но ведь есть же шансы? А, Дима? Толстые шансы, что он в итоге придёт к вере. Благодаря тебе. Твоему подвигу. Именно подвиг тебе и предлагается. Как это звучит? 'Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих'. Видишь, я тоже почитываю фэнтези… Так что успокой свою нервную совесть и ступай в Сумрак. С Богом.

Он вновь рассмеялся, тем же самым смехом мелкого шкодника. Переигрывает, внезапно понял Дмитрий. Что ему надо? Вызвать к себе омерзение? Да вроде и так уже по самое горлышко. Спровоцировать нападение? Так ведь силовую клетку не прошибёшь.

Однако времени гадать не оставалось. Завулон не блефует - в этом у Дмитрия не было ни малейших сомнений. Эти двое и так уже приплясывают от нетерпения. Ну и что же? Нырять в Сумрак и искать там огненный меч? Сразиться?

– Драться хочешь? - понимающе спросил Завулон. - Брось, пустое. Мальчишку загрызут раньше, чем ты войдёшь в Сумрак. Это ж высшие вампиры, у них мгновенная реакция.

– Гарантии? - пересохшим голосом сказал Дмитрий. - Где гарантии, что вы отпустите Максима, если я… если я сделаю это?

– Дорогой, - проникновенно сказал Завулон, - ты хоть представляешь, какие неприятности у нас в любом случае будут из-за мальчишки? Эти ребята, - мотнул он головой в сторону вампиров, - мне куда важнее, чем твой сопляк. А суд Инквизиции безусловно приговорит их к уничтожению. Мне очень бы не хотелось их терять.

– Они, значит, такие идейные? - Дмитрий сейчас попросту тянул время. Слишком страшен был надвигающийся миг. - Они готовы умереть за тебя?

– Что ты?! - мелко засмеялся Завулон. - Они считают себя в безопасности. Они думают, будто на мальчишку выписана лицензия Ночного Дозора. И знаешь, ты не тяни. Ребята ведь могут и не выдержать… они уже сами не свои. Так что давай.

– А если я откажусь? - прищурился Дмитрий. - Вот откажусь и всё? Зачем тогда вам менять мальчишку на своих отборных вампиров? Нерационально.

– Рационально, - Завулон стянул свою шапочку, и сейчас же струи радостно забарабанили по обтянутому смуглой кожей черепу. - Ты всё равно сделаешь это, только чуть погодя. Сам поймёшь… И потому не дури. У тебя нет выбора, Дима. Ты же Светлый. Да не верти башкой, слушай, что говорю. Светлый ты. А вы все, Светлые, ходите по тропинке своих принципов, шаг вправо, шаг влево - для вас уже и побег. В этом отношении вы дьявольски предсказуемы. Ты не станешь жертвовать мальчишкой, ни при каком раскладе. Заметь - не просто его жизнью, но бессмертной душой. Ты же в это веришь? Значит, ты пленник своей веры. Тебе некуда бежать. Смотри, - он вынул из кармана плаща нечто, вблизи оказавшееся песочными часами. - Две минуты. Когда песок пересыплется, я дам ребятам команду. Всё, время пошло.

Он перевернул часы, поставил себе на ладонь. Юркой струйкой побежали вниз красноватые песчинки.

И что делать? Поздняк метаться, как сказал бы сейчас Лёшка Серебряков. Если, конечно, не сошёл бы до того с ума. Время, время! Что можно успеть за две минуты? Помолиться? А что он раньше делал? Господи, ну хоть как-нибудь помоги! Ну подскажи, что делать-то?

Самое ужасное - Завулон был прав. Со стороны это и впрямь гляделось бы не самоубийством, а подвигом. 'Кто положит душу свою за друзей своих'… Есть только одно липкое 'но'. Завулон сам напомнил ему эти слова. Кому же именно придётся последовать? Христу или Завулону? 'Какое согласие между Христом и Велиаром?' А тут, выходит, именно согласие? Если враг желает того же, что и друг - значит, прячёт карту в рукаве. Значит, нельзя. А может, именно на это он и рассчитывает - что Дмитрий из ненависти к нему откажется? Не случайно же он намеренно хамил, хотя мог бы говорить и мягче, интеллигентнее.

А песка наверху оставалось всё меньше и меньше. Ещё несколько секунд - и он просыплется весь. И тогда кто-то из этих двоих вопьётся Максиму в горло. Высосет кровь - и впрыснет свой яд. Яд, убивающий душу. Не станет больше умного, доброго и порой смешного мальчишки. Появится какое-то другое существо… Иное… с его внешностью. А виноват во всём не Завулон. Это лишь следствие. Именно он, Дмитрий окажется виновен. Это он пожалел свою душу - и погубил чужую. Это он испугался и замаскировал свой страх книжными словами. Это он сглупил - и потянул за собой мальчишку.

А ведь предупреждал Борис Игнатьевич об опасности. Предупреждал, что Тёмные устроят на него охоту. Ну, тайно поставил защиту. Так Дмитрий же о ней не знал. И потащил ребёнка с собой - под обстрел. В огонь… В пекло… Идиот, скотина, эгоистичная дрянь! Великого педагога из себя строил! Как же! Ведь в глубине души баюкал мысль, что Лавра подействует на Максима благотворно. То есть приблизит к вере. И если сие случится, если снизойдёт на мальчика благодать - то будет в этом и его заслуга. Миссионер, типа… Мудрый наставник! Самовлюблённая свинья вот он кто, если уж начистоту говорить. Не служить Христу ему хотелось, а выслужиться. Когда служат, о себе не помнят. А он… всегда ведь всё сводил к себе. Он и от Светлых-то почему на самом деле шарахался? Боялся предать Христа? Нет, боялся выглядеть предателем. В своих ли глазах… в чужих ли… Чем же он тогда отличается от Тёмных? Те всего лишь примитивнее… да и не скрывают свой эгоцентризм. А он - скрывает, загораживается барьером светлых слов. Вот уж воистину - типичный Светлый.

Он вздохнул, опустил глаза. Тень нашлась сразу же. Лёгкая, гибкая, готовая повиноваться. Ну что ж, значит, так. Аню жалко. И Сашку… По крайней мере, хоть правды не узнают. Бесследно исчез… мало ли