– Конечно, то, что ты рассказал, ужасно, но ты сам говоришь, прошло пять лет, к тому же Щербатый успел стать депутатом, да и дядька тоже хорош…

– Ты к чему это? – опять нахмурился Антон.

– Почему бы Вите и не пойти к нему в шоферы? – Я так и не успела выяснить мнение Антона по данному вопросу. Со стороны рынка появилась машина. На пустынной улице темный «Чероки» почему-то выглядел зловеще. Не сбавляя скорости, он свернул во двор.

– Как думаешь, это Вовины приятели? – спросил компаньон.

Я пожала плечами.

– Думаю, нам следует убраться подобру-поздорову. – Я очень рассчитывала, что Антон послушается моего совета. Чего он добивается, ожидая в подворотне, было неясно. Звонил Вовка (если звонил) кому-то из людей Щербатого, скорее всего тому же Карасю (правда, у Карася не «Чероки», а «Ленд-Круизер», но ничто не мешало ему послать своих ребят), Вова, кстати, мог и до утра с донесением подождать, но вот не утерпел.

Имея представление о Гришкином характере, логично предположить, что через десять минут город будет напоминать прифронтовую зону или, если угодно, государственную границу: мышь не проскочит, не только мы. По понятным причинам мне очень хотелось убраться восвояси.

Прошло немного времени, и «Чероки» вновь возник в поле нашего зрения, на этот раз он двигался не спеша и направился в сторону площади с памятником вождю пролетариата в центре.

Выждав полминуты, Антон завел машину, а я начала проявлять беспокойство, неужто парень решил пристроиться за ними? Лично мне Карась был без надобности, мне нужен Таболин. Мы понапрасну теряем время…

– Может, стоит к Вове еще раз наведаться? Узнать новости? – спросила я. – Это лучше, чем по пустынным улицам гнаться за «Чероки».

– А я и не собирался, – отрезал Антон. «Ну вот, задела его самолюбие, стоит вести себя деликатнее…»

Только мы тронулись с места, как со двора вновь выехала машина, на этот раз «Мерседес», на сумасшедшей скорости она проскочила мимо в сторону все того же проспекта.

– Движение довольно оживленное, – пробормотала я, а Антон сказал:

– По-моему, это Вовкина машина. Куда это он рванул как ошпаренный?

– Хочешь узнать? – поинтересовалась я.

Мы выехали на проспект, и тут о себе заявил сотовый. Антон вроде бы удивился и, притормозив, некоторое время поглядывал на телефон, но потом все же ответил:

– Да?

– Антон? – Мужской голос звучал взволнованно, я придвинулась ближе, чтобы услышать разговор. – Это я, Вовка… Слушай, такие дела… Ты прости, что… ну… что о тебе сказать пришлось. Я… я кое-что узнал… важное… я знаю, где Таболин. Скажи своей девчонке, я знаю, где он. Она ведь его ищет, да? Встретимся через полчаса на пристани.

– А почему не у тебя дома? – невинно спросил Антон.

– Домой не вернусь. Я из города мотаю. Я по старой дружбе, чувствую себя виноватым, хочу помочь… Надумаешь – приезжай.

Антон положил трубку и на меня покосился.

– У него был номер твоего сотового? – спросила я.

– Он мог узнать его у Петра, – пожал он плечами. – Что скажешь? – спросил Антон хмуро.

Что я могла сказать? Пашка Пропеллер меня узнал и донес хозяину. Оттого-то моя персона и всплыла в разговоре. Худо то, что им известно: я ищу Таболина. А ну как они найдут его раньше, чем я? Возможности у Гришки не чета моим. К тому же очень возможно, что Сереги уже нет в живых: такую мысль я тоже принимала во внимание. В этом случае встреча на пристани самая обычная ловушка. С другой стороны, если Вовка в самом деле что-то случайно узнал про Серегу… Придется рискнуть… Антон смотрел на меня, но видел или нет, судить не берусь: выражение лица отсутствующее, должно быть, решает, стоит сунуть голову в петлю или нет. – До встречи еще полчаса, – произнес он. – Успеем оглядеться.

И мы поехали к пристани. Минут пятнадцать плутали в лабиринте улочек, спускаясь к реке, потом оставили машину на углу кафе, которое уже год безуспешно ремонтировали, и дальше пошли пешком. Справа тянулись бесконечные сады, слева виднелась церковь на холме, чуть ниже – старое кладбище, а впереди пристань. В темноте очертания реки можно было угадать только по густым зарослям ивняка вдоль берега.

Сделав основательный крюк, мы приблизились к пристани со стороны реки. Свет единственного фонаря отражался в воде. Возле пристани начинался парк, сейчас он тонул в темноте. Антон посмотрел на часы.

– Если Вовка действительно хотел с нами встретиться, пора бы ему появиться.

– А если это ловушка? – пробормотала я, тревожно оглядываясь.

– Вряд ли. Им проще было предложить нам приехать к Вовке, а они выбрали пристань.

– Они? – насторожилась я.

– По-твоему, ловушку нам приготовил Вовка?

Я не знала, что ответить, и только пожала плечами.

Пристань – место пустынное, даже днем особо оживленным его не назовешь, а ночью здесь настоящая глухомань. Я легонько тронула Антона за рукав и спросила: