* * *

Многие важные моменты истории Швеции были связаны с войнами, много важных политических вопросов решалось силой оружия. Так было в битве при Осло в 1389 г., в сражениях при Брункеберге в 1471 г. и Осундене в 1520 г., так было под Брейтенфельдом, Лютценом, Нарвой и Полтавой.

Поздней осенью 1700 г. Карл XII шел навстречу одной из таких решающих битв. Исход борьбы мог казаться сомнительным не только постороннему наблюдателю. Нарву осадили русские войска численностью около 40 тыс. человек под руководством видных иностранных военных специалистов. Русский лагерь был окружен линией укреплений из рвов, траншей и рогаток. Наперекор всем правилам осторожности при ведении войны, принятым в то время, шведская пехота была брошена в атаку против центральных укреплений; в момент атаки внезапно начался буран, шведы прорвали русскую линию в центре; в горячем рукопашном бою русские фланги были отброшены назад. После нескольких часов боя сдались последние храбро сражавшиеся русские части; русские пытались отступить через реку Нарву, где многие из них утонули. Часть русских отступила за линию окопов, где их теснила шведская кавалерия.

В личной судьбе Карла XII нарвские дни, несомненно, явились поворотным пунктом, потому что именно тут он открыл, что наилучшая сфера деятельности для него — руководство войсками на поле битвы.

Эта победа сразу изменила политическое положение в Северной Европе и привлекла внимание всей Западной Европы к Карлу XII и к Швеции. В то время в Европе шла война, вошедшая в историю под названием «войны за испанское наследство». Французский король Людовик XIV, так же как и его противники — «морские державы» Англия и Голландия, старался привлечь Швецию на свою сторону. Историки до сих пор спорят о том, по какому политическому пути Швеции было бы «правильнее» пойти после победы у Нарвы. Но этот вопрос навсегда останется опорным. Из трех возможностей, которые представились Карлу XII, — тотчас же продолжать войну с Россией, немедленно заключить с ней мир или же начать наступление на Польшу, Карл XII избрал последнее — войну против Августа.

Летом 1701 г. усиленная армия Карла XII двинулась на Ригу, сбоями переправилась через Двину и опрокинула войска Августа, расположившиеся на южном берегу реки. Противник был рассеян, герцогство Курляндия было завоевано.

Проблемы, которые стояли перед Карлом еще с весны, встали перед ним снова. Заставить обоих противников Швеции — царя Петра и короля Августа — предпринять какие-либо решительные действия было трудно. Петр казался недосягаемым в своих бескрайних русских просторах. В некотором смысле был недоступен и Август, так как формально он вел со Швецией войну не как польский король, а как саксонский курфюрст. Мир между Швецией и Польшей не нарушался с 1660 г. Старая вражда сменилась сравнительно добрососедскими отношениями. Карл XII пытался найти выход из этого своеобразного государственно- правового положения — он предложил Польше лишить Августа королевского престола.

Это не шло в разрез с традиционной шведской внешней политикой и явилось бы попыткой добиться сближения между Швецией и Польшей, которого хотел еще Юхан III, хотя и несколько иными способами и при других предпосылках. Еще во время войны с Польшей, которую вел Карл X Густав, имели место подобные попытки. Другой вопрос — был ли план Карла XII осуществим.

Когда летом 1701 г. Карл XII принял окончательное решение, Великая северная война вступила в новую фазу. Изучение истории этой войны затрудняется из-за переплетения двух разных вопросов, тесно связанных между собой. Первый из них — своеобразная психология самого Карла XII. Он был совершенно уникален по своей религиозной вере в собственную королевскую власть и в свое призвание, моральному догматизму, ярко выраженному математическо-логическому таланту шахматиста, по своей замкнутости, доходившей до того, что даже его ближайшие сотрудники и подчиненные оставались в неведении относительно его подлинных намерений в основных вопросах, по своей воинственности, такой же всепоглощающей, какой у его отца была любовь к финансам.

