- Илот всемогущий, творец и заступник, Сана всемилостивая, Аурели лучезарная...
Молились уже многие: сначала шепотом, потом - почти перекрикивая друг друга. Просили защиты и избавления. Избавления от чего? От полчища врагов или от мертвой высоты?
Неизвестно, чувствовали ли их противники то же самое, или для них небо было всего лишь небом, а ужас на лицах людей - признанием поражения перед несокрушимой мощью Империи. Как бы то ни было, солдаты Истмана шли к ним уверенным шагом победителей, с каждой секундой приближая смерть. Свою - это Иоллар уже понял.
Резкий росчерк черного ножа, и небо раскололось надвое - там, где, по мнению живущих, должна быть обитель богов, разверзлась алчная пасть Бездны. Давящее ощущение усилилось, стало трудно дышать.
- Что это? - тихо, не рассчитывая на ответ, спросил у сестры Эн-Ферро.
Но она услышала.
- Мастера Смерти зовут его Пожирателем Душ. Держитесь внутри круга, и с вами ничего не случится.
Лар знал о Пожирателе. Сердце дрогнуло, а на висках выступил пот. Справа негромко, но от души выругался Сэллер, подумавший, видно, о том же.
Но поздно - следующий взмах каменного ножа выпустил темную сущность на свободу.
Иоллар Т'арэ видел за свою жизнь сотни смертей. Сумрак Изначальный - прошел через тысячи. Но ни тот, ни другой не встречал на своей пути смерти, являющейся из пустоты, и обращающей в пустоту души тех, к кому могла дотянуться. Ни криков, ни стонов - лязг металла и глухие удары падающих на землю тел: десяток, второй, сотня. Пустота не выбирала жертв: мечники, лучники, всадники-копейщики, их керы... птицы, еще недавно наполнявшие щебетом теплый осенний воздух. Пустоте было все равно, могущественный ли маг перед ней или простой смертный, старик или мальчишка, лишь недавно взявшийся за оружие - все они падали наземь сломанными игрушками. До того, как это началось, имперцы успели подойти достаточно близко, и теперь Лар мог видеть их застывшие лица: на них не было ни боли, ни скорби, а в стеклянных глазах отражалась все та же пустота.
- Плохая смерть, - выговорил стоявший рядом Ромар.
- Плохая, - эхом отозвалась Галла. - Мне нужно закончить это. Нужно вернуть его туда, откуда он пришел, иначе...
Иначе пустота сожрет этот мир, понял Сумрак. Но людям за их спинами лучше не слышать об этом и не знать, какие силы призвала на их защиту и во спасение жителей четырех безвестных полупустых деревушек его любимая.
Она вновь опустилась на колени к пропитанной ее кровью земле и принялась аккуратно править вычерченный ранее рисунок. Знаки и линии накладывались друг на друга, но ничего за пределами защищавшего их круга не менялось. Напротив, жадность Пожирателя как будто возросла: бегущие в панике люди падали теперь не по одному, а десятками за раз, и имперский берег Волнавы, был усеян трупами.
Галла вывела последнюю руну, встала с земли и подняла глаза на мужа.
- Всё будет хорошо, - улыбнулась она, но не смогла скрыть дрожи в голосе.
Иоллар ничего не успел сделать, а она уже переступила проведенную им черту. В замершем мгновении утонули крики в ужасе разбегающихся солдат императорской армии и шепот звучавшей над ухом молитвы. Медленно-медленно, словно это стоило ей невероятных усилий, поднялась рука с черным ножом, и к дышащему пустотой небу полетели слова никогда и никем не слышанного языка...
***
Ромар не хотел бы умереть так - не от клинка врага, не от старости, не от болезни, даже не от смертельной магии, а вот так, как эти люди, в один миг отдавшие Бездне свои души. Это была плохая смерть, и даже враги ее не заслуживали. Он хотел сказать об этом Лару, но по глазам понял, что Сумрак думает так же. Тогда он решил сказать об этом Галле, когда все закончится. Конечно, она поступила хорошо, спасая своих друзей, и тех людей, которых посланные Алезом Марега охотники вряд ли успели бы далеко увести за такое короткое время, и они будут ей благодарны. А еще она отогнала от границы вражескую армию, и теперь кармольцам не придется отвоевывать у захватчиков потерянные из-за предательства одного человека и глупости другого земли. Но все равно, это плохая смерть.
