преступления. И подобные прецеденты оставались единичными, при Алексее Михайловиче их зафиксировано четыре. Два были связаны с восстанием Разина — казни «старицы» Алены (за «душегубство») и в Астрахани Кормушки Семенова. В 1672 г. в Нижнем Новгороде сожгли расколоучителя Авраама (за богохульство и «хулы» на царский дом), а в 1674 г. в Тотьме — некую «ведьму» Федосью, за «напуск порчи». Большое дело о «напуске порчи» возникло и в Шуе, несколько человек арестовали, один, Федор Якимов, умер в тюрьме. Но посадские подали челобитную царю, жалуясь, что среди паломников, приезжающих к чудотворной иконе Богородицы, много «кликуш» и больных, показывающих на кого угодно, и если им верить, то всех шуян обвинить можно. Алексей Михайлович велел разобраться, и дело было прекращено.
Ну а события на Юге развивались своим чередом. Политика переманивания казаков и избрание Самойловича «общим» гетманом оказались действенными. Дорошенко очутился в полной изоляции. У него осталось лишь 6 тыс. собственной «гвардии» и отряд татар, присланных ханом. Чигиринский владыка мог уповать только на своих покровителей. И тут впервые вышла на «историческую арену» еще одна знаменательная фигура, Иван Мазепа. Точнее, Ян — он был поляком, мелким шляхтичем. Окончил иезуитскую школу, служил при дворе Яна Казимира, но подвергался насмешкам из-за «низкого» происхождения, покинул Варшаву и перешел на частную службу. Однако Мазепа не только в пожилые годы был горазд на кочубеевских дочек. Он и в юности теми же склонностями отличался. Закрутил роман с супругой пана, а тот застукал любовников. Пан был добродушным, убивать не стал. Вместо этого приказал раздеть Мазепу догола, вымазать смолой, вывалять в перьях, привязать к коню задом наперед и пустить на дорогу. После такого позора оставаться в шляхетской среде было невозможно, и он ушел в казаки. Благодаря хорошему образованию выдвинулся при «дворе» Дорошенко, стал у него генеральным писарем. И именно Мазепу гетман снарядил в Стамбул, просить помощи у султана. Но посольство перехватили в степях запорожцы Сирко. Мазепу передали царским войскам, доставили в Москву. Его допрашивал Матвеев. И перевербовал, он согласился работать на русских. Зато второе посольство из Чигирина, которое возглавил Евстафий Гоголь, все же сумело добраться до Турции, и поддержка вассалу была обещана.
Россия на лето 1674 г. планировала более активные действия, чем в прошлом году. Раз Дорошенко упрямился и добром не подчинялся, была намечена операция по овладению Чигирином. Это была сильная крепость, на стенах и башнях стояло до сотни пушек. Поэтому пришлось серьезно готовиться, собирать войско, подвозить тяжелую артиллерию и боеприпасы. А на Дону генерал Косагов получил распоряжение строить струги и челны — для отвлекающих ударов по черноморским турецким городам и коммуникациям. Возник и проект создания большого флота. Чтобы в случае войны с Портой неожиданно вывести его в море, угрожая не только Азову, но и Стамбулу, и тем самым подтолкнуть Порту к примирению. Начались предварительные проработки, а Косагову было поручено провести промеры глубин в устье Дона — пройдут ли крупные корабли европейского типа.
Но летом и турки возобновили наступление. В июне их армия перешла Днестр и стала «зачищать» территорию Правобережья, где еще оставались непокорившиеся города. Османские войска осадили Тульчин, за ним Ладыжин. Помощи от поляков крепости не получили, были взяты и сожжены. Мужчин вырезали, женщин и детей продали в рабство. За Ладыжином были опустошены и обращены в пепел еще 14 городов. В этой кампании Собесский и коронное войско повели себя совершенно пассивно. Казна после выборов и коронации, естественно, