– Товарищ генерал! Операция прошла успешно – заложницы освобождены, террористки обезврежены, в результате применения шоко-шумовых взрывных устройств пострадавших нет... – докладывал генералу командир спецназа. – Но произошла накладка... Не по нашей вине... Хотя по нашей, признаю, – командир окончательно сбился.
– Что за накладка? – спросил обуреваемый нехорошими предчувствиями генерал.
– Крымшамхалова... Крымчанка... Ей удалось бежать.
– Крымшамхалова жива? – воскликнул генерал. – И сумела бежать? Каким образом?
– Трупом прикинулась... Точнее, раненой. Только что выбросила врача из «Скорой» и угнала машину. Рванули в погоню, но она в проходной двор свернула, машину бросила... Милиция и наши ищут...
– Идиоты!
– Она тварь прожженная, а мои парни маху дали... Готов нести за них ответственность.
Милицейский генерал лишь махнул рукой.
– Она уже не просто преступница, она – террористка. Она... – Генерал заметно побледнел, хотел было произнести что-то еще, но лишь сплюнул и вышел из штабного помещения.
Карина с радостью сдернула с себя мусорскую форму, затолкала ее под какие-то тряпки, лежащие на чердаке. Ей повезло: кажется, никто не видел, как она бросила машину «Скорой» и скрылась в подъезде. Столь же успешно пробралась на чердак, где избавилась от мусорского шмотья и немного привела себя в порядок. Теперь Крымчанка облачилась в белый халат, который прихватила из «Скорой». Как ни в чем не бывало вышла из подъезда и остановила первое же такси.
– До Первой градской больницы! – сказала она водителю.
Тот ничего не спросил. Может, медичка от «Скорой» отстала, может, заранее, еще дома, в халат облачилась, чтобы на работе не переодеваться.
Выйдя у ворот больницы, Карина преспокойно зашагала по проспекту. По счастью, квартира, в которой Крымчанка намеревалась отсидеться, находилась именно на этом проспекте. Это была квартира ее дальней родственницы, с которой у Карины были весьма дружественные, хоть и не бескорыстные отношения. Во дворе, между клумбой и гаражами, у Карины был тайник, выемка в заборе, которую случайный человек обнаружить не мог. Она еще до ареста оборудовала этот «схрон». Там лежали ключи от квартиры. Слава богу, они по-прежнему находились в тайнике. Хорошо бы, если у тети Нины в квартире еще и денежная заначка осталась!
Несмотря на напряженные события, Руслан не забыл включить программу столичных новостей. Первым прошло сообщение об успешном штурме следственного изолятора. Выслушав его, Руслан тут же достал мобильник и набрал номер. Как только на другом конце отозвались, Кизил заговорил открытым текстом:
– В чем дело, приятель?
– Одна из уголовниц хотела ударить заложницу... Спецназ пошел на штурм, таковы правила...
– Не ври, приказ отдал ты, генерал!
– Руслан, клянусь, ты ошибаешься! – стал оправдываться милицейский чин. – Я ведь дал приказ на арест Угря...
– И уничтожил Каляева!
– Что за бред?!
– Все, генерал! Ты объявил мне войну, я принимаю вызов.
– Сумасшедший!
Закончив разговор, Руслан выбросил свой мобильник. Теперь он будет пользоваться Катиным или Оленькиным аппаратом. Объявить войну генералу милиции дело нешуточное, но за Карину он готов был уничтожить любого. Он уже и так насовершал «подвигов». Грохнув фээсбэшников, Кизил поставил последнюю точку. Теперь пощады ему не будет. Но и его врагам тоже.
– Сумасшедший, – вслух повторил милицейский генерал.
И тут же связался с Генрихом.
– Генерал, ситуация под контролем. – Голос Генриха звучал вполне оптимистично, что успокаивало.
«Мясник» знал свое дело, и если не психовал и не ударялся в бега, значит, и в самом деле все продумал и держал ситуацию в своем могучем кулаке.
Вдоль забора расположились бойцы милицейского спецназа. В соответствии с приказом милицейского генерала полковник Яковлев не начал внезапный молниеносный штурм, а вместо этого нажал на кнопку высоченных, метра в три вышиной, ворот.
– К Сторожеву, из управления МВД, – отрекомендовался высунувшемуся охраннику Юрий Сергеевич.
Тот, в свою очередь, не торопился отворять, хотел что-то возразить, но на сей раз полковник ждать не стал. Неповиновение старшему офицеру МВД пресекалось на корню. Один из спецназовцев захватил охранника за шею так, что тот захрипел и тут же был вынужден впустить гостей из милиции. Далее спецназовцы действовали по привычной схеме – мгновенно разоружили охрану и уложили мордами в аккуратнейший английский газон.
– Что скажешь, Генрих? – наблюдая за происходящим с высоты третьего этажа, поинтересовался Каляев.
– Пожалуй, остается одно... – С этими словами Генрих вскинул пистолет, и Александр Геннадьевич рухнул на пол точно с такой же дыркой в темени, как и его недавний партнер Альфред Степанович Сторожев.
Таким образом Геня-«мясник» дал генералу Каляеву полный и исчерпывающий ответ.
– Генерал-майор Каляев застрелил Альфреда Степановича Сторожева, потом застрелился сам. Видимо, откуда-то узнал, что их обоих должны арестовать. Таким образом решил избежать позора и бесчестия...
Именно так Генрих изложил произошедшие события полковнику Яковлеву.
– Позора и бесчестия, – машинально за Генрихом повторил Юрий Сергеевич.
– Вас что-то не устраивает? Ваши враги мертвы. Я же... Согласитесь, мы с вами ни разу не пересекались, я даже немного помогал вашей службе.
Генрих осекся, но было поздно. Лишняя болтовня, как правило, стоит жизни.
– Когда по заказу отправлял на тот свет других отморозков? Помогал бизнесу, крышуемому моим руководством? – переспросил полковник. – Нет, Генрих, ты мне не помощник.
– Отчего же? – к Генриху быстро вернулись невозмутимость и уверенность в себе.
Юрий Сергеевич молча оглядел помещение. Два трупа. Два основных фигуранта дела о нелегальной трансплантологии и торговле человеческими органами. Впрочем, никакого дела не было и теперь уже точно не будет. Генрих обрубил все нити. Успел-таки... Последним излишне осведомленным человеком оставался Максим Богданов.
– Как самочувствие вашей дочери? – поинтересовался между тем Генрих.
О, будь полковник помоложе да поотмороженней на голову, вместо словесного ответа он бы просто врезал в эту улыбающуюся гладкую физиономию с тоненькими усиками. Сейчас же... Кажется, он опять отступает...
ОТСТУПАЕТ.
– Никита, – обратился полковник к своему подчиненному, – вызывай экспертов и следственную группу из прокуратуры.
Юрий Сергеевич вызвал по мобильному номер старшего следователя Дмитриевой.
– Люба, змея сдохла, так и не всплыв на поверхность, – сообщил полковник, услышав голос Любы. – А коттедж взорвут! С минуты на минуту!
Яковлев говорил открытым текстом, терять было уже нечего. Генрих уничтожил Каляева; если он знает о коттедже, заложниках и Богданове с Кизиловым, уничтожит и их.
– Скорее всего два гранатометчика, с разных сторон! – продолжил Яковлев, примерно сообразив, как будут действовать посланные Генрихом убийцы. – Лучше уйти из коттеджа! Всем уйти... И немедленно!
Люба ответила, что поняла его, и связь была прервана. Время слов кончилось, пришла пора переходить к делу.
– С возвращением вас, Любовь Николаевна, – поприветствовал женщину Руслан. – Я рад,
