Нужно было срочно менять тактику борьбы с вражескими танками, которые готовились для нанесения контрудара. Мы собрали командиров полков, эскадрилий и наиболее опытных летчиков, посоветовались с ними. В итоге пришли к единому мнению: один из опытных экипажей группы должен идти впереди на некотором удалении от строя и, маневрируя по направлению, отыскивать цели.

В небо поднялись штурмовики Героя Советского Союза Ф. И. Садчикова. На КП находился весь руководящий состав дивизии. Все с нетерпением ждали доклада ведущего группы о результатах поисков. И вот первое сообщение с борта лидера:

— Цель не обнаружена. Разведку продолжаю. Неизвестность угнетала. Мы потеряли противника. Где он и что намерен предпринять? Спустя несколько минут меня пригласил к телефону командующий воздушной армией генерал Папивин:

— Какие сообщения от Садчикова?

— Танки пока не обнаружены…

«Пока. А найдут ли их штурмовики?» — беспокоила мысль.

Я приказал радистке Непряхиной связаться по радио с командиром группы штурмовиков. Но связь установить не удалось, в динамике слышалось лишь сухое потрескивание.

Время полета истекало, а мы находились в полнейшем поведении — ничего не знали ни о противнике, ни о своих самолетах. Сердце сжимала тревога. Может быть, «илы» наткнулись на мощный заградительный огонь? Может, на них напали вражеские истребители? Пятнадцать, десять минут до конца полета.

— У них скоро кончится запас горючего, — с тревогой проговорил инженер дивизии.

Едва он успел произнести эту фразу, как мы услышали голос Федора Садчикова:

— Задание по разведке выполнено. Уничтожено три танка. Потерь не имею. Возвращаюсь домой.

Напряженные лица офицеров повеселели, на КП стало оживленнее. Рад был и я успеху штурмовиков. Главное не в трех сожженных танках, а в том, что мы нашли правильный метод обнаружения и уничтожения точечных целей. Не дожидаясь, пока позвонит Папивин, я сам попросил его к телефону. Выслушав мой доклад, командующий приказал объявить членам экипажей благодарность, а наиболее отличившихся представить к правительственным наградам.

Как только машины приземлились и мы получили уточненные данные о движении танков противника, в воздух немедленно поднялись 12 групп штурмовиков, возглавляемых командирами эскадрилий и звеньев.

Эскадрилья дважды Героя Советского Союза И. Ф. Павлова шла в голове дивизии. Выполняя роль разведчика, капитан уточнил, не переменили ли вражеские танки место дислокации. Нет, замаскированные подрубленными деревьями машины были там же, где их обнаружил Федор Садчиков, неподалеку от небольшого хутора. Видимо, гитлеровцы ждали ночи, чтобы под покровом темноты продолжать движение.

По команде Павлова экипажи атаковали цель. В первом заходе они сбросили бомбы. Возникло несколько очагов пожара. Срубленные деревья и ветки разбросало взрывной волной. Следом за Павловым ударила эскадрилья Г. Иносаридзе. «Илы» обстреляли противника реактивными снарядами. Загорелись еще две немецкие машины. Затем в атаку пошла группа самолетов капитана Чувина. И снова над землей взметнулись красные языки пламени.

Штурмовики сделали по второму заходу, и от скопления неприятельских танков осталась груда искореженного металла.

Более трудную задачу пришлось решать эскадрильям майоров А. Арефьева, Н. Макарова и капитана А. Миронова. Танки, которые им предстояло атаковать, были рассредоточены но узким просекам и имели возможность маневрировать и вести огонь по самолетам. Как только «илы» приблизились к колонне, по ним стали стрелять.

Майор Арефьев перестроил свою эскадрилью в колонну попарно и приказал экипажам ударить по головным танкам. Заход был удачным, на просеке затормозилось движение. Группа Макарова тем временем атаковала середину колонны, обрушив на нее бомбы и реактивные снаряды. На соседней просеке точно так же действовали штурмовики капитана Миронова.

Отдельные танки вырывались из-под губительного огня, рассредоточиваясь на значительном расстоянии друг от друга и укрываясь в лесных дебрях, заброшенных постройках, стогах сена, сараях.

Предстояла задача окончательно добить уже изрядно потрепанную фашистскую танковую колонну. Одновременный налет штурмовиков теперь исключался. Мы решили действовать поэшелонно.

Первый эшелон составляла эскадрилья майора Г. Денисова, вооруженная зажигательными бомбами. Она разбилась на две группы. Первая группа обнаружила на лугу следы гусениц, но самих танков не было видно. Командир приказал сбросить на стога сена зажигательные бомбы. Село загорелось, и вражеские машины вынуждены были демаскировать себя. К тому времени подошла вторая группа и начала реактивными снарядами и бомбами уничтожать противника на открытой местности.

Герой Советского Союза капитан Н. И. Чувин из 6-го гвардейского штурмового авиаполка последовал примеру майора Денисова. Командир эскадрильи увидел ребристые следы, которые вели в полуразрушенные сараи и заброшенный скотный двор. Сбросив несколько зажигательных бомб, он вынудил вражеских танкистов покинуть укрытия. Тут подоспели вторая, а затем третья группы «илов» Чувина, которые и уничтожили около десятка бронированных машин, ринувшихся было к спасительному лесу.

Экипажи эскадрильи капитана Иносаридзе с ходу атаковали оставшиеся танки. На земле запылали несколько чадных костров…

Таким образом, 335-я дивизия выполнила приказ командующего воздушной армией генерала Папивина. За три дня мы разгромили вражескую танковую колонну, остановившуюся в районе Шяуляй — Ионишкис — Елгава,

Проводя разбор этой операции, начальник штаба армии генерал Дагаев высоко оценил действия командиров, летчиков и стрелков, поблагодарил технический состав за своевременное, бесперебойное обеспечение боевых вылетов.

Получили авиаторы благодарность и от командования наземных войск. Но особенно радовали нас письма солдат-пехотинцев. Одно из них, подписанное от имени всех однополчан старшиной Визгаловым, начальник политического отдела армии полковник Москалев зачитал перед строем 826-го авиационного полка.

«Дорогие товарищи авиаторы! — говорилось в письме. — Разрешите поблагодарить вас за большую помощь пехоте. Весь личный состав нашей части радуется отличной боевой выучке экипажей штурмовиков. Мы называем ваши самолеты „крылатыми танками“, а немцы — „черной смертью“. Желаем вам новых успехов в борьбе против гитлеровцев. Заверяем летчиков, что мы будем бить фашистскую сволочь по- гвардейски, до победного конца.

Извините, что мало и второпях писал. В траншее много не напишешь. До свидания. Визгалов».

«Весь личный состав нашей части радуется отличной боевой выучке экипажей штурмовиков», — мысленно повторяю слова незнакомого мне пехотинца. За годы военных испытаний наши летчики действительно по-настоящему овладели искусством борьбы с очень сильным и коварным врагом, давно уже добились превосходства в воздухе, снискали уважение и любовь друзей по оружию и всего советского народа.

Пример самоотверженного служения Родине прежде всего показывали коммунисты и комсомольцы. Они свято выполняли присягу, наказы своих отцов и матерей, были верными революционным и боевым традициям несгибаемой гвардии Ленина.

В 6-м Московском гвардейском штурмовом авиационном полку нашей дивизии воевал Анатолий Никитич Кривенко. Я познакомился с ним осенью 1941 года, когда он прибыл в часть после окончания школы летчиков-истребителей. Переучившись на Ил-2, Анатолий быстро вошел в строй. Наши самолеты летали тогда на полный радиус действия, поэтому истребителей прикрытия им не выделяли.

Анатолий Кривенко со стрелком-радистом Шабловским вылетел на штурмовку железнодорожного узла Боровуха, где, по данным разведки, стояли эшелоны противника с боеприпасами и военной техникой. Сразу же после захода на цель штурмовик атаковали «мессершмитты», Отбиваясь от них, экипаж еще раз спикировал на Боровихинский узел. На железнодорожном полотне возникли взрывы. Занялся пожар.

На выходе из пикирования Ил-2 снова был атакован вражескими истребителями. Кривенко и Шабловский отстреливались до последнего снаряда, до последнего патрона. Но вот оружие замолчало, и