том, что они больше заботятся о своем положении, чем обо мне. Когда Эсси опять сморщила свой нос, тогда я подошла к ней вплотную, чтобы решить наши проблемы здесь и сейчас.

— Лус, серьезно вампир? Я знаю, что в стае тобой не интересовались, но могла найти хотя бы человека, который бы тебя захотел.

— Это тебя не касается, — сладко сказала я, — так как там Фрэнк и твои детки? Он говорил тебе, что мы с ним виделись, как-то ночью?

Мне стало интересно, как много мой альфа-шурин рассказал о моем столкновении с вожаком стаи. Глаза Эсси вспыхнули.

— Он мне говорил. И он также сказал мне, как ты была эгоистична.

— О? И как я была эгоистична? — прошипела я сквозь зубы.

Эсси стояла по другую сторону стола и положила руки на бедра.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Лус. Вожак стаи Энгл только и хотел, что справедливости.

— Боже мой, — я вскинула руки, — так я должна была лечь в грязь и отдаться ему прямо тогда?

— Нет, я говорю, что это надо было сделать давно, когда он только становился вожаком стаи. Если бы ты тогда сделала это, наша семья была бы намного обеспеченней, ты это понимаешь?

— Девочки, девочки, что за спор? — мой отец вошел через стеклянную дверь, в сопровождении моего шурина Фрэнка. От них пахло жжеными старыми носками гимнаста, значит, они курили те вонючие самодельные сигары, которые так популярны в Тампе.

— Привет, тыковка, — папа наклонился и поцеловал Эсси в щеку. В принципе он должен был сделать тоже самое подойдя ко мне, но он только поцеловал, без сладкого прозвища.

— Привет, пап, — сказала я, ожидая, что он сейчас взорвется, от моего нового аромата, измененного вампиром, если конечно он мог его почуять сквозь запах дыма. Но его нос даже не дернулся. Возможно это из-за новых сигар.

— Рад видеть тебя, Лус, — натянуто сказал он, — твоя мать и я очень гордимся тобой.

— Спасибо, — несчастно сказала я.

Это было хуже, чем открытые насмешки Эсси. Иногда в воздухе между мной и моими родителями было очень много не высказанной тоски, которую я очень сильно ощущала, она душила меня. Я проклинала себя, за то, что согласилась сюда придти, что купилась на этот пирог, он не стоил всего этого напряжения. Но я должна остаться здесь, так что я вернулась на кухню помочь маме с пирогом, с жаркое, пюре, соусом и зелеными бобами. Я хотела всем сердцем, чтобы Диего был здесь и требовал у мамы picadillo или ropa vieja. Но моя мама хоть и умела их готовить, но не любила.

Мы сели за стол, который был восхитителен, но я с трудом нашла, что-нибудь на тарелке, чтобы могла поесть. Эсси и Фрэнк постоянно переглядывались и перешептывались друг с другом и моими родителями, которые сидели во главе стола напротив друг друга, и делали вид, как будто ничего не происходило. Наконец, с обедом было покончено и пришло время десерта. Мама встала и пошла на кухню за пирогом, я решила ей помочь. Просто, если бы я еще немного посидела за столом, то точно разревелась.

Ванная на первом этаже была украшена бледно-розовой плиткой с золотым и белым орнаментом, там же висели небольшие полотенца и крошечные розовые мыльца, которые нельзя было трогать. Когда мы были детьми, Диего и я называли их «мыльной компанией», потому что, только избранным можно было пользоваться им. Однажды один из братьев попользовался этим мылом, мама так разозлилась, что заставила его проглотить этот кусочек. Он был очень маленьким, но Диего было плохо всю ночь, я помнила это, ведь была тем, кто сидел возле него. Боже. Как же жаль, что его здесь нет! Я чувствовала себя так, будто со всех сторон наступают враги, а подкрепления ждать не откуда, а мне еще надо с аппетитом есть замечательный пирог мамы. Нет, мне этого не выдержать.

