Максим наблюдал за Катей Мятликовой, усердно делая при этом вид, что с интересом изучает дамский глянцевый журнал. Дочка Оля была у себя наверху, примеряя очередной наряд и ожидая продолжения реалити-шоу, Павел Борисович Мятликов находился неподалеку от Максима и тоже имитировал чтение, но, в отличие от Максима, не глянца, а толстой книженции по макроэкономике. Екатерина Александровна была в довольно фривольном наряде, демонстрирующем ее стройные загорелые (благодаря солярию) ноги. Катя делала вид, что расставляет на полке какие-то мелкие сувениры вроде японских нецке.

– Нравлюсь? – спросила вдруг Катя, встретившись взглядом с Максимом.

– Не очень, – честно ответил Богданов. – Просто не хочу, чтобы ты достала из какого-нибудь потайного места маленький дамский пистолет.

– Боишься? – с нервной усмешкой отозвалась Катя.

– Да нет, – пожал плечами Максим. – Просто не хочу убивать тебя. Я ведь в любом случае выстрелю первым.

Катя вторично усмехнулась, отметив, что из-под глянцевого журнала, который лежал сейчас на коленях Максима, прямо в лоб ей смотрит пистолетное дуло. Мятликов никак не реагировал на завязавшийся диалог, словно его и не было в комнате.

– Расслабься, мальчик, – эту фразу Екатерина произнесла наигранно снисходительным тоном.

– Спасибо, тетенька, – ответил Максим и вновь углубился в изучение журнала.

– А ты все-таки трус, – неожиданно продолжила разговор Катя. – Меня вот боишься. А слабо отдать мне сейчас свой пистолет?

– Чего?! – не понял Максим.

– Патроны из него вынь, а пистолет мне отдай. На минутку. Что, страшно?! Обделался, герой?!

– Катя, может быть... – попытался было подать голос Мятликов.

– А ты заткнись! – Катя так рявкнула на законного супруга, что тот вновь превратился в читающего манекена.

– Твой дружок был смелее, даже немного поучил меня, как брать мишень на мушку. – Катя приподняла подол, оголив все свои прелести. – А ты... противно смотреть, как ты смотришь на меня и дрожишь.

Максим старался сдержать себя, мало ли что болтает нервная барышня. Тем не менее ее слова его задели. В трусости Богданова еще никто и ни разу не мог упрекнуть, ни на войне, ни в тюрьме. Он молча вынул из пистолета обойму и протянул его Екатерине:

– Возьми, тетя.

У Максима был еще один ствол в потайной кобуре на поясе. Плюс взрыватель, также закрепленный на поясе и готовый в любую минуту привести в действие мины, от которых мятликовский коттедж сложился бы, точно карточный домик.

– О, браво, юноша! – Выразительные карие глаза Екатерины просто-таки засверкали. – А вдруг ты кого- то из него убил?

С этими словами Катя взяла салфетку и ухватилась за рукоятку пистолета. В этот момент Максиму нужно было немедленно отобрать оружие, но он и в самом деле поверил, что женщина попросту не хочет, чтобы на чужом стволе остались ее отпечатки.

– Мне всегда так нравилось оружие, а отец запрещал мне его даже трогать, – продолжала тем временем Катя. – Даже мизинчиком потрогать не давал...

Максим чуть расслабился, дескать, развлекается барышня, гоняет тоску-печаль генеральская дочка, ну и ладно... И тут произошло следующее – Катя вставила в пистолет невесть откуда взявшуюся у нее обойму и...

...выстрелила в голову собственного супруга!

Павел Борисович Мятликов, даже не вскрикнув и не успев поднять голову, рухнул на ковер, который тут же стал впитывать кровь, хлынувшую из простреленной лысеющей головы. Максим тут же бросился на Катю, в мгновение ока обезоружил, повалил на пол.

– Спокойно, мальчик! – нервно засмеялась, чуть ли не захохотала поверженная Катя. – В обойме был всего один патрон! Вот его! – кивнула она на остывающее тело супруга.

Сунув пистолет за пояс, Максим рванулся к Мятликову, но тот был уже мертв. Что и неудивительно. Выстрел с близкого расстояния в голову шансов выжить не оставляет даже самым твердолобым.

– Вот так, Максим, или как там тебя? – продолжила Катя. – А убил-то его ты! Из своего пистолета, там и отпечатки твои! Или мне ствол сейчас обратно в руку сунешь?! Так тебе ведь все равно никто не поверит. Да ты не переживай, одним трупом меньше, одним больше. Оттащи его лучше в шкаф, к охраннику.

– Катя, я все так и сделаю, – сказал Максим, осмотрев собственное оружие и убедившись, что патрон в обойме и в самом деле был всего один. – Только ответь на один вопрос – обойму с патроном тебе дал Руслан?

– О, как ты догадлив! Почти как мой папа-генерал, – ответила Катя. – Руслан, кто же еще?! Ты только на него не обижайся...

«Ловушка захлопнулась. Руслан не так прост, как думалось... У него и в самом деле есть свой очень серьезный интерес в моем деле, – быстро, точно молнии, мысли неслись в голове Максима. – Повязать меня кровью хочет окончательно и с этой сучкой, считай, за считаные полчаса общий язык нашел. Вся в папу- генерала доченька!» Из плена мрачных мыслей Максима выхватил голос девочки Оли:

– Что это тут у вас? Стреляете-деретесь? А почему без меня?

– Оля, так получилось, что наш папочка выбыл из шоу. Временно, разумеется, – как ни в чем не бывало пояснила дочери Екатерина. – Видишь, сейчас он изображает мертвого, на лбу краска, ну как при игре в пейнтбол, помнишь?

Оля помнила, поэтому безропотно кивнула.

– Сейчас его снимает скрытая камера, его вроде как убили террористы. Так, дядя Максим? – Катя повернулась к Богданову.

– Так.

Максиму не оставалось ничего иного, как кивнуть.

– Ну вот, а мы должны продолжать наше реалити-шоу! – подытожила Екатерина.

– Когда же его покажут? – в очередной раз спросила Оля.

– Когда отснимут хотя бы первую часть. Ну то есть совсем скоро.

– А где же Ксюша Колчак? – недовольно надула губки Оленька.

– Она совсем рядом, – подал голос Максим. – И скоро появиться здесь. Но... В не совсем привычном для тебя, Оля, обличье.

– А в каком? – раскрыла рот девочка.

– Скоро увидишь. Может быть, даже поначалу ты и не узнаешь ее.

Оля на какое-то время задумалась, а потом мать ненавязчиво выпроводила ее в детскую комнату. Кажется, и в третий раз ребенка Оленьку загипнотизировало одно лишь упоминание имени скандальной телезвезды.

«Эх, Руслан, Руслан... Спелся, сошелся ты с этой дрянью, – думал в эти минуты Максим, – а ведь она и тебя не пожалеет при случае. Ох, не пожалеет, Руслан. У тебя своя игра, у нее своя...» Думая таким образом, Максим оттащил мертвого Павла Борисовича в соседнюю комнату и устроил в шкафу, рядом с зарезанным Русланом охранником.

– Простите, мужики. Я вашей смерти не хотел.

Эту фразу Богданов произнес вслух, но очень тихо.

Отступать гвардии рядовому было некуда. Он посмотрел на часы. Всего через час с четвертью по телевизору должны были передавать спортивные новости.