Социальная политика не поспевала за быстрыми темпами промышленного развития, рабочие не получили еще действительной возможности оказывать влияние на социальную политику, хотя они уже и начали объединяться в профессиональные союзы. Но их время приближалось [108]. В 1874 г. Луи де Геер, во время своего пребывания на водах в Карлсбаде, встретил «известного социалиста Карла Маркса. Между приемами лечебной воды мы ходили и смотрели друг на друга, но не познакомились». В 1881 г., через семь лет после этой встречи и через два года после вышеупомянутой Сундсвальской забастовки, учение Маркса начало распространяться в Швеции в толковании сконского социалистического деятеля Августа Пальма, познакомившегося с этим учением в Дании.
С другой стороны, в 1886 г. социализм одержал верх в стокгольмском профессиональном движении, которое до того не имело определенных традиций по вопросу об отношении к политике [109]; в том же году начала выходить газета «Сосиал-демократен» под редакцией Яльмара Брантинга [110] и Акселя Даниельсона. Вместе с тем еще до описываемого периода возникли новые социальные проблемы, тесно связанные с развитием промышленности в Швеции. Начали обсуждаться вопросы детского и женского труда, техники безопасности, охраны труда. Особенно много по этим вопросам выступал С. А. Хедин [111] .
В это время в Швеции появилась и новая литература. Группа радикальных и настроенных критически по отношению к общественному порядку молодых писателей («Молодая Швеция») хотела поставить ряд проблем на обсуждение в литературе, как это делалось в Дании и Норвегии. Наиболее выдающимся в этом поколении писателем, хотя и не вполне ортодоксальным с точки зрения этой группы, был Август Стриндберг, выпустивший в 1879 г. роман «Красная комната». В этом романе, в котором сочетались резкость с юмором, он обрушился с критикой на чиновников и спекулянтов. Хотя Стриндберг был связан с рабочим движением только временно, эта связь все же была заметна в его романе, в котором стокгольмский столяр выступает с обличительной речью против дам-благотворительниц из высших кругов буржуазии.
В своем большом автобиографическом романе «Сын служанки», написанном в 80-х годах, Стриндберг рисует это время как время духовного брожения не только для него самого, но и для всей страны. В своих произведениях он противопоставлял красоте, в ее традиционном понимании, истину, пусть даже безобразную, и требовал сокрушения старого во имя доступа воздуха и света. Литература этого периода, отражавшая в своеобразной форме и беспокойство и надежды того времени, в шведской истории литературы получила название «литературы восьмидесятых годов».
Однако бурная духовная и экономическая жизнь, различные стороны которой мы описали, оставила мало заметные следы в шведской парламентской жизни за первые двадцать лет после избирательной реформы. К середине же 80-х годов в экономической и политической жизни Швеции появились новые проблемы, вызванные усилением контакта Швеции с мировой экономикой. В стране и прежде наблюдались кризисы, сменявшиеся периодами подъема экономики; и те и другие были связаны с кризисами и подъемами экономики в мировом хозяйстве. Кризис, который наступил в 80-х годах, был особенно чувствителен, так как он прежде всего поразил сельское хозяйство, и очень жестоко. В сельском хозяйстве, несмотря на развитие промышленности, все еще было занято около трех четвертей населения Швеции. Правда, кризис охватил не все районы страны. Именно в это время начался подъем сельского хозяйства в Сконе, где датские и шлезвиг-гольштейнские иммигранты в качестве помещиков и арендаторов (в Южном и Западном Сконе) усовершенствовали методы ведения сельского хозяйства. Сельское хозяйство было модернизовано также и во многих других местах. Но этих успехов было недостаточно для того, чтобы преодолеть кризис, первые признаки которого были отмечены в конце 70-х годов и который принял тяжелый характер в середине 80-х годов.
