– Что там дальше? – спросил Руслан, первым заметив следующее послание, пришедшее на мобильник. – Дай сюда!
Не желая ждать, он быстрым движением забрал телефон из рук Екатерины.
– Не совсем понимаю, но, кажется... Уж не шифр ли это?! Точнее – пароль ко входу в компьютер? – спросил Катю Руслан, прочитав второе послание уже мертвого генерала Каляева.
– Да, – кивнула Екатерина, не устояв под его гипнотическим взглядом.
– А где комп? – Руслан как-то весь подобрался.
– В кабинете у папы.
– В московской квартире?
– Да.
– В таком случае, господа хорошие, обращаюсь к вам с последним жестом доброй воли.
Руслан произнес данные слова и одновременно в самом деле подкрепил их соответствующим «жестом». Очень быстро отодвинулся чуть дальше от стола, за которым все они сидели, причем таким образом, что оказался за спинами Кати и Оли. Правая рука Руслана лежала в кармане с оружием.
– Не надо, Руслан, – сказал, не меняя позы, Николай. – Ты хочешь сказать, что наши дороги расходятся? Я не стану тебя удерживать, остальные, думаю, тоже. Наши интересы и в самом деле расходятся... Одна из машин твоя. Что вы скажете, Екатерина Александровна?
– Мы уедем вместе! Втроем! – кивнул на Олю Руслан. – Так ведь, Катя?
– Да, – согласилась с ним женщина.
– Это ваше дело, – отозвался Водорезов.
– Ну что ж... Спасибо за все! Особенно тебе, Максим! Рук пожимать не будем, уж извини...
Предельная осторожность никогда не покидала Руслана.
– Мама, я не поняла... Дедушка... Он умер? – спросила Оленька, когда все трое и в самом деле сели в машину.
– Нет, что ты? – ответил вместо матери Руслан. – Мама ясно сказала – реалити-шоу продолжается.
Девочка хотела было сказать что-то еще, но мать довольно резко осекла ее:
– Хватит вопросов, сиди тихо! Придем первыми – получим приз...
Куда «придем первыми» и что за «приз», очень хотела спросить Оленька, но не стала этого делать. Дедушкино воспитание научило ее не задавать лишних вопросов.
– Руслан, ведь если отца... Одним словом, нам не дадут возглавить бизнес, – взволнованно обратилась к Кизилу Екатерина.
– Пожалуй. Но мы не будем отступать! – Руслан как ни в чем не бывало подмигнул Кате и девочке. – В компьютере твоего бати скорее всего банковские счета и еще... кое-какое наследство! Заберем его, отсидимся за границей, потом... Видно будет, кто, чего и где возглавит.
Машина неслась к Москве на средней скорости. Привлекать к себе лишнее внимание милиции Руслан не хотел.
Вот и разошлись, что называется, как в море корабли. Но что еще мог сделать Водорезов? Таким ситуациям в военных училищах и учебных центрах не учат. Когда Руслан уехал, Максим молча пожал командиру руку. Что ни говори, но из неволи без Руслана Максиму было не вырваться... На войне в Закавказье всякое бывало. Приходилось и отступать, и под огонь собственных батарей попадать. Группу Водорезова выручало то, что Николай сам по образованию офицер-артиллерист (Тульское артиллерийское, но факультет ВДВ!), поэтому был неплохим арткорректировщиком и всегда держал связь с командирами расчетов. А вот другой разведгруппе не повезло, корректировщика у них не было, возвращались с задания и попали под огонь собственной артиллерии. Почти вся группа из восьми человек полегла. Бывало, что под удары своей же авиации попадали. Несколько групп вэвэшников (войск МВД) потери от таких ударов понесли оттого, что радиочастоты у армейцев и МВД были разные, согласованность от этого неважная. Опять же из-за этих самых частот как-то и Водорезов с Максимом угодили под огонь своих. Шли с задания, причем были уже в глубоком тылу у своих, от этого шли без особой маскировки и лишних мер осторожности. И вышли на позицию, которую занимало спецподразделение службы исполнения наказаний, в функции которого входила охрана тыла. О появлении группы Водорезова «тюремщиков» не предупредили, и те, не вступая в лишние переговоры, открыли по десантникам огонь. Из двух пулеметов. По счастью, для начала поверх голов. Десантники ответили... Опять же по счастью, у «тюремщиков» командир оказался толковый, и у Водорезова с соображением и глоткой все было в порядке. Сумели командиры перекричать своих подчиненных, прекратилась стрельба. Хорошо хоть раненых не было, но многие тогда на «своих» сильную обиду затаили. Мало того, что «чехи» десантуру валят, в плен не берут, так еще и в спину, хуже, считай, чем пресловутые полумифические заградотряды... И еще был такой случай – Водорезов и команда шли разведдозором, обеспечивая таким образом предстоящее наступление двух штурмовых батальонов – ВДВ и морской пехоты. Возле одной деревни столкнулись с «чехами». Короткий бой, и обе группы отступают. У Водорезова двое раненых, причем один тяжело. До своих близко, однако пока шли, вновь на «чехов» напоролись. Только те «чехи» сами раненого тащили, и с боезапасом у них явный напряг был. Столкнулись почти лоб в лоб, и каким-то чудом огонь первыми ни «чехи», ни десантники не открыли. Ну а дальше чуть ли не на языке жестов объяснились друг с другом – проходите, дескать, не тронем и в спину не выстрелим. И сумели именно таким образом разойтись... А позже тяжелораненого лейтенанта не могли двое суток вертолетом в госпиталь отправить, он из-за этого чуть руки не лишился. Так что война на все горазда – свой чужим становиться, а враг иной раз нежданную от него доброту проявит... Получается, что сегодня у Водорезова и его лучшего бойца гвардии рядового Богданова именно такая ситуация. Где свои, где чужие – разобрать сложно... Но разобраться придется.
– Ну вот, теперь звоним в прокуратуру? Так, Максим? – спросила Люба.
Сейчас она выглядела не пышной блондинкой «а-ля Анна-Николь Смит», а старшим следователем по особо важным делам.
– Так, – кивнул Богданов и взял протянутый Любой телефон.
Часть третья
В своих не стрелял
1
Генерал МВД переглянулся с представителями Генпрокуратуры и Следственного комитета.
– Ну вот, Богданов не только вышел на связь, но еще и пообещал лично посетить нас, – сообщил прокурорский работник, кивнув на телефон.
– И что? – уточнил генерал.
– Мы готовы его принять, – ответил прокурорский. – И, разумеется, допросить по всей форме...
– А где второй? Кизил? – спросил генерал.
– Пока ничего не известно, – покачал головой флегматичного вида следователь комитета. – Взрывы спровоцировали столь сильное выгорание помещения, что эксперты затрудняются сказать что-либо определенно. Несколько обгоревших трупов, точнее, останков... Более ничего.
– Богданов жив, а семейство Мятликовых-Каляевых сгорело? Сам Каляев мертв, Сторожев, он же Угорь, мертв... Какой смысл допрашивать Богданова? Он беглый преступник, и для начала его нужно взять под стражу, – довольно категорично заявил милицейский генерал.
Следователь и прокурор не нашлись с ответом. Генерал повернулся к находившимся здесь же, в кабинете, полковнику Яковлеву и майору Воробьеву.
– Богданова необходимо задержать и препроводить в СИЗО, – сказал им генерал. – Иных вариантов не вижу. Не исключено, что он взорвал коттедж и убил находившихся там родственников Каляева. Это не первое его тяжкое преступление... Куда вы, полковник?
Милицейский генерал окликнул направившегося к дверям и не проронившего ни слова полковника Яковлева.
– На пенсию, – не замедлив шага, ответил полковник.
Спускаясь по лестнице к проходной главного управления, Юрий Сергеевич остановился, достал из кармана таблетку от сердечных болей. Вот уже более года он вынужден был принимать лекарства и, по возможности, соблюдать режим. А такая возможность была не всегда.
Если Руслан жив, она должна найти его. Найти и встретиться. Пусть их убьют, но
