Хозяин действительно исполнил свое обещание. Будучи еще совсем молодым слоном, Юмбо покинул свою родную Африку и пустился в плавание через океан. Это было самым замечательным событием в его жизни. Слон, выросший в глуши непроходимых лесов, на каменистых равнинах, не видавший никаких иных вод, кроме небольших прудов и болот, очутился вдруг среди необозримой блестящей водной поверхности на покачивающемся зыбком корабле.
Вначале ощущения его были далеко не из приятных. Подобно слабым, хворым людям, африканский богатырь страдал морской болезнью; невиданная обстановка, непривычный шум, а пуще всего страшный рев пароходного гудка пугали его до такой степени, что он дрожал с головы до ног. Но на том же самом корабле плыли его хозяева со своей маленькой дочкой; они каждый день приходили к нему, ласкали, гладили и уговаривали его, давали ему лакомства, и Юмбо понемногу успокоился.
Велика была разница между первобытным лесом и океаном, но какая же огромная перемена ожидала Юмбо, когда его привезли в большой, шумный город — Лондон. Сначала Юмбо сделался точно бешеный, как будто он был не ручной, а дикий слон; он вел себя так неукротимо, что его пришлось посадить на цепь; после этого он стих и затосковал. Он покорился судьбе и принял тот унылый и вялый вид, какой часто встречается у слонов, живущих в неволе: уши и хобот его бессильно опустились, глаза помутнели и слезились. Решено было отдать Юмбо в зоологический сад; его отвели туда ночью, через весь Лондон, по самым тихим улицам, стараясь оберечь от всякого возбуждения. Слона поставили в просторном помещении за решеткой. Но даже здесь, вдали от раздражающего городского шума, он продолжал по-прежнему тосковать и упорно отказывался от пищи и питья.
Много дней провел Юмбо в тоске и печали. Он с отвращением отворачивался от самого вкусного корма и оставался безучастным к самому ласковому обращению. Состояние его внушало беспокойство. Наконец кому-то пришла в голову мысль, что причина его грусти — одиночество и что ему нужна подруга, в обществе которой он будет чувствовать себя веселее и бодрее. Мысль эту живо привели в исполнение. В зоологическом саду была в то время молодая слониха, также привезенная из Африки, звали ее Алисой. Она-то и сделалась подругой Юмбо.
Дружба эта оказала на Юмбо благотворное влияние. Для пленного слона было большим утешением постоянно находиться в обществе себе подобного существа. Пример слонихи не оставался без влияния на Юмбо; видя, что она хорошо чувствует себя в неволе, он начал понемногу привыкать к новой обстановке и скоро стал таким же послушным и кротким, как Алиса. Таким образом наш Юмбо стал семьянином и жителем Лондона, и с этой поры начинается его известность.
Он все рос да рос, тянулся в вышину, раздавался в ширину, и наконец достиг такой огромной величины, что превзошел всех известных человеку слонов. Если бы человек взобрался на плечи к другому и выпрямился, то оба они вместе все-таки не достигли бы роста Юмбо. Но, несмотря на свою величину и страшную силу, слон этот был смирнее лошади и послушнее собаки; он был в дружбе со всеми окружающими людьми, охотно играл с детьми и сделался общим любимцем.
В длинные летние дни можно было видеть, как он медленно и важно расхаживает по дорожкам зоологического сада, усыпанным крупным песком; сторож; водил его на тоненькой цепочке, чуть-чуть придерживая ее в руках, а на спине у богатыря сидела целая куча смеющихся и ликующих детей. Катанье это доставляло всей лондонской детворе безграничное удовольствие. И самому Юмбо забава эта нравилась, кажется, не меньше, чем детям.
День за днем носил он свою драгоценную ношу, выступая с таким гордым и осторожным видом, как будто понимал, какое доверие питают к его доброму нраву. Впрочем, Юмбо был известен и любим даже за пределами Лондона. Посмотреть и подивиться на него являлись приезжие из дальних стран, и все шире распространялись слухи о слоне-великане, самом огромном и смирном, которого привозили когда-либо в Европу из африканской глуши.
Но с особенным интересом смотрел на него один человек, приехавший в Лондон из Америки. Он по целым часам не отходил от решетки, за которой стоял Юмбо. Последствием этого внимательного осмотра было то, что через несколько дней приезжий объявил о своем желании купить Юмбо, предложив за него несколько тысяч долларов.
Американец этот был Барнум, владелец «величайшего цирка в мире», как он себя называл. Сначала предложение Барнума было отклонено. Ему ответили, что Юмбо не продается. Но когда Барнум значительно возвысил предлагаемую сумму, директора зоологического сада, рассудив, что на эти деньги можно сделать много улучшений в зоологическом саду, заключили с ним сделку, и Юмбо был продан содержателю американского цирка.
Барнум увез Юмбо с собой из Лондона в Ливерпуль, откуда полагал отправить морем в Соединенные Штаты. Чтобы Юмбо дорогой вел себя спокойно, с ним вместе была отправлена до Ливерпуля и слониха Алиса. Отсюда думали отослать ее назад в Лондон. Но люди, распорядившиеся таким образом, не считались с чувством Юмбо. Пройдя через пристань и ступив на мостик, ведший в пароходный трюм, он вдруг уперся и ни за что не хотел двинуться дальше.
При виде этого толпа любопытных, собравшихся на пристани, пришла в восторг и начала громко кричать, что еще больше раздосадовало, конечно, Барнума и его служащих. Они принялись изо всей силы тащить слона на сходни. То ласково уговаривали его, то сердито понукали, манили лакомыми кушаньями, но все было напрасно. Юмбо уперся и — ни с места. Наконец, выйдя из терпения, начали бить его. Слон выразил громким криком свое негодование на такое непривычное обращение, но не подвинулся ни на одну пядь вперед. После этого его оставили на полчаса в покое, а затем опять началось то же самое. Но вторая попытка была не успешнее первой. Тогда стали советоваться, что делать, и решили употребить хитрость: на пристань привели Алису и поставили около Юмбо, который чрезвычайно обрадовался, увидев подругу, и начал ласкать ее хоботом. Ее повели к мостику; кроткое животное послушно перешло на другую сторону. Не успела она ступить на корабль, как огромная фигура Юмбо зашевелилась; без малейшего колебания, не дожидаясь приказа, двинулся он вслед за слонихой. Поставив его в трюм, попробовали было вывести Алису вон, но тут она, в свою очередь, заупрямилась и ни за что не хотела тронуться с места.
Слониху пришлось оставить на пароходе: Барнум телеграфировал в Лондон, что покупает и Алису, и таким образом оба слона вместе отправились водою в Новый Свет.
На свете не существует более скитальческой жизни, чем жизнь людей и животных, принадлежащих к труппе цирка. Им приходится днем работать, а ночью отправляться в путь, переносить разные непредвиденные случайности и неприятности, ежедневно менять стол и квартиру… Такой жизнью пришлось жить и Юмбо после того, как его увезли из Лондона.
Круглый год странствовал он по Америке, выставляя себя напоказ, сегодня в одном местечке, завтра в другом, каждый день забавляя новую толпу зрителей. На всем пространстве от Нью-Йорка до Сан- Франциско, день за днем, из года в год, носил он на своей могучей спине американских ребятишек и послушно ел из их крошечных рук, никогда не выходя из терпения, ни разу даже не высказав дурного расположения духа.
Невесела была жизнь этого африканского великана, однако и ему на долю выпало счастье. Верная его подруга Алиса оставалась всегда неразлучной с ним, и Юмбо довелось испытать родительские радости: в один прекрасный день у них родился маленький слоненок, детеныш Юмбо и Алисы.
Однажды цирк отправился странствовать по Канаде. Труппа путешествовала, по своему обыкновению, ночью; дорога, на которую ей пришлось повернуть, была камениста; кругом стояла тьма. Юмбо шел, как всегда, один, т. е. без вожатого; рядом с ним бежал слоненок. Слоны только что вступили на железнодорожный путь, как вдруг длинная вереница повозок, животных и людей остановилась. В передних рядах труппы произошло какое-то замешательство, причинившее остановку; тех, что находились в середине, так стеснили, притом с обеих сторон, что они не могли двинуться ни взад, ни вперед.
В то время как на железнодорожном пути происходила самая сильная толкотня и давка, среди ночной тишины раздался пронзительный свисток локомотива. Все пришло в страшнейший беспорядок. Те, что были на рельсах и поблизости от них, бросились в разные стороны, и среди суматохи кто-то крикнул, что надо спасти Юмбо. Но было уже поздно. На рельсах уже показался курьерский поезд, летевший со скоростью сорока миль в час.
