Анри вздрогнул и уронил иголку.

— Здравствуйте, — пролепетал Анри.

'Отсидеться не удалось. Сейчас он скажет: жалкий трус, тебе бойкот!' жось. пролепетал Анри. а своем спальном месте и 'от-бывал повинность' , подшивая край Синего Знамени Пиратства.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — все так же робко сказал Анри, двигаясь вглубь, поближе к подушкам.

— Я ненадолго, — сказал Рауль и плюхнулся рядом с Анри, — Что это с вами, маленький Вандом? Разве я такой страшный?

— Н-н-нет, — проговорил Анри, — В-в-вы, видимо, решили нанести мне ответный визит. Я вчера прервал ваш сон.

— Я уже не спал, да и вы сейчас не спите.

— Не сплю, — сказал Анри, — Шью, как видите. Вот только иголка куда-то подевалась.

— Вот она.

— Благодарю вас.

Анри взял иголку и вколол в подушечку. Рауль покосился на синее полотнище.

— Шьете? Вы?

— Сейчас вы все поймете. Но сначала…

Анри с трудом соображал, подыскивая нужные слова, — … я хотел бы осведомиться о цели вашего визита.

И вытаращил перепуганные глаза.

… если вы хотели видеть герцога…

— Я хотел видеть вас. Герцог с утра на ногах.

— Какая честь! — Анри наморщил нос.

''Ясно. Герцога нет, можно идти напролом, без стука. Учтем на будущее — в отсутствие герцога сюда запросто могут войти, когда я переодеваюсь' .

А Рауль, насмешливо улыбаясь, держал паузу.

— Меня? — спросил Анри с ужасом, — И что?

— Да ничего, — сказал Рауль, — Что вы всполошились, Вандом?

— Вы пришли от имени Пиратов объявить мне бойкот?

— Вам — бойкот? За что, цыпленочек?

— Как вы сказали, милостивый государь?

— Извините, сорвалось. Я шел мимо, зашел узнать, как вы себя чувствуете. Вот и все. А вы так перепугались! Расслабьтесь, Анри, и вылезайте из своего угла.

— Вы шли мимо? И вспомнили обо мне? Спасибо, сударь, — Анри шмыгнул носом.

— Что-то с вами не то, — сказал Рауль, — Я же вижу. С чего вы взяли, что вам кто-то собирается объявлять бойкот?

— Меня считают трусом, — сказал Анри умирающим голосом, — Вы все были на палубе в шторм, а меня прогнал герцог.

— И правильно сделал. Там было опасно. От нас потребовались все силы. Мы убирали фок, второй парус, уже на втором дыхании — простите за повтор. А вы, дорогой Анри, далеко не геракл.

— А Ролан геракл?

— И Ролан не геракл. И даже я не геракл. А там нужна была гераклова сила. Мы были уже на пределе.

— Вы верите, что я не струсил?

— Я слышал ваш разговор с герцогом.

— Хороший же у вас слух, — заметил Анри, — Вы все-все слышали? Герцог заорал: 'клянусь честью! ' А Бофор редко так клянется, и вообще очень редко произносит это слово. Только в беседе с теми, кого он по настоящему уважает…

''Я хочу воздать честь… ', — прошептал Рауль.

…Не смейтесь, виконт, я серьезно! Вы сейчас что-то сказали?

— Я не смеюсь. Я улыбаюсь. Продолжайте.

— Или когда его уже совсем достанут. Значит, если бы я остался, он бы меня… выпорол. Этого я не мог даже вообразить. Получалась дилемма — я остаюсь, и Бофор осуществит свою угрозу, — Анри передернуло, — Я ухожу, и гибнет моя репутация. Но поставьте себя на мое место?

— Вот это я представить не могу, — сказал Рауль.

— Еще бы! Вас же никто никогда пальцем не тронул.

— Я вообще не понимаю извергов-родителей, которые бьют собственных детей.

Анри вздохнул.

— Но я вас успокою. Ваша репутация не пострадала. Вы такой же 'белый и пушистый', как до шторма.

— Белый и пушистый? — спросил Анри, — Как это понимать?

— Так и понимайте. Или вам нужны комментарии?

— No comment, как говорил в прелестном парке Хемптон-Корте любезный герцог Бекингем.

Рауль усмехнулся.

— У вас хорошая память, — заметил он.

— Не жалуюсь, — улыбнулся Анри, — Но вы тоже белый и пушистый.

— Я-а-а? — протянул Рауль со смехом, — О нет, Анри, тысячу раз нет!

— О да, виконт, тысячу раз да! Никто из Пиратов не подумал, как мне плохо, никто не зашел узнать, жив ли я или уми-р-р-раю от отчаяния, никто, даже Ролан! А вы поняли…

— Раз уж меня выбрали вожаком, я в ответе за всех. За вас тоже, Анри. А на Ролана не обижайтесь. Барабанщик нашел читателя для своего литературного произведения и выслушивает мнение Сержа де Фуа. Когда они закончат, Ролан забежит к вам. И все-таки, что это вы шили с таким усердием, когда я вошел?

Анри растянул синее полотнище.

— Видите? Это будущее знамя нашего Братства. Королевский Синий — под цвет бандан. Вам нравится, о вождь? — и Анри опять вытаращил глаза этак кокетливо. А Рауль склонил голову, любуясь переливающимся шелком и сказал:

— Сойдет.

— Синий цвет в геральдике, — продолжал Анри, — символизирует благородство, искренность, доброту. Синий — препятствие злу по законам белой магии.

— Не знаю как насчет магии, но в классической геральдике синий цвет называют лазурью, — заметил Рауль, — Сама идея мне нравится. Когда вы это решили?

— Когда вы ушли с помощником капитана. А знаете, откуда этот шелк?

Рауль пожал плечами. Анри рассказал.

— А лилии мы нарисуем сами. Мы так решили. Масляными красками. Каждый — свою. Это не значит, конечно, что каждый за себя. Просто… так интереснее.

Вожаку Пиратов Короля-Солнца эта затея показалась ребячливой, но он отнесся к ней с пониманием и похвалил работу Анри. Правда, ему показалось несколько странным, что Вандом так ловко управляется с иголкой. Он внимательно посмотрел на аккуратный шов, потом на Анри так же внимательно.

— Никто из нас, — сказал он уверенно, — Не смог бы справиться с такой работой. Вы, наверно, больше занимались вышиванием, чем фехтованием?

Салфеточки и подушечки с кошечками / белыми и пушистыми / и розочками, которые вышивала в детстве маленькая дочь герцога, сменились потом кораблями и рыцарями. Анри взял синее полотнище. Сделал несколько стежков. А Рауль задумчиво вертел в руках другой край Синего Пиратского Знамени, уже подшитый. Если бы он знал, КТО шьет Пиратам Синее Знамя! Он поцеловал бы эту ручонку — и no comment, как говорил любезный Бекингем в Хемптон-Корте.

— У бедных свои причуды, — кротко сказал Анри де Вандом, — Иногда приходилось кое-что подштопывать.

— Вы не похожи на бедняка, Анри.