Второй вопрос — вопрос о великодержавии Швеции, а также о всех связанных с этим бесконечно сложных сплетениях политических и экономических нитей, трудно уловимых в этот период всеобщих европейских войн, маневров различных правительств и мировых экономических конфликтов. Оба эти вопроса до сих пор не решены, их исследование только началось.

В отношениях с республикой дворян при номинальном короле, какой была тогда Польша, были свои трудности; Карл X Густав усвоил это еще тогда, когда он пытался создать про шведскую партию в Польше или поднимал вопрос о расчленении этого государства. Расплывчатая форма государственного управления затрудняла возможность закрепиться в Польше. Так как поляки не отказались от Августа, Карл XII начал войну против Польши. Он двинул свои войска к Варшаве, а оттуда направился к Кракову, фактически уже находясь в состоянии войны и с Польшей.

При Клишове (1702 г.) он встретился с саксонской армией Августа и с польской королевской армией, специально созданной для войны против Карла. Карл одержал победу. Он разбил наголову королевскую армию и уничтожил большую часть саксонской пехоты. Конница Карла XII, применяя дотоле неизвестный в Европе строй — тесно сомкнутые ряды всадников, — неслась галопом и обладала громадной ударной силой. Сомкнутый строй применялся и шведской пехотой. Год спустя шведы овладели сильно укрепленной крепостью Торном на среднем течении Вислы, захватив при этом в плен главные силы саксонской пехоты, и в результате стали господствовать над важнейшей речной системой страны.

Но и эти военные успехи не принесли Карлу XII окончательной победы. Август находился в безопасности в своем курфюршестве, так как путь к нему лежал через императорскую Силезию. Карл по ряду соображений не желал пока нарушать границы Силезии, хотя в ноябре 1704 г. его войска и подходили к ним. Он все еще упорно держался своего первоначального плана — добиться свержения с престола Августа и избрания нового, дружественного Швеции короля. Постепенно он создал в Польше политическую партию, ориентировавшуюся на Швецию. Мы не будем останавливаться здесь на походах Карла XII в Польше, не будем описывать всех осад, штурмов и стратегических маневров. Достаточно указать на достигнутые результаты. После долгих переговоров с польским дворянством шведские парламентеры, в руках которых было такое средство давления, как огромная контрибуция, выплачиваемая Польшей на содержание шведской армии, добились своего: польская «конфедерация» (союз группы дворянства) отказалась подчиниться Августу (1704 г.), вслед за чем польский сейм, после некоторых колебаний, избрал королем представителя высшего познанского дворянства — Станислава Лещинского. Теперь программа была выполнена, оставалось лишь формально заключить мир и союз с польским государством. Это и произошло в 1705 г. Результаты долголетней кампании были значительны. Был заключен союз между Швецией и Польшей, направленный против России. Россия была союзницей Августа, но многие в Польше смотрели на нее как на «наследственного» врага. Далее последовало заключение ряда торговых соглашений. Эти соглашения были с самого начала тесно связаны с торгово-политической линией шведской внешней политики, которая шла от Эрика XIV, Густава Адольфа и Акселя Уксеншерны и которая была в течение всего XVII в. в деталях разработана шведскими чиновниками.

Рига заняла благоприятное положение как порт для экспорта из Польши. Шведы получили право торговать в важнейших польских городах и на выгодных условиях закупать в галицийских шахтах соль — важный для шведов продукт. Польша обязалась закрыть все пути для транзитной торговли России с Западной Европой, оставив только путь через Ригу.

Но все это оставалось на бумаге, пока король Август пользовался еще некоторым авторитетом в Польше. Он продолжал набирать новые армии в Саксонии и обращался за помощью к русскому царю. Пока Саксония была не тронута, никакие победы Швеции не могли принести окончательных результатов. Какие же причины побуждали Карла XII оставаться так долго в Польше? Историки находили этому объяснение в разных внешних обстоятельствах. Некоторые полагали, что Карл XII рассчитывал на союз с Пруссией, который дал бы ему возможность скорее двинуться на Россию и вступить с ней в решительную борьбу.