— Надо, солнышко, а не то я сам тебя съем! — они с девочкой частенько играли в такие вот сказочки на современный лад, где мужчине доставалась то роль человека-паука (причину детской нелюбви к этому персонажу Ярослав понять так и не смог), то зомби (спасибо за комплимент на добром слове), то смурфика (что это за существо, он так и не уразумел).

Девчушка широко улыбнулась и понеслась вниз, а Ярик, для придания антуража, порычал и потопал ногами. А потом кинулся следом, испугавшись, что в спешке ребенок может упасть с лестницы. Но все обошлось, и они как раз доедали лазанью, приготовленную Алевтиной Эдуардовной, которая в последнее время относилась к мужу своей любимицы намного мягче, когда явилась немного замотанная Агнешка. Миши рядом не было, он остался в центре, чтобы потом не было никаких возражений, дескать, она всячески соблазняет мальчика и тем самым влияет на мнение департамента.

— Привет, — она поцеловала подбежавшую дочь, кивнула домработнице и улыбнулась Ярославу, с некоторой завистью наблюдавшему за этой картиной. — Спасибо, что помог. Я сейчас на пять минут в душ и приду.

— Не за что. Будем ждать.

Девушка и в самом деле спустилась очень быстро, но на лице появилось какое-то не совсем понятное выражение. А вот сказанные ею слова быстренько поставили все на свои места:

— Ярослав, идем на минутку в кабинет. Алевтина Эдуардовна, а вы пока покушайте тоже, а то всех покормили, а сами ещё не садились, — вежливость прежде всего, это Ярик понял уже давно.

Не успела дверь рабочего места за ними захлопнуться, как с лица Агнешка пропала вся веселость и дружелюбность.

— Скажи, пожалуйста, что за конфликт произошел у вас с воспитателем детского сада?

Мужчина не поддался на провокацию и спокойно уселся на край её стола, чтобы удобнее было наблюдать за стоящей напротив женой:

— Никакого конфликта, я просто адекватно ответил на её высказывания о Марине.

— Хорошо, — она устало потерла висок и подошла чуть ближе. — Пока я слышала только одну версию произошедшего. Не мог бы рассказать, что именно там случилось?

Ярослав не стал упрямиться и четко, но кратно описал события. Когда он рассказывал, на секунду на лице девушки появилась какая-то нежность и даже беззащитность, что ли. Но почти мгновенно глаза подозрительно сузились, а сама Агнесса сделала скользящий шаг вперед.

— Секундочку. Ты назвал Марину своей дочерью, причем, она это слышала?

— Да. Тебя что-то не устраивает?

— Яр, ты издеваешься? — она приблизилась вплотную, встав прямо перед ним. — Я говорю не о самом тоне и факте беседы. За это как раз большое спасибо. Но Марина же будет воспринимать тебя, как отца, неужели ты этого не понимаешь?!

— И пусть, что в этом страшного?

— Ты сам себя слышишь? Ты привязываешь детей к себе. Я не против вашего общения, на здоровье, но это уже слишком. Подумай, что будет с ними через два месяца. 'Дорогие детки, наш с вашей мамой контракт истек, всего хорошего'?

— Не утрируй! — Ярик разозлился и, метнувшись навстречу, стиснул её плечи.

— Да, я преувеличиваю, но ты же понимаешь, о чем я. Это нечестно по отношению к ним! — Нешка раздраженно стряхнула ладони со своего тела. — Прекрати думать только о своем комфорте! Ты не представляешь, насколько тяжело им будет перенести разрыв с тем, в ком они начнут видеть отца.

— Перестань быть такой правильной и рассудительной! Я могу понять, что ты так закаляешь её характер, но Марине шесть лет. И иногда ей нужно просто понять, что есть кто-то, кто может послать или накостылять по шее обидчику, — он понимал, что говорит лишнее, но остановиться уже не мог. — Она не понимает, почему мама не хочет её защитить.

