подступало чувство горького сожаления, что мы не увидимся так долго. Это было странно, учитывая, как враждебно я отнеслась к нему, когда впервые увидела, когда рассматривала его, как вампира, но я чувствовала, что буду скучать по нему. Я не могла ждать так долго, чтобы увидеть его вновь.

— Да. Это было бы хорошо, — я улыбнулась, и он наклонился, чтобы поцеловать меня.

— До тех пор, Лус.

— Хм, до свидания.

Это казалось ужасно прозаично, после его прощания, но я не могла сказать что-либо умнее, а, тем более что буду считать минуты до нашей следующей «деловой встречи».

Всю следующую неделю я зубрила. Ну, или пыталась зубрить. Каждый раз, пробуя сконцентрироваться на противоправных действиях и прецедентах, я видела лицо Джуда или слышала его голос. Я помнила все, его взгляд, когда он удовлетворял меня, прощальный легкий поцелуй и то, как он бормотал «восхитительно».

Это было глупо, и я много раз повторяла это себе. Оборотень мог влюбиться в вампира, так же, как собака в кота, то, что я чувствовала, было только сексуальным влечением, ведь люди моего вида меня отвергали, да и контакта с мужчинами у меня никогда не было. Нет никакой вероятности, что я влюбилась в него, ну, по крайней мере, после такого краткого знакомства. Единственное, что действительно было, так это похоть.

Про денежную сторону нашей сделки я абсолютно забыла, но видимо, Джуд нет. Когда я пошла, проверять свой банковский счет, моя челюсть чуть не отвалилась. Там была точно та сумма, о которой шла речь. В конце концов, если кто-то платит за сексуальные услуги, даже не напрямую, я должна отплатить ему. В тоже время, я была рада деньгам, ведь теперь мне не надо беспокоиться о работе, по крайней мере, некоторое время, и я сосредоточилась на собеседовании. Я пошла в адвокатуру, примерно через неделю после нашей первой встречи с Джудом и не могла поверить, что все получилось, не то, чтобы тестирование было простым, наоборот вопросы были сложными, но я всё знала. Без паники, жужжащей в моей голове и звенящих нервов, я смогла сосредоточиться.

Сначала, я волновалась. Как только началось собеседование, я почувствовала знакомую напряженность в груди, ладони потели и начало перехватывать дыхание, но прежде чем, чувство страха разрослось, я закрыла глаза и представила Джуда. Мысли о его бледно-зеленых глазах, которые становились красными, когда он хотел меня, ощущение его рук и губ на моей коже, и самое восхитительное — вкус dulce de leche, вкус его крови. Приятное чувство покоя и комфорта окутывало меня, и паника уходила, подобно грозовой туче. Это было замечательно.

После тестирования, я чувствовала себя победителем. Конечно, я не знала наверняка, прошла его или нет, но была на девяносто девять процентов уверенна, что да. Я хотела отпраздновать, хотела всем рассказать, что, наконец, продвинусь по карьерной лестнице. Дерьмовая экономика или нет, но было много юридических фирм, которые хотели иметь квалифицированного работника. Скоро я смогу переехать из своей квартиры в опасной части города Йбор и позволить себе маленькую аккуратную квартирку в Гайд-парке, и в другом месте, где можно было бы не бояться, за то, что угонят машину или ночью ворвутся в дом. Это будет здорово.

Я хотела поговорить с Джудом, чтобы поблагодарить его. Жаль, что не могла ему позвонить, ведь на улице еще день, и он наверно спит. Мы не разговаривали с нашей прошлой встречи на той неделе, но он оставил мне несколько многозначительных сообщений на телефоне, показывая, что думает обо мне и ждет следующей встречи. Это был хороший способ, показать мне, что он думает обо мне, и в тоже время не отвлекает от учебы. Я задумалась, что если бы, он не был вампиром, наверное, мне бы показалось, что я встретила идеального мужчину, но он — вампир, следовательно, бесполезно даже думать об этом.

Так как я не могла позвонить Джуду, по крайней мере, еще час, я решила позвонить домой. Глупо, знаю, но я чувствовала себя такой счастливой, такой непобедимой, что схватила телефон и начала набирать номер телефона, и вышла на солнечный свет.

Жаркий августовский вечер был приятен, после прохладного здания суда, где проходило тестирование. Я чувствовала себя хорошо — уверенная и счастливая, впервые за долгое время. Мама взяла трубку.

— Лус, как дела? Ты давно не звонила, — сказала она, после того, как я назвалась.

— Я знаю, мама. У меня было много работы, — это было стандартное оправдание, и она проглотила его, как всегда — никто действительно не хотел иметь дело с неизменяющейся, чтобы там не говорили, — слушай, у меня хорошие новости, — сказала я, — замечательные новости.

— Действительно. Что случилось? — я заметила искру волнения в её голосе, которой не слышала несколько лет — с тех пор как доросла до половой зрелости и не смогла измениться в полнолуние, — ты, наконец, изменилась, любимая? У тебя получилось изменение?

Резко я почувствовала себя разбитой. Конечно, мне не надо было удивляться, что она еще могла подумать, когда я сказала, что у меня есть замечательные новости?

— Хм, не совсем, мам, — сказала я, пробуя говорить радостно, — но, я прошла собеседование в коллегию адвокатов. Ты знаешь, то, которое я долго пыталась пройти?

— О, правда? Хорошо, это — …, это большой успех. Действительно, большой. Ты проходила его по почте?

— Ну, нет… — я чувствовала себя все хуже и хуже, пока разговаривала. Вдруг тепло солнца, которое уже было на горизонте, стало угнетать, — я просто.…В этот раз я не испытывала паники. Мне удалось сдать его без каких-либо проблем, — говорила я, и понимала, как слабо звучат мои оправдания.

— Это замечательно. Я уверена, что ты прошла, и узнаешь об этом скоро.

Её голос снова стал плоским, мой сюрприз не принес желаемой радости.

Мое хорошее настроение, почти улетучилось, я тащилась по тротуару, пробуя найти место, где оставила автомобиль.

— Диего — там? — отчаянно спросила я.

Мой маленький братик был единственным в моей семье, который смотрел на меня, как раньше. Когда мы были детьми, он боготворил меня, несмотря на мой статус неизменяющейся, ничего не изменилось. Ему было чуть больше двадцати, но я все еще оставалась его старшей сестрой, и он будет рад за меня, даже если мои родители нет.

— Уверена, — сказала мама с облегчением, — я позову его.

Через мгновение голос моего брата вырвался из трубки.

— Ей, hermana! Давно не было известий. Какие новости?

— Эй, hermana, — я встрепенулась.

Большая часть моей семьи растеряла свое испанское наследие, чтобы подниматься по социальной лестнице. Диего же упрямо старался его сохранить. Он изучал испанский в школе и даже жил в Испании семестр. Конечно, кастильский испанский язык, на котором там разговаривают, был отголоском того языка, который обычен для Тампы, но Диего довольно быстро изучал новые слова и преподавал их мне.

Я решила сразу перейти к сути.

— Я сегодня прошла собеседование в коллегию адвокатов, — сказала и наконец, подошла к своей машине, ковыряясь ключом в замке. Машина изнутри напоминала духовку, я вздрогнула, так как пыталась завести машину раскаленным ключом.

— Эй, круто. Как прошло? — это было сказано невзначай, но я знала, Диего пытался быть осторожным, чтобы не обидеть меня. Он больше, чем кто-либо из моей семьи знал о чувстве страха во время важных событий.

— Все прошло хорошо — я чувствовала, что моя радость возвращается, — действительно, хорошо. Я уверена, что прошла.

— Ты прошла? Невероятно! Это просто супер, Лус, я всегда знал, что у тебя получится.

Его искренняя радость, как бальзам на душу. Я должна была смахнуть слезы с глаз, прежде чем