— Прямо сейчас помыть, она очень просила искупаться, но одну не оставлять ни в коем случае, она слабенькая пока, — приступил к изложению предписаний доктор, — потом накормить, она голодная, ела только вчера в обед, да и то не помнит, что ела. Главное — покой! И положительные эмоции! Лежать дня два‑три, никаких резких движений, наклонов, ничего не поднимать тяжелее кружки с чаем. И лучше, Алтай, если лежать она будет не в постели, а, скажем, на диванчике, и не в белье или пижаме, а в чем‑то домашнем, уютном и прикрытая пледиком, чтобы не усугублять ее психическое состояние ощущением, что она больна. Так, дальше. Хорошо кормить, но никакой тяжелой пищи: идеально подходит твой рацион питания, Алтай. Ну, ты лучше меня про питание все знаешь. Так, у тебя травы в сборах или отдельно?
— Отдельно, я из них сбор перед заваркой составляю, — подтвердил Коля.
— Ей очень хорошо травяные отвары, но только из определенных трав, сейчас напишу. — Он достал из саквояжа блокнот, ручку и принялся писать. — Вот этот сбор идеально подойдет. Еще, у тебя же есть запас мороженых ягод? Вот эти и эти, но не вари, растирай, заливай кипяченой водой и добавляй меда. Пить не меньше двух раз в день.
Он надавал еще кучу рекомендаций, обещал завтра созвониться с коллегой гинекологом и провести с ней консультацию по телефону, благо Кира сделала все анализы, что сильно облегчило постановку диагноза и подбор лечения.
— Ну, и покой, — закончил Иваныч, — ну, это я уже сказал. Да, и воздержание, Алтай, никакого секса пока! — хохотнул он. — Я сделал ей успокоительный укольчик. Сейчас вы ее помоете. Поставь табурет в ванную и посади Киру, так будет лучше всего. Потом накормите, лучше кашей с медом, завари ей вот этот отвар, дашь после еды, и в чистую постельку. Она будет спать, это ей очень полезно. Ну, все, — подвел итог Сергей Иванович, — отдых, покой, уход, положительные эмоции и никаких стрессов, даже положительных! Я завтра приду, посмотрю, как она. Да, Алтай сам обязан расслабиться и находиться в форме, поэтому, когда Кира уснет, полянку накройте, посидите, отметьте спокойно твое будущее отцовство.
— Я буду отцом? — все не мог поверить и ошарашенно переспросил Крайнов.
— Будешь, будешь, — уверил Иваныч.
И в этот момент Крайнов полностью осознал свое будущее отцовство и абсолютно четко понял, когда они зачали этого ребенка — в ночь на декабрьскую субботу, когда слились душами и поднялись в небывалую высь…
— Как хорошо! — объявила радостно Аглая.
Вот уже третий день Крайнов носился с Кирой, как с бриллиантом «Кохинор», ей‑богу, только пылинки не сдувал! По сто раз за день восхищался и поражался, что станет отцом!
Кира лежала на диване, удобно расположившись на подушках и укрывшись теплым пледом, и смотрела на Крайнова, разбиравшегося в инструкции по эксплуатации домашнего кинотеатра, с каждой новой порцией информации, почерпнутой из инструкции, начиная немедленно нажимать на кнопки пульта.
Раньше телевизор у Крайнова находился только на кухне. Большую часть информации и фильмов он смотрел в ноутбуке. Но вчера Глеб с Аглаей съездили в район по просьбе Крайнова и купили домашний кинотеатр, который сегодня доставили и установили, повесив планку с выезжающим экраном, над камином.
— А он не расплавится? — беспокоилась Кира.
— Нет, что вы! — уверяли специалисты, устанавливающие оборудование. — Во‑первых, у вас хороший камин, наверху нет сильного жара, а во‑вторых, этот экран из огнеупорного материала и не плавится вообще.
Крайнов, уверяющий, что Кире полезно смотреть комедии, мультики и всякие мелодрамы со счастливым концом, как она его ни отговаривала, настоял на своем и вот теперь с мальчишеским азартом и энтузиазмом разбирался с новой игрушкой.
Кира улыбалась, глядя на него, сильно подозревая, что фильмы смотреть будет по большей части он сам, пока не наиграется вдоволь.
— Я люблю тебя, Крайнов, — сказала Кира, улыбаясь.
— Я знаю, — ответил он, посмотрев на нее и улыбнувшись в ответ.
— Откуда? — усмехнулась она.
— Ты мне сказала, только не словами, — уверил Николай, — когда защищала и спасала, отказавшись от меня, — и быстро добавил: — Но мы об этом вспоминать не будем!
— Будем когда‑нибудь, — возразила Кира, согласившись в одном, — но не сейчас.
Он отложил пульт и инструкцию в сторону, прилег рядом с ней, обнял и, всматриваясь в лицо любимой, осторожно заговорил о трудной пока еще теме.
— Ты постарайся не нервничать, но мне надо тебе что‑то сказать, — аккуратно начал он. — Когда я сидел и перечитывал твое письмо, я понял одну вещь: мне легко расстаться со всем на свете, если это потребуется для того, чтобы быть с тобой. Если ты поедешь в Вену, значит, и я поеду, если в Москву, то только со мной, куда угодно, но только вдвоем. И в этом нет никакой жертвы или трагизма. Это все очень просто. На земле много прекрасных и загадочных мест, не одна «Метель» такая. И, как ни странно, потеряв тебя, я освободился и осознал, что слишком сильно привязался к этому месту, прирос к нему, и это стало ограничивать мое мироощущение, восприятие всего мира в его объеме и красоте. Понимаешь?
Кира кивнула, зачарованно слушая его признания.
— И что удивительно: я чувствовал себя свободным и легким к переменам, когда восстанавливался после травмы, и воспринимал мир так, словно он полностью открыт для меня и полон возможностей для познания. Я даже работу себе такую придумал, чтобы не связывала меня необходимостью офисного сидения. Но почему‑то забыл эти ощущения, поселившись здесь, может, прятался от чего‑то, от одиночества, что ли, не знаю. Конечно, это не значит, что надо всю жизнь мотаться, как цирк шапито или перекати‑поле с места на место, но, если потребуется, мы спокойно поедем туда, где есть возможность реализации наших способностей. И ничего в этом тяжелого нет. Да и «Метель» мы продавать не станем, если что, пусть себе стоит, мы вполне способны купить другой дом, там, где понадобится. Вот так, Веснушка! — заключил Крайнов и расцеловал свои любимые веснушечки у нее на переносице.
— Я очень люблю тебя, Николай Крайнов, — с серьезным видом уведомила Кира.
— Я тоже очень тебя люблю, Кира Белая, — ответил он.
Солнце припекало совсем по‑летнему, что было удивительно для этих мест в августе, и это только усиливало ощущение радости и необычности момента.
— Вон там, видите? — указала Кира.
— Ну, пошли, — распорядился Генералов.
Они спускались по тропинке, когда из дома на крыльцо вышел старец. Увидев его, все остановились, как по команде. Дед посмотрел пристально и махнул, приглашая, рукой.
— Ну, иди, — сказал Крайнов, забирая у Киры дочку с рук.
— Я пошла, — выдохнула, чуть оробев, Кира и поспешила к деду.
— Что это они? — спросила Глашка, наблюдая, как подруга подошла к старцу и тот что‑то принялся ей объяснять.
Кира обернулась к ним и махнула рукой, подзывая остальных к себе.
— По‑моему, нас тоже удостоили аудиенцией, — прокомментировал Генералов.
— Идем скорей! — потянула его за руку нетерпеливо Глашка.
И, опередив мужчин, подошла первой к Кире и старцу.
— Здравствуйте, — робко поздоровалась она с Симеоном и брякнула от неловкости: — дедушка.
— Дедушка у тебя, Аглафена, есть, и из людей великих, редких, что ж меня в праотцы назначаешь, — усмехнулся старец хитрой улыбкой.
Глашка растерялась и даже рот приоткрыла, поразившись: ее никогда не называли так причудливо, да и откуда ему имя известно?
А старец пригласил:
