– Коньяка у меня нет. Могу предложить чай или кофе.

Здоровяк приткнулся в коридоре, а мы с дядей Юрой прошли в комнату. Я выглянула в коридор и позвала:

– Вы проходите, не стесняйтесь.

Парень улыбнулся и сказал:

– Спасибо, я здесь.

Юрий Петрович от угощения отказался и сразу же перешел к делу.

– Расскажи, дочка, что вчера случилось.

Я рассказала с максимальными подробностями.

– Может, ты у меня поживешь? – вдруг предложил он.

– Нет, к чему это? У меня есть своя квартира.

– Беспокоюсь я очень.

– Честно говоря, и я беспокоюсь. Юрий Петрович, а с вашим делом это никак не связано?

Он вздохнул.

– И я о том думаю. Если человек кого ограбить хочет или еще что… ты понимаешь… не станет он нож в спину втыкать. Ну, кулаком ударить, это понятно, а чтоб вот так…

– Я того же мнения, и не я одна… Вы это как-то прекратить можете? – спросила я решительно. Он нахмурился и сказал, вздохнув:

– Как, дочка, коли ты мне помочь не хочешь?

– Это вы на предмет опознания? Прежде всего я с трудом представляю, как это может быть в реальности.

– Я… – начал дядя Юра, и мне пришлось его перебить:

– А самое главное – вмешиваться в ваши дела я совершенно не желаю. Я уже имела глупость влезть в них и теперь за это расплачиваюсь. Простите, если я вас обижу, но не могли бы вы оставить меня в покое?

– Я понимаю, – кивнул он, – и не обижаюсь. Все правильно ты говоришь. Только ты тоже понять должна: ты мне человек не чужой, я после твоего звонка места себе найти не мог, даже сердце прихватило… как же я тебя в беде оставлю, дочка? Ты не сердись на старика, умные люди говорят: нет такой беды, с которой справиться нельзя. И мы справимся… Ты поосторожней, по ночам-то из дома не выходи, да и днем лучше с кем-то. Замочек у тебя на двери плохонький, я вот Сашу привез, он дверью-то займется. А ты бы и вправду могла у меня чуток пожить. Спокойно, и мне, старику, радость.

Я только что не заплакала от умиления, но обижать его все-таки не стоило. Было заметно, что человек действительно переживает, а потому я просто головой покачала, мол, нет, и все дела.

– Ты погоди отказываться, – не унимался он. – Поедем ко мне, вдруг тебе понравится. Дом у меня большой, мешать я тебе не буду, не захочешь, так и не увидимся.

– Юрий Петрович, – слегка растерялась я, – что вы такое говорите?

– Не сердись, я ведь от всей души, и мне намного спокойнее будет, что ты рядом и в безопасности. А куда соберешься, я с тобой ребятишек отправлю. Вот хоть Сашу.

– Вы ведь это не серьезно? – спросила я.

– Очень даже серьезно.

– Но не могу же я у вас всю жизнь прожить!

– А почему нет? Живи на здоровье, я только рад буду. Дом большой, а я один. Если честно, и не нужен мне он, живу я в одной комнате. Может, ты опять замуж выйдешь, ты ведь красавица, а там ребятишки пойдут, ну и я рядом с вами, вроде деда. Мне ведь много не надо, так, словечком перемолвиться…

У него был явный приступ белой горячки. Я сидела и ресницами моргала, не желая верить, что все это он говорит серьезно.

– У тебя отпуск когда кончается? – спросил он.

– Отпуск у меня большой, еще наотдыхаюсь.

– Тогда, может, к морю съездишь?

– Была я на море.

– А ты в другое место. Мир большой. Вот люди сейчас в Турции отдыхают, ты в Турции была?

– Нет. И не хочу. Не о том мы говорим, дядя Юра, – назвала я его так вроде бы в шутку, с языка сорвалось, а вышло вполне душевно. Он улыбнулся.

– Давай-ка собирайся ко мне в гости, не хочешь надолго, так хоть на полчаса. Поговорим о том о сем, глядишь, и придет умная мысль в голову, как нам от бед избавиться.