Убийца вздохнул с облегчением, когда она сказала, что нужно заканчивать.
Он смотрел, как чародейка начертила на земле какие-то знаки, а потом вышла из круга, наверное, чтобы прогнать того, кого позвала на помощь. Она подняла нож и выкрикнула что-то на красивом, певучем наречии, которое отчего-то отказался переводить висевший на шее у Идущего амулет-переводчик. Постояла еще немного, а потом обернулась к ним.
- Всё.
Ромар посмотрел за реку - там еще оставалось много живых. Но все они были напуганы пришедшей с потемневшего неба смертью, и если их командиры или маги не поймут, что опасность миновала, и не остановят их, люди будут бежать до тех пор, пока не упадут от усталости.
Сумрак шагнул навстречу жене, но вместо того, чтобы обнять ее, замахнулся и ударил ее по щеке. Ромар отпрянул назад от неожиданности и натолкнулся на плечо Эн-Ферро.
- А я бы еще добавил, - хмуро сказал Проводник, видя, что Лар уже прижал Галлу к своей груди и гладит по волосам, шепча что-то на ухо.
- И я бы, - гневно сощурил единственный глаз Сэллер. - Вообще мозгов нет.
Наверное, они знали что-то, чего не знал Ромар.
- Он понял, - сказал ему Буревестник. - А может быть, слышал об этом раньше.
- О чем?
- Если бы знак отмены не сработал, Пожиратель ушел бы только после того, как забрал душу призвавшего его мага. Думаешь, почему этим воззванием не пользуются? Никто не хочет жертвовать своей жизнью. Руна сработала только у одной магички... У такой же чокнутой.
- Ясно, - Убийца подумал о Сумраке, об оставшемся в Марони малыше, и хотел сказать, что хоть у мужчин его народа считается низким поступком поднять руку на женщину, на месте Лара он тоже, наверное, не сдержался бы. Но его перебил тот самый охотник, который первым начал молиться местным богам.
Возможно, когда-то этот человек был членом какого-нибудь братства - его голос звучал как у жреца на торжественной службе, а слова как будто были взяты из храмовых книг:
- В час великой беды, когда не останется надежды, и не будет иных заступников, придет волчица белая...
- Ну, началось, - вздохнул Сэллер. - Вляпалась наша Галка по самое некуда.
***
Звонкая пощечина, объятья до хруста костей - все это мгновенно вернуло в реальность.
Реальность была усеяна трупами, и я почувствовала, что меня вот-вот стошнит от мысли, что это все сделала я. Сколько же их тут, боги всемогущие?
- Никогда, ты меня слышишь, никогда...
- Никогда, - пообещала я, зная, что не нарушу этой клятвы.
- Зачем ты вообще призвала эту тварь? Ты же могла сделать что-нибудь другое?
- Могла. Но их было слишком много, и я обессилела бы, как Сэл или Нил, но не остановила бы их. А нужно было остановить. И еще - сделать так, чтобы они боялись. Чтобы они запомнили этот день и боялись. Понимаешь? Я была уверена, что справлюсь. Иногда у меня бывает: я не знаю наверняка, но почему-то уверена, что все получится. Только в самом конце... Но я все равно знала, что все обойдется.
- Домой, в Марони. Немедленно. На цепь тебя посажу, если нужно будет...
- Влюбленные, отвлекитесь, а? - подошел к нам Эн-Ферро. - С тобой я потом поговорю, - ткнул в меня когтем, - а сейчас нужно решить, что делать дальше. Туда посмотрите.
Лайс снял с шеи походную подзорную трубу, и мы с Илом по очереди оглядели правый берег Волнавы. Не все имперцы бежали. Некоторым командирам, по-видимому, удалось остановить паническое
