Конуэй вспыхнул, отхлебнул приличный глоток и выпалил:

— Очевидно, вы получили туда назначение, сэр, и вам хотелось бы услышать, что я могу рассказать. Но разве это не удивительно для вас, с вашим послужным списком? Я имею в виду назначение.

Дежерин поморщился:

— Такое случается.

— Видите ли, сэр, я… после вашего вызова я тоже обратился к банку данных. — Как видно, бренди сразу ударило в непривычную голову Конуэя, он заговорил быстро и не задумываясь. Это не лесть, решил Дежерин, а просто попытка ответить на дружественное обращение старшего по званию.

— В моем возрасте вы получили Бриллиантовую Звезду за спасательную экспедицию на Калибане. Вы были старшим помощником на истребителе, капитаном крейсера, командиром строительства базы на Гее. Колоссальное разнообразие, даже для флота, где офицеров все время перебрасывают с места на место. И для своего звания вы очень молоды. — Тут он спохватился и покраснел. — Извините, сэр. Я не хотел…

— Все нормально, — Дежерин небрежно помахал сигарой, и только уголки его губ слегка опустились от неудовольствия.

— Если мое предположение правильно, сэр, на Гее есть туземцы, с нашей точки зрения весьма странные, но я не нашел никаких упоминаний об их жалобах на вас: это значит, что вы обращались с ними правильно, разумно, доброжелательно. Может быть, командование считает вас лучшей кандидатурой в качестве нашего представителя на Иштар.

— Тогда почему бы им не послать туда вас? — спросил Дежерин и яростно выдохнул большое дымное кольцо. — Вы жили среди них. Вашей общине более сотни лет.

Конуэй заколебался, отвел глаза в сторону, потом тихо сказал:

— Ну, это не место для моего рода войск. И потом… не знаю, известно ли об этом в штабе… На Иштар меня не слишком хорошо встретят. Моя семья, родственники, старые друзья… они, видите ли, против войны. И многие очень даже всерьез.

Выражение лица Дежерина смягчилось.

— А вы-то сами как к ней относитесь? Конуэй выдержал его взгляд.

— Я ведь пошел добровольцем, верно? Я понимаю, что правые и виноватые есть на каждой стороне. Но на людей напали. Их хотят изгнать или отобрать у них кровью и потом добытую землю. Если это не остановить в самом начале, потом будет гораздо хуже. Я помню, как было с Алерионом.

— Вряд ли, сынок, — улыбнулся Дежерин. — Я и сам в тот год был очень занят собственным рождением. — Он снова стал серьезен. — Но вы правы, мы должны помнить уроки истории. А если говорить обо мне лично, то я видел нищету трущоб на Земле — своими глазами видел, чувствовал, нюхал эту вонь, и я видел людей, которые вышли оттуда ради Элефтерии, я видел, чего они добились и на что надеялись… Ладно, черт с ним. Меня не послали к ним на помощь, а направили за тысячу световых лет в другую сторону!

Он одним глотком допил бокал, решительно поднялся на ноги и подошел к бару.

— Еще налить? — спросил он спокойным голосом.

— Нет, спасибо. — Конуэй подыскивал слова. — Капитан, у командования свои резоны. Допустим, наксанцы делают внезапный обходной маневр и оккупируют Иштар. Там есть природные ресурсы. А кроме того, планета может сыграть роль заложника, и не только из-за тех нескольких тысяч человек, которые там живут, но из-за всех тех человеко-лет, что мы вложили в развитие науки и которые только начинают сейчас приносить плоды. Начнись переговоры, Иштар может оказаться отличным козырем для Наксы.

— Вы так считаете? Мои инструкции предусматривают создание базы для отражения подобной угрозы, хотя и отдаленной, но все же угрозы для этого района космоса.

Конуэй кивнул.

— А такое задание либо должно быть сделано хорошо, либо окажется потерей времени и сил. Поэтому вас и выбрали. Однажды вам это удалось. Я ставлю свою Y-хромосому, что вас скоро направят на войну — если она к тому времени не закончится.

Дежерин снова рассмеялся:

— Tiens, вы знаете, как поднять человеку настроение, правда? Ладно, спасибо. — Он вернулся в свое кресло. — Эти наксанцы — ребята крутые и сообразительные. Я думаю, драка протянется годы.

— Надеюсь, что нет.

— Естественно. Если кому-то нравится сама идея войны, любой войны, прошлой, настоящей или будущей, так пусть он об этом скажет, чтобы мы его, сукиного сына, пристрелили, а потом разговаривали разумно. Меньшее из двух зол ни в каком случае не перестает быть злом. Да ещё — у меня были друзья на той стороне, раньше, в лучшие дни.

Дежерин помолчал и добавил:

— Как вы понимаете, я хотел бы принять участие в том, чтобы с этим покончить. Я, понимаете ли, всерьез принимаю теорию, что мы — вооруженная рука Органов охраны мира Всемирной Федерации. — Он поежился. — Скажите, вот вы говорите, что на Ищтар люди против этой войны. Почему? Большинство интеллектуалов на Земле поддерживают её с рвением крестоносцев.

Конуэй отпил из бокала.

— Боюсь, из такой дали все это кажется не совсем настоящим. — Он подался вперед. — Основное, что я видел и слышал перед отлетом на Землю, когда конфликт был только возможен, но вести становились все неприятнее, а потом узнал из писем и разговоров с гостями из дома, — основное то, что они боятся краха своего главного дела, катастрофы всей планеты. В любом случае им урежут снабжение. Если дело продлится подольше, они уже не смогут получить никакого оборудования для работы. Возможно и что- нибудь похуже.

— А, — Дежерин выдохнул кольцо голубого дыма и наблюдал за ним сквозь прищур век, пока оно не растаяло. — Вот мы и пришли к тому, что я от вас хотел. Информация. Быт и нравы. Советы. Кормление и уход за иштарийцами и за той небольшой, но почтенной научно-альтруистической колонией, которую содержит там Исследовательский консорциум. Все, что вы можете рассказать. Видите ли, я получил приказ на прошлой неделе. Почти все часы бодрствования и часть времени сна с тех пор я трачу на организацию решения своей задачи, и так будет до самого нашего отбытия, а это уже скоро. Не подобает мне сообщать младшему по званию, сколько на мои уши навешивается вышестоящей лапши…

Он остановился, видя недоумение Конуэя.

— Простите, сэр?

— Вам не приходилось такого слышать? До чего же вы невинны. Стандартная процедура возрастания энтропии до максимума. Важно то, что вы мой единственный шанс узнать реальную обстановку. Будучи невежественным настолько, насколько сейчас, я могу нанести любой вред и вообще провалить задачу.

— Но у вас же образование, у вас годы в космосе…

— О, да-да-да, — нетерпеливо перебил Дежерин. — Небесная механика системы Анубелеи мне понятна. Что-то я знаю об обитателях Иштар и об их уникальной биологической ситуации. — Он перевел дыхание. — Планет, где человек имеет возможность разгуливать в рубашке, настолько мало, что каждый, у кого хоть что-то есть между ушами, может назвать те, что нам известны. И они рассыпаны по космосу на очень большом удалении друг от друга. Больше всего мы заняты теми, что поближе к дому. В то же время не забывайте: каждая планета — это целый мир, и понять его целиком невозможно. Bon Dieu, друг мой, я живу на Земле и понятия не имею об экологии её литорали, или истории китайских императорских династий, или о текущих склоках в Кенийской империи!

Он бросил сигару в пепельницу, со стуком поставил бокал на стол и схватил со стола книгу об Иштар.

— Ну, например, я изучал вот это. — Он говорил резко и быстро. Последнее издание, вышло десять лет назад.

Распахнув книгу на первой попавшейся странице, он сунул её под нос Конуэю:

— Смотрите.

Левая страница: