После первой мировой империалистической войны знаменосцем шведского «великодержавного» империализма выступил Ивар Крейгер, который возглавлял шведский спичечный трест и контролировал большую часть спичечной промышленности во всем мире. Крейгер, один из воротил международной финансовой плутократии, связанный с американскими монополистами, смертельно ненавидел Советский Союз и принимал активное участие во всех антисоветских махинациях. Он предоставлял займы прибалтийским буржуазным правительствам, требуя от них проведения активной антисоветской политики; он финансировал шведских «активистов», считавших мировой экономический кризис подходящим условием для организации нового военного похода против СССР. Крах концерна Крейгера и самоубийство в 1932 г. самого Крейгера несколько ослабили деятельность шведских «активистов». Однако с приходом к власти Гитлера эта деятельность вновь усилилась. «Активисты» стали ориентироваться на фашистскую Германию, хотя по- прежнему продолжали пользоваться также и поддержкой Англии и США.

Во время войны Финляндии против СССР в 1939–1940 гг. Швеция, официально оставаясь нейтральной, придерживалась политики, враждебной Советскому Союзу. Швеция оказывала Финляндии помощь, снабжая ее артиллерией, самолетами, посылая «добровольцев» и т. д.

После вероломного нападения на СССР гитлеровской Германии — авангарда международной реакции — Швеция официально продолжала считаться нейтральной страной, но, несмотря на это, она уже с самого начала второй мировой войны прямо помогала Германии. Реакционная шведская буржуазия считала, что настало время для выступления против первого в мире социалистического государства, и требовала усиленной гонки вооружений, чтобы, выждав удобный момент, объявить войну СССР. Вся экономика страны была перестроена на военный лад и поставлена на службу Германии. Со второй половины лета 1941 г. по железным дорогам Швеции перевозились в Финляндию германские воинские части. С разрешения правительства в Швеции формировались отряды «добровольцев», отправляемые в германскую армию. Только поражение германской армии под Москвой заставило шведских империалистов отложить объявление войны СССР, а после Сталинграда и последовавших затем ударов, нанесенных Советской Армией фашистским бандитам, шведская правящая клика реакционной буржуазии окончательно убедилась в неизбежности разгрома гитлеровской Германии и стала поэтому с 1944 г. придерживаться другой внешнеполитической ориентации. Правящие круги Швеции стали проводить политику все больших и больших уступок усиливавшимся требованиям американских поджигателей войны. Этой политикой уступок американскому нажиму было обусловлено присоединение Швеции к плану Маршалла, который нанес прямой ущерб экономике страны. Сейчас США требуют от Швеции присоединения к агрессивному Северо- атлантическому блоку. Правящие круги Швеции, забыв уроки истории, готовы последовать за магнатами США в военной авантюре, которую те готовят против СССР и стран народной демократии. Но шведских прихлебателей американских заправил ожидает плачевная судьба. Американским поджигателям войны противостоит могучий лагерь мира во главе с СССР. Шведской буржуазии и лакействующей перед ней шведской социал-демократии не удается обмануть и народные массы своей страны, которые убеждаются в миролюбии внешней политики СССР, в его стремлении сохранить мир во всем мире. Народные массы в Швеции убеждаются, что сталинская политика мира отвечает жизненным интересам свободолюбивых народов всех стран. Об этом рассказывают члены многочисленных делегаций шведских рабочих, побывавших в СССР и убедившихся в колоссальных успехах мирного строительства социалистического общества. В Швеции получило большое распространение движение сторонников мира. В Стокгольме представители сторонников мира выработали Стокгольмское воззвание о запрещении атомного оружия. 3 марта 1951 г. в Стокгольме открылся «риксдаг мира» (конференция сторонников мира), на котором представлены многие массовые организации Швеции, поддерживающие движение за мир.

Книга И. Андерссона «История Швеции», издаваемая в русском переводе, ознакомит советского читателя с основными фактами из истории Швеции. И. Андерссон — современный шведский буржуазный историк, автор ряда работ по истории Швеции [2]. В советской литературе имеется ряд общих обзоров истории Швеции[3]. В них дается периодизация истории Швеции и приводятся общие данные по социально-экономической и политической истории этой страны с древнейших времен до второй мировой войны. Но в советской исторической литературе еще нет курса истории Швеции. Книга И. Андерссона, конечно, ни в коей мере не может заменить такого курса. Но по сравнению с имеющимися многочисленными обзорами истории Швеции, написанными буржуазными историками, книга И. Андерссона имеет некоторые преимущества.

Книга отличается богатством фактического материала как по средневековой, так и по новой истории Швеции. Автор уделяет большое внимание вопросам экономики — развитию торговли в средние века, развитию промышленности в новое время. Говоря об экономическом развитии страны, автор подробно останавливается и на вопросах социальной истории. Несмотря на утверждение автора, что прогресс в истории Швеции обусловливался сотрудничеством между классами, он зачастую бывает вынужден показывать отдельные этапы борьбы классов в истории Швеции и приводит немало интересных и важных фактов, свидетельствующих об этой борьбе. Большое внимание Андерссон уделяет внешней политике Швеции, причем, в отличие от большинства буржуазных историков, он показывает тесную связь внешней политики с внутренней, говорит об экспансионистских устремлениях шведского дворянства и об их пагубных последствиях. Несмотря на ошибочную в общем оценку русско-шведских отношений, И. Андерссон часто признает, что экспансия на Восток в конечном счете была вредна для интересов Швеции.

Но в то же время книга Андерссона страдает целым рядом существенных недостатков. Ошибочные положения автора оговорены в примечаниях к тексту книги. Мы остановимся здесь только на основных методологических пороках его исторической концепции.

И. Андерссон уделяет чрезмерно большое внимание отдельным историческим деятелям, преувеличивая их влияние на историю Швеции. Так, говоря о Густаве Адольфе, представителе агрессивной политики, приведшей Швецию на грань катастрофы, он изображает дело так, будто только его таланты способствовали успехам Швеции, а после смерти Густава Адольфа его менее талантливые преемники погубили его дело. На деле упадок Швеции в XVII в. начался уже при Густаве Адольфе и был совершенно неизбежен вследствие гигантского перенапряжения сил народа, которому приходилось расплачиваться за авантюристические планы своего правителя. При изложении истории XIX в. Андерссон пытается изобразить рост влияния риксдага как следствие неспособности королей, в то время как действительная причина его политического усиления заключалась прежде всего в росте экономической мощи буржуазии, представленной в риксдаге.

В противовес точке зрения Андерссона марксистская наука исходит из того, что «развитие общества определяется в конечном счете не пожеланиями и идеями выдающихся личностей, а развитием материальных условий существования общества, изменениями способов производства материальных благ, необходимых для существования общества, изменениями взаимоотношений классов в области производства материальных благ, борьбой классов за роль и место в области производства и распределения материальных благ».

Из ошибочной исторической концепции вытекает и неправильное освещение И. Андерссоном истории крестьянства. И. Андерссон, касаясь положения крестьянства, не сумел осветить основные проблемы аграрной истории Швеции, представляющей значительный научный интерес, ибо Швеция, подобно Норвегии, принадлежит к тем немногочисленным странам, которые в средние века не знали развитого крепостного права — такова особенность феодального развития этих стран. По поводу Норвегии имеется указание Ф. Энгельса, что «норвежский крестьянин никогда не был крепостным, и это дает всему развитию, — подобно тому, как в Кастилии, — совсем другой фон».

Отсутствие крепостного права в средневековой Норвегии Ф. Энгельс объясняет отсталостью страны.

Только в южной части Скандинавии (Сконе), в средние века входившей в состав Дании, существовало крепостное право. В средние века экономическая отсталость скандинавских стран выражалась в медленных темпах развития земледелия. В большей части Норвегии и Швеции из-за неблагоприятных природных условий земледелие не стало основным занятием сельского населения. Важным источником средств существования для сельского населения Швеции были в зависимости от местных условий скотоводство, охота, рыболовство или горная промышленность. В таких районах страны обычно отсутствовали условия для возникновения крупных феодальных хозяйств с обширными господскими полями, для обработки которых потребовались бы барщинные работы крепостных крестьян. В большей части Швеции феодальная