— Ты… Ты… — Нешка чувствовала, как начинает задыхаться. Скажи это кто-то другой, она бы просто улыбнулась и пропустила мимо ушей, но от Ярослава… — Это касается только меня и моей дочери, — она специально выделила 'моей'. — Не вмешивайся в наши дела.

Девушка выскочила из кабинета, но дверью не хлопнула. Одной из непреложных истин для неё была — какие бы отношения не были между взрослыми, дети не должны видеть их ссоры.

И теперь они уже больше суток разговаривали только на общие темы, Агнешка избегала любых контактов с мужем. Ярослав же дал ей время перебеситься, хотя такое положение дел в семье его категорически не устраивало.

— Извините, я немного опоздал, — Невзоров повернулся к говорившему и встал, чтобы поприветствовать плотного пожилого мужчину, стоящего возле его столика.

— Ничего страшного. Присаживайтесь, — он кивнул на плетеный стул напротив собственного места.

— Давайте не будем затягивать разговор, меня зовут Иван Степанович. Вы — Ярослав?

— Да. Спасибо, что согласились поговорить, — о том факте оплаты беседы в денежных единицах с изображением неулыбчивого американского президенты на купюрах он упоминать не стал. Оно того стоит.

— Ну, я теперь пенсионер, поговорить всегда в радость, — мужчина устроился в тенечке, немного отдуваясь и пытаясь отдышаться. — Так что вы хотели узнать?

— Иван Степанович, у меня к вам вопрос по последнему делу, — Невзоров тщательно присматривался к собеседнику, но пока не мог составить о нем однозначное мнение. — Ведь вы вели следствие по убийству Муромова?

— Вот оно что… Да, дело Якута вел я.

— Давно хотел спросить, почему такое прозвище? Он же, вроде, русским был?

Пожилой мужчина с некоторым сомнением посмотрел на Ярослава, но не стал учить, как правильно тратить свои деньги:

— Русский, только родился в Якутске, отсюда и имя.

— Понятно. А теперь расскажите, все, что о нем знаете.

— Тогда это надолго, — Иван Степанович откинулся на кресле. — На него только по нашему профилю было пять уголовных дел.

— А доказанная вина?

— Ни разу. Причем, в двух случаях доказательства были очень серьезные. А потом свидетели отказывались от показаний, улики терялись, допускались ошибки в следственных действиях…

— И сколько раз он сидел? — судя по всему, Муромов был скользким и изворотливым, как угорь.

— Один раз. По малолетке.

— Похоже, умный был мужик…

— Очень. Вообще был одиозной личностью, кино снимать можно.

Ярослав кивнул маячившей неподалеку официантке и попросил принести чего-нибудь холодного. Следователь в отставке тоже возжелал испить водицы, потому разговор пришлось на пару минут прервать.

— Вы скажите четко, что именно интересует, а то о нем можно долго разговаривать.

— Хорошо. Давайте начнем с его женитьбы, — Ярик жестом предложил начать этот рассказ.

— Это вам лучше у супруги расспросить, — во взгляде Ивана Степановича мелькнула хитринка.

— Лучше, но спрашиваю у вас. Хочу узнать эту историю у постороннего человека.

Ещё одной загадкой для Невзорова был отношении Агнессы к бывшему мужу. Он ни разу не услышал о Муромове за весь месяц. Отсутствие любых его фотографий тоже наводило на мысль, что не все тут чисто. Когда он спросил у жены, почему она не хранит такую память о покойном муже, Неша только дернула плечом и ответила, что жизнь для живых, а Александру теперь все равно, висит ли его портрет над камином. Это было самое близкое к негативному мнение, которое девушка вообще выказывала в общении, потому Ярик перестал мучить её такими расспросами, но заинтересовался ещё сильнее.

— Это была в каком-то роде свадьба десятилетия. Объединение двух фамилий, — мужчина жадно припал к запотевшему стакану, один вид которого вызывал жажду.

— Разве родственники Ирмской были связаны с криминалом? — ни о чем подобном Ярослав раньше не слышал и теперь насторожился.