– Да, – сказал Мэл, – наша история будет длиться еще очень долго, я тебе обещаю.
– Я это запомню, – улыбнулась я.
* * *
Спустя несколько дней в долине приземлился вертолет. Из окна коттеджа я видела, как Мэл Рэндон подошел к этому вертолету и о чем-то помахал руками с вышедшими из него людьми. Чуть позже люди пожали плечами, сели в вертолет и улетели.
Когда Мэл вошел в коттедж, я сделала вид, что не заметила никакого вертолета. Мэл внимательно посмотрел на меня и тоже ничего об этом не сказал.
Но еще через пару дней, когда Мэл был с самого раннего утра далеко в лесу на охоте, в долине приземлился тот же самый вертолет, и из него вышли те же люди. На этот раз помахать руками к ним вышел управляющий пансионатом. Люди опять пожали плечами и улетели.
Я вышла из коттеджа и внимательно посмотрела на управляющего. Он немного походил по примятой траве, потом оглянулся и встретился со мной взглядом. Я увидела, что он опустил глаза, а потому вздохнула и сама направилась к нему. Когда-то я должна была что-нибудь узнать.
Я подошла к управляющему. Он улыбнулся мне и возвел глаза к небу.
– Сегодня особенно сильно жарит солнце, – сказал он, и радости его не было предела.
– Этот вертолет прилетал за Мэлом? – спросила я.
– Вчера солнце так сильно не жарило, – сообщил управляющий.
– Я понимаю, Мэл просил вас не говорить со мной на эту тему.
– Не знаю, какая погода будет завтра, – не унимался управляющий, – думаю, тоже неплохая.
– Его разыскивает жена?
– Очень скоро нас всех поглотят зыбучие пески времени, – сказал управляющий, внимательно посмотрев на меня, – никто из нас и не вспомнит о тех мелочах, которые не давали нам жить так, как мы хотим.
Я помолчала.
– А что говорит Мэл? – спросила я.
Управляющий вздохнул.
– Мэл говорит, что эта история ему порядком надоела.
– Но это его история, он должен разобраться в ней сам.
– Не всегда человек может разобраться со своей историей сам.
– Вы живете среди природы. Здесь все совершенно по-другому.
– Человек тоже вышел из природы.
– Человек считает себя умнее всех, а потому он придумал для себя новые законы существования и строго их придерживается.
– Все равно никто не знает, – сказал он мне, – как именно надо жить.
– А потому надо жить так, как требуют обстоятельства, человек всю жизнь зависит от обстоятельств, а также мыслей и желаний других людей.
– Иногда совершенно не обязательно слушать других людей, достаточно быть правым перед самим собой.
– У меня нет другого выхода, – сказала я, – мне надо уйти.
Управляющий вздохнул
– Может, все-таки лучше подождать, пока не вернется с охоты Мэл?
– Нет, – сказала я, – ведь времени у меня больше нет.
А потому я собрала свои вещи, и через некоторое время вертолет управляющего поднял меня на такую высоту, откуда как на ладони были отчетливо видны и зеленая долина, и голубое озеро, и снежные вершины скал.
Где-то далеко внизу, наверное, уже возвращался с охоты уставший Мэл Рэндон, и, должно быть, он видел взлетающий над горами вертолет. Но вряд ли он мог предположить, что это я улетала от него.
Но у меня не было другого выхода, я должна была дать Мэлу Рэндону возможность самому разобраться с этой ситуацией. Да, наша с ним история была патологически обречена на провалы. Но, быть может, именно поэтому она и не заканчивалась?
* * *
Не поверите, но не прошло и пяти минут после того, как я переступила порог родного дома, как ко мне пришла моя сестра. И я в очередной раз подивилась тому, как быстро распространяются в этом мире сплетни. Ведь в этот самый момент о том, что я наконец-то появилась в городе после столь неожиданного отъезда, наверное, знали даже те люди, которые совершенно не собирались ничего об этом знать.
– Где тебя черти целый месяц носят? – набросилась на меня Роза еще с порога.
Судя по возбужденному виду, у нее были какие-то важные новости, которые заставили ее покрыть весьма неблизкое расстояние между нашими домами буквально за несколько минут.
– Что у тебя опять случилось? – спокойно спросила я.
– У Нэнси завтра свадьба! – радостно вскричала Роза.
У меня остановилось сердце.
– Но еще ведь не конец лета, – слабым голосом произнесла я.
– Ну и что?
– Но Корриганы давали вам время подумать до конца лета.
– О, Корриганов можно прекрасно понять, их очень беспокоило то, что будущая невестка работает горничной у чужих людей, ведь это так не престижно, – стала делиться новостями сестра, – а потому они решили перенести день свадьбы.
Но я закрыла лицо руками, потому что больше ничего не хотела видеть, знать и ощущать.
Я чувствовала, что Роза еще немного потолклась возле меня и даже пошумела кое-какими предметами в моем доме, но больше она не стала ничего говорить. С трудом верилось, что она чувствовала себя виноватой, ведь у нее были собственные планы на жизнь единственной дочери, и она не собиралась от них отступать.
Через некоторое время я услышала, как громко хлопнула входная дверь. Сестра ушла восвояси, ведь делать ей в моем доме было больше нечего. А я опять осталась одна, и мне нужно было приходить в себя.
Вечером ко мне пришла Нэнси, она вошла в мой дом и улыбнулась, и все более-менее встало на свои места.
– Привет, – сказала Нэнси.
– Привет, – сказала я.
– Ну что, мы будем пить твой лечебный чай? – сказала Нэнси.
Я отвернулась и стала заваривать чай.
– Ты так и будешь сегодня молчать? – спросила Нэнси.
– Нет, конечно, быть может, ближе к ночи я тоже что-нибудь скажу.
– В любом случае надо жить дальше, – сказала Нэнси, – ведь жизнь такая замечательная штука.
– Да, особенно когда тебе всего восемнадцать лет.
Я повернулась к Нэнси.
– У меня все нормально, – сказала она, – когда не удаются одни планы на эту жизнь, нужно строить