Благодаря развитию средств связи отдаленная Швеция перестала быть отдаленной; она вступила в более тесный контакт — имевший для нее как положительные, так и отрицательные последствия — с другими странами мира. То же развитие судоходства, которое способствовало росту эмиграции в США, сделало возможным вывоз на европейские рынки зернового хлеба из отдаленных стран — и прежде всего именно из США — по ценам гораздо ниже нормальных цен в импортирующих странах. В Швецию ввозилось еще дешевое русское зерно. Около середины XIX в. шведское производство хлебных злаков целиком удовлетворяло потребности страны; мало того: Швеция в значительных размерах вывозила овес. Но с середины 70-х годов XIX в. урожай хлебных злаков стал все менее удовлетворять растущий спрос (хотя экспорт овса продолжался еще несколько десятилетий), и стал увеличиваться импорт хлеба. А когда дешевое американское и русское зерно поступило на шведский рынок, цены на хлеб резко снизились; этот период был отмечен, кроме того, общим падением цен. Изменения на мировом рынке неблагоприятно отразились на посевах шведской ржи и пшеницы. Но уже несколько раньше начался процесс реорганизации одной из отраслей сельского хозяйства — животноводства. Экспорт масла возрастал. Это обстоятельство несколько облегчило тяжелый сельскохозяйственный кризис в Швеции. Но начались поиски и других средств выхода из кризиса.
Второе поколение шведов, живших при правлении либералов современники Грипенстедта, считало принцип свободной торговли нерушимым. Но под влиянием сельскохозяйственного кризиса взгляды самых широких кругов населения в течение 80-х годов изменились. Большинство жителей, занимавшихся сельским хозяйством, особенно в тех районах, где преимущественно сеяли зерновой хлеб, решительно требовало введения таможенных покровительственных пошлин; таких же пошлин для своих отраслей промышленности требовали и многие промышленники. Напротив, городские жители в своей основной массе, буржуазия, рабочие, а также те сельские жители, которые не зависели от урожаев зерна, были за сохранение старой системы. В середине XIX в. вопрос о пошлинах стал главным вопросом политической жизни Швеции.
Изменения в партийной жизни были заметны уже в 1885 г., а во время сессии риксдага 1888 г. они получили вполне определенный характер. На сессии 1886 г. протекционисты — как землевладельцы, так и промышленники — объединились; сторонники покровительственных пошлин в обеих палатах образовали единую партию, выступавшую под лозунгом: «Швеция для шведов»; противная сторона, стоявшая за свободу торговли, выдвинула лозунг: «Никаких голодных пошлин». Премьер-министр О. Темптандер, который в 1885 г. привел к благополучному разрешению так называемые «большие вопросы» (вопрос о реорганизации обороны страны и о поземельных налогах), выступал, как и другие министры, за политику свободной торговли, хотя он и не считал разрешение вопроса о покровительственных пошлинах своей обязанностью. Некоторое время он получал поддержку большинства в риксдаге, правда, не очень значительного. Результаты выборов в первой палате осенью 1886 г. были неблагоприятны для него; он собирался подать в отставку, но остался по желанию короля: Оскар II хотел выступить посредником в этом вопросе и добиться соглашения между спорящими сторонами. Положение Темптандера в начале сессии риксдага 1887 г. было не очень прочно; можно было предвидеть, что когда обе палаты вынесут различные решения, после чего должно будет иметь место общее голосование [112] , протекционисты получат большинство, хотя и незначительное. Так как ситуация была очень неясна, король, посоветовавшись с Темптандером, решил впервые использовать свою прерогативу — распустить палаты с тем, чтобы путем новых выборов получить более ясное представление, какого мнения придерживается народ. Вторая палата была распущена. Новые выборы происходили при более активном участии избирателей, чем когда-либо раньше. Почти половина лиц, имевших право голоса, использовала свои гражданские права. В результате выборов сторонники свободной торговли получили в риксдаге значительный перевес; положение правительства укрепилось.
Осенью 1887 г. происходили очередные выборы во вторую палату. Их результат был примерно тот же, что и внеочередных выборов. Но еще до того, как собрался риксдаг, обнаружилось, что один из вновь избранных депутатов от Стокгольма не внес своевременно налог в сумме 11 крон и 58 эре. Поэтому, в согласии с действовавшим положением, его избрание, а вместе с тем и избрание тех, кто был включен с ним в один избирательный бюллетень, было объявлено недействительным. Вместо исключенных 22 депутатов от Стокгольма в риксдаг прошли их соперники — протекционисты. Сторонники покровительственных пошлин получили большинство, и Темптандер, кабинет которого уже давно находился в состоянии перманентного кризиса и только ждал какого-либо предлога для ухода, подал в отставку.
