Идиллия VIII — буколическое стихотворение в полном смысле слова; более того, она, может быть, больше всех других идиллий является идиллией в современном значении этого термина. Центральную часть ее составляет состязание в пенни, причем — что несколько необычно — оно состоит из двух разных частей: первая часть заключает в себе в данное время семь строф, написанных элегическим дистихом; каждая строфа состоит из двух дистихов. По композиции строф и по соответствию их друг другу легко определить, что эта часть состязания дошла до нас не полностью; нечетного числа строф быть не может; во всяком случае, отсутствует одна строфа (после шестой по счету). Возможно, что перед последней строфой выпали еще две строфы, так как нынешние шестая и седьмая строфы не соответствуют друг другу по содержанию. Вторая часть состязания тоже построена по-новому: она состоит из дистихов уже не элегических, а написанных гекзаметром, как дистихи в V идиллии. Однако они не перемежаются друг с другом попарно, а даются группой по четыре дистиха в «партии» каждого певца; содержание вторых четырех дистихов не соответствует содержанию четырех первых.

Вокруг VIII идиллии много раз разгоралась ярая полемика, темой которой служили два момента: во- первых, единое ли это произведение или контаминированное; во-вторых, принадлежит ли оно Феокриту или кому-либо из его подражателей.

Признаками контаминации считают введение лирического размера в жанр буколики, придерживающейся во всех известных нам образцах эпического гекзаметра; разный, как сказано выше, характер песен в первой и второй частях состязания.

Оба эти соображения не вполне убедительны: введение лирического размера могло быть, так сказать, экспериментом по комбинации форм. Что такие случаи бывали, доказывает упоминание Аристотелем в «Поэтике» некоего Херефона, испробовавшего в своей поэме самые разнообразные размеры. Второе возражение еще менее доказательно: мальчики могли петь на состязании не только сочиненные ими самими песни, а и песни, знакомые им, — как поет свою мифологическую серенаду пастух в III идиллии.

Был ли автором VIII идиллии сам Феокрит или нет, решить, конечно, невозможно. VIII идиллия помечена в большинстве рукописей именем Феокрита, что, правда, не может служить надежным доказательством, так как в этих рукописях с его же именем встречаются и другие стихотворения, безусловно не принадлежащие ему; более убедительны чисто лингвистические доводы — VIII идиллия переполнена словами и оборотами, не встречающимися нигде в подлинных идиллиях. Следует признать, как это бывает в большинстве случаев, что на вполне надежное решение этих вопросов едва ли возможно рассчитывать. Однако по своим художественным достоинствам VIII идиллия вполне достойна быть причисленной к лучшим образцам буколического жанра.

100 Ст. 18-22. Свирель в девять трубок существовала в действительности; ее изображение имеется на сиракузских и аркадских монетах. По всей вероятности, она ценилась выше обычной семиствольной.

101 Ст. 52. Протей — морской бог, сын Посейдона (по другой версии — Океана), живущий на острове Фарос возле дельты Нила. Протей обладал способностью превращаться в различных животных и предсказывать будущее; он изображался в виде старого пастуха, пасущего стадо тюленей. Поэтому Меналк и приводит Протея как пример того, что занятие пастуха — дело почетное.

102 Ст. 53. Пелопс — внук Зевса, сын Тантала, владевший