пациентами.
Некоторое время оба молчали.
– Мне не нравятся эти люди, – произнес наконец военврач.
– Чем же? – тут же спросил его собеседник.
– Задают много вопросов персоналу, шатаются вокруг госпиталя. Показывают какие-то странные удостоверения.
С ответом Хашим сразу не нашелся. Сообщение начальника госпиталя его озадачило. Они сидели в кабинете главного администратора бильярдной. А автомобиль Чабана, Риты и Малышева был припаркован в соседнем дворе. Начальник госпиталя изложил «бизнесмену» следующие события: в госпитале и его окрестностях появились странные люди, задающие лишние вопросы. По приметам схожие с Кентавром и Вечером. Чабан предполагал, что Хашим ни за что не отпустит военврача, а повезет его на свою «базу», чтобы разобраться на месте. Пачка сигарет по-прежнему будет в кармане Александра Александровича.
Выдержав паузу, Хашим протянул Александру Александровичу на редкость четкий полароидный снимок.
– Он?
– Похож. Но... Нет, не знаю, – поморщился Саша.
Военврач говорил чистую правду. Валентина Вечера он в лицо не знал.
– Ты сейчас поедешь со мною! – приказным тоном проговорил Хашим.
– Но... – начал было военврач, однако его быстро оборвали двое здоровенных подручных Хашима.
Ситуация «бизнесмену» очень не нравилась. Тем более что теперь у него было целых два хозяина – Абу Салих и Стекольщик. Последний отдал распоряжение «оказать любезный прием». Ему явно были нужны эти люди. Ставить в известность Стекольщика прямо сейчас? С этим Хашим решил не торопиться. Кое-что Хашиму было непонятно. Зачем Стекольщику понадобились эти отмороженные рамзесы? Он, Хашим, должен сейчас сам во всем разобраться. И лишь потом говорить со Стекольщиком. Рамзесов лучше держать под личным контролем.
Не прошло и часа, как Хашим и начальник госпиталя были уже на загородной базе. Военврача Хашим оставил в машине, под усиленной охраной, а сам направился в особняк, похожий на крепость с бойницами. Александр Александрович вынул из кармана пачку сигарет, закурил. Пачку же убирать не стал, положил рядом с боковым стеклом, направив точно на особняк-крепость.
– М-да, с наскока эту башню не возьмешь, – произнес Чабан, разглядывая изображение в зеркальце косметички.
Автомобиль десантников подъехал совсем близко к базе и замаскировался в лесу. Сейчас до нее было метров двести, не больше. «Ниву» надежно скрывала листва дикорастущего леса. Радиус передачи видеоизображения был не более чем полтора километра. По счастью, «косметичка» и «сигареты» были снабжены радиомаяком.
– Если удастся подойти близко, то можно попробовать установить мины, – сказал Малышев.
– Этот господин живым нужен. Забыл? – ответил Чабан. – Обезглавить легче всего. «Контора» права.
С этим никто не спорил. В самом деле, имея в руках одного из главарей наркомафии, можно было нешуточно влиять на всю ситуацию.
При Абу Салихе были, как всегда, двое его «немых» телохранителя. С речевым аппаратом у них было все в порядке, и русский язык они знали сносно, тем не менее все время молчали. Редким словом перебрасывались лишь со своим хозяином.
– Что будем делать? – спросил Хашим, изложив последние события.
– Что делать? – переспросил Абу Салих. – В яму посадить, побеседовать...
С этими словами Абу Салих отдал приказ немедленно вернуть «караван».
«А что, пожалуй, Абу Салих разберется с этими незнакомцами лучше, чем Стекольщик, – не очень весело думал Хашим. – Последний далеко отсюда, а Абу Салих – вот он».
– Выходите с поднятыми руками! – скомандовал Артур, а его подручные вскинули автоматы.
Вот это поворот! Мы вернулись на базу и затормозили в каком-то десятке метров от особняка-крепости, где была резиденция «уважаемого». Нам с Кентавром ничего не оставалось, как вылезти из кабины и безропотно отдать бесполезное, в общем-то, оружие. Поведение Кентавра и моя собственная интуиция подсказывали, что Чабан и ребята где-то близко. Проще всего было бы снабдить меня или Кентавра портативной передающей видеокамерой-сигаретами. Но Чабан учитывал все, вплоть до нашего тотального обыска и изъятия всех подозрительных предметов. Все-таки мы были чужаками. Именно такой шмон нам и устроили. А через какие-то пару минут мы предстали перед взором Хашима и человека в черной накидке и черных очках. Эль-Абу Салиха. Рядом с Хашимом стоял неизвестный мне мужчина средних лет. Вид у него был понурый, а в руках он мял... пачку дешевых сигарет. Миниатюрная видеокамера покойного Булышева! Это означало, что Чабан видит и слышит все происходящее.
– Эти люди были в госпитале и спрашивали про меня? – спросил Хашим у понурого мужчины.
– Не знаю... – пожал плечами понурый. – Я их издали видел. С ними медсестры разговаривали. Охранники.
– Сейчас привезем сюда медсестер, – произнес Хашим.
– Не стоит, – как ни в чем не бывало подал голос Кентавр. – Были мы в госпитале, ну и что?
– Зачем? – спросил Хашим.
– Только искали не тебя, а одну бабу, – ответил Кентавр.
– Какую бабу? – с трудом сдерживая себя, проговорил Хашим.
– Да познакомились тут с одной. Сказала, в госпитале работает. Только обманула, – внес свое слово и я.
– Что скажешь? – перевел взгляд на понурого Хашим.
– А что говорить, Хашим? – замялся тот, по-прежнему теребя пачку из стороны в сторону, давая таким образом панорамный обзор. – Может, так оно и есть.
– И ты с самого утра примчался ко мне, чтобы... – У Хашима перехватило дыхание. – Вот что, все трое в зиндан!
Эль-Абу Салих лишь слабо кивнул головой и удалился в свою крепость.
Зиндан был довольно-таки комфортабельным, если такое слово уместно. В яме имелось слабое электрическое освещение и некоторое подобие отгороженного туалета. При этом для троих там было не так уж тесно.
– Ты кто? – спросил я понурого пленника.
– Начальник госпиталя, – ответил тот.
Больше вопросов у меня не было. Я молча взял сигаретную пачку из рук военврача. Его, в отличие от нас с Кентавром, столь тотально шмонать не стали. Прикрыв пачку рукой, я очень тихо, но разборчиво произнес следующее:
– Чабан! Наш объект – особняк, второй этаж...
Я как мог наскоро сообщил Чабану местонахождение Абу Салиха. К сожалению, наша связь была односторонней. Выложив все имеющиеся сведения, я вернул сигареты врачу. Некоторое время мы сидели молча. Ждать, пока придет Чабан и освободит нас, дело неподобающее. Выбраться из «комфортабельного зиндана» было не просто, но мы должны были это как-то сделать. Я мысленно прокрутил события последних часов и минут. Эль-Абу Салих. Наша цель. Кто же он такой, Эль-Абу Салих? Человек без лица, со странным, явно вымышленным именем. Легендарный еще с Афганистана Черный Генерал. Саудовский или афганский наемник, постоянно меняющий внешность с помощью пластических операций. Неуловимый, дерзкий террорист. Неужели он и в самом деле превосходит нас всех, вместе взятых? Меня, погибшего Булышева, Чабана... На вид не скажешь. Несомненно одно – у этого Абу серьезная финансовая подпитка и поддержка на самом высоком уровне в различных властных структурах.
Эх, Яков Максимович! Как хочется надеяться, что и из этого вонючего болота мы сумеем выбраться. Что не зря ты учил нас всех уму-разуму.