Как будто мои мысли материализовались, телефон издал пищащий звук, это был мой младший брат. Чувствуя себя освобожденной, я нажала кнопку ответа и поднесла телефон к уху, но не прежде, чем крепко закрыла дверь в ванную.

— Мальчик мой, как же я рада, что ты мне позвонил, — сказала я, — почему ты не отвечал на мои звонки?

— Я был занят, — его голос был грубым, а затем он вздохнул, — Гавин и я решали кое-какие проблемы. Довольна?

— Эй, это здорово. Ты же знаешь, что я тебя не осуждаю?

— Да. Ты единственная в семье, кто меня поймет, — он звучал угрюмо.

— Ты мне будешь об этом рассказывать. Я почувствую себя лучше, если ты мне пожалуешься. Мама заставила меня приехать на обед, подкупила пирогом, и я повелась.

— О, нет, — голос Диего наполнился паникой, — Лус, скажи мне, что ты сейчас не у мамы с папой, скажи, что ты шутишь.

— Почему, я не должна быть здесь?

Я услышала звук бьющегося стекла.

— Лус, я же оставлял тебе сообщение. Ты когда-нибудь прослушиваешь голосовую почту?

— Конечно, — сказала я с негодованием, — твое сообщение наверно стерлось случайно, прежде чем я его прослушала.

Вероятно, в один из трех миллионов раз, когда я прослушивала сообщение Джуда, о том, что он будет всегда меня любить.

— Ладно, срочно уходи оттуда. Сейчас же.

— Почему? Что ты знаешь?

Я пыталась говорить тише, так, чтобы никто не мог меня услышать.

— Эсси хвасталась, что Фрэнк собирается занять место вожака после того, как Энгл уйдет, именно поэтому она, мама и папа собираются помочь ему получить, то чего он хочет, тогда он уйдет.

— Но я не девственница больше, — возразила я, — того, что он хочет, больше нет.

— Он хочет тебя. Он искал тебя, когда ты ушла, но он все равно хочет тебя. И он отказывается уходить, пока он этого не получит.

— Сукин сын! — я проклинала все, — я не могу поверить, что они могли, так со мной поступить?

— Я не знаю, Лус, — голос Диего был грустным, — я задаюсь тем же вопросом. Я не хотел признавать, что раньше они поступили также с тобой. Но теперь нет пути назад. Они сделают все, что угодно, но ты должна уйти оттуда.

— Но почему Эсси сказала, это тебе? Фрэнк должно быть ей рассказал, что произошло той ночью, она знала, что ты меня предупредишь.

— Она мне не говорила, хоть и сука, но не глупа. Она рассказала своей лучшей подруге, а та спит, с одним из моих братьев по стае, и тот рассказал мне. Наверно, ей надоело слушать, как та хвастается своим новым положением.

— Не наверно… — мрачно сказала я.

Это идеально подходило под характер моей сестры. Она любила чувствовать себя подобно пчелиной матке и позволять другим знать это.

— Ладно, не думай о деталях, просто уезжай оттуда, — сказал Диего, — притворись, что забыла, что-то в машине или придумай какую-нибудь уловку, только уходи оттуда.

— Да, я поняла. Спасибо за предупреждение, братик. Жаль, что я не получила твоего сообщения раньше.

— Мне тоже, — сказал он, — позвони мне, когда уберешься оттуда, я должен знать, что с тобой все в порядке.

— Хорошо.

Я выключила телефон и решила выбираться отсюда. Медленно, украдкой, я открыла дверь в ванную, удостоверившись, что она не скрипит, решила выйти через черный ход.

— Привет, Лус, — сказал Фрэнк, который стоял недалеко от ванной, — куда направляешься?

— Назад к столу, чтобы попробовать пирог. Надеюсь, вы не ели его без меня? Я постаралась улыбнуться ему, и обойти его, чтобы вернуться в столовую. Я не знала, что он слышал из моего телефонного разговора. Слух у альф очень остр и все чувства обострены, а такие как Фрэнк, вообще заноза в заднице.