все успокоились и установилась тяжелая тишина, голос Ральфа хлестнул по этой тишине, словно кнут.

— Вы дэйлы или дикие псы? Что это за безумие? Враг у самых стен, неужели вам и теперь не с кем драться? Или же вы хотите сыграть на руку ланнам и преподнести им в подарок все, за что мы боролись? Я не знаю, чего ради я должен вас возглавлять? Уж лучше бы банду лесных бродяг. Уймитесь и выслушайте!

Все забыли, что не он председательствует на этом собрании и говорит как обычный житель.

— Мы должны действовать сообща, — сказал он, его голос был искренним и убедительным. — Мы должны забыть про наши раздоры до тех пор, пока не минет опасность. Давайте быстрее найдем решение я сделаем это старым законным способом, поднимите руки.

Поднялось много рук, с болью подумал Карл. Некоторые подняли руки сразу, некоторые медленно, колеблясь, но большинство проголосовало за смерть.

На лице Ральфа не дрогнул ни один мускул, его речь оставалась уверенной.

— А теперь пусть поднимут руки те, кто за изменение закона и освобождение ребят.

Руки подняли около ста человек, в основном это была молодежь.

— Очень хорошо, — улыбнулся Ральф. Лишь те, кто находился на помосте, могли видеть, как not выступил у него на лбу. — Согласно обычаю дэйлов, я предлагаю пойти на компромисс. Так как большинство из вас ратует за сохранение закона в том виде, в каком он существует, пусть так оно и будет. Но чтобы удовлетворить другую сторону, давайте освободим этих парней, взяв с них обещание не нарушать больше табу. И если боги даруют нам победу, на следующем собрании мы принесем за нее двойную жертву.

При этих словах люди согласно закивали, послышался одобрительный гул. Как обычно, несколько человек должны были выступить с речью, внося те или иные предложения, одобряя или оспаривая предложения Ральфа. Но это длилось недолго. В конце концов Совет проголосовал за предложение Ральфа, и Вэллон закрыл собрание.

Большое собрание медленно расходилось, люди разговаривали меж собой, спорили и горячились. Джон вспрыгнул на помост и заключил сыновей в объятия, он плакал, не стыдясь своих слез. Ральф вытирал лицо и улыбался Карлу.

— Уф! — сказал он. — Это было нелегко!

— Даже слишком, — сказал Карл. Он не ощутил облегчения. Во рту был привкус горечи.

Донн покачал головой.

— Не знаю, насколько это было мудро, — сказал он. — Но…

— Вдруг он улыбнулся. — Но, поверь мне, Карл, я рад. Если несчастью суждено случиться, пусть так оно и будет. — Его глаза стали проницательными. — Пойдем со мной в храм и дашь клятву.

Карл выпрямился.

— Нет, — сказал он.

— Что? — взвизгнул Донн.

— Я не стану ничего обещать. Наоборот, я клянусь, что вернусь в Сити, как только смогу. И буду возвращаться снова, пока та кладовая не откроется.

— Ты сумасшедший! — воскликнул Ральф. — Карл, ты безумец!

— Ты должен умереть, — сказал Донн мертвым голосом.

— Нет! — выступил вперед Ральф. — Разве ты не видишь? Он болен. Может быть, в него вселился дьявол. Я не знаю. Но он не в себе.

— Может быть, — Донн почесал подбородок. — Да, пусть так и будет. Проклятие Сити может быть наслано самым странным способом. — Он принял решение. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы изгнать из него дьявола, — сказал он. — Завтра я приду со всем необходимым. А пока он должен вернуться в тюрьму. Ральф закусил губу и спустя некоторое время кивнул. Карла увели. Никто не заметил, что Том и Аул ушли вместе со своим отцом, хотя ни один из них тоже не дал клятвы. Или, может быть, все посчитали, что они не играют здесь никакой роли. Ральф вышел из зала на рыночную площадь. Его голова была опущена, и он с болью стискивал руки.

— Какой позор, — произнес Эзеф. — Проклятый, вопиющий позор! — Он сидел на скамье около одной из городских конюшен, уперев в колени сжатые кулаки. Том и Аул ускользнули от своих обрадованных родителей и теперь стояли перед молодым стражником. Здесь же толпилось полдюжины юнцов, которые чуть было не устроили кровавое побоище на Совете и все еще переживали по поводу принятого решения. Все были вооружены и злы.

Том только что рассказал о том, что произошло с Карлом, — до него дошли слухи, что его друг снова угодил в тюрьму: он пошел туда и переговорил с Карлом через решетку на окне.

— А завтра, — закончил он, — туда придут Доктора со своими барабанами, трещотками, мерзкими зельями, чтобы изгнать из Карла дьявола, который, по их мнению, в него вселился.

— Сомневаюсь, что такое вообще возможно, — сказал Аул. — Но кто же выдержит, если с ним будут так обращаться?

— Не думаю, чтобы они добились от Карла клятвы, — нахмурился Эзеф. — Он всегда был упрям, особенно когда был уверен в своей правоте.

— В таком случае, — мрачно произнес Ники, сын Черного Дона, — они его в конце концов повесят.

— К тому времени, — мрачно сказал Том, — ланны будут уже здесь и сделают это вместо нас.

— Да, это верно. — Эзеф махнул рукой в сторону ближайшей смотровой башни, возвышавшейся над крышами. — Они ждут там… Просто ждут, будь они прокляты! Им больше ничего и не нужно. Голод и болезни будут работать на них.

— Думаю, Ральф совершит вылазку, — сказал Сэм-Силач, ученик кузнеца.

— Ха! — оскалился Вилли Рэтлхэд. — И сожгут нас, как спелую пшеницу, когда мы все умрем… Про нас сочинят отличную героическую балладу.

— Подождите, — прервал его Эзеф. — Не надо уходить в сторону. Я собрал вас здесь, ребята, потому что хотел переговорить с теми, кому я доверяю. Том, Аул, скажите мне — какая сила хранится в той кладовой? Только честно.

— Я мало об этом знаю, — Том пожал плечами. — Но ты же слышал, как Карл рассказывал о том дьявольском порошке, который напугал ланнов, и они ушли из Сити. Только при помощи одного этого порошка можно испугать лошадей ланнов, а в бою это большое дело. А когда мы там были первый раз и Ронви показал нам кладовую, он что-то рассказывал о простейшем метательном аппарате. Он называл его шалом и говорил, что его нетрудно изготовить. Представьте себе падающие сверху камни и кипяток!

— Там должно быть больше всяких штуковин, — добавил Аул.

— Гораздо больше всего. Мы сейчас лишь пытаемся вспомнить, что из этих запасов можно было бы быстро использовать. Что-то, что называется «ракетами» — огненные стрелы или вроде того, но заряженные дьявольским порошком.

— Довольно, — отрезал Эзеф. — Я этого не понимаю. И не думаю, чтобы вы сами в этом разбирались. Карл немного разбирается, а вождь колдунов, похоже, знает по-настоящему много. Колдуны не справятся с несколькими хорошими воинами, а уж с сильным отрядом и подавно. Понимаете, на что я намекаю?

Глаза Тома загорелись.

— Да!

— И не только мы согласны отправиться туда, — сказал Эзеф. — Я знаю как минимум еще дюжину ребят, которые ухватятся за такую возможность. У меня не было времени, — чтобы сообщить им об этом небольшом собрании, но, клянусь, они готовы.

— Итак. — Смуглое лицо Ники приобрело ядовито-насмешливое выражение. — Итак, мы вызволяем Карла из тюрьмы, незаметно выбираемся из города, пробираемся сквозь боевые порядки врага, проникаем в Сити. Там нам надо будет снять караул. Мы цепляемся за ничтожно малую вероятность того, что Карл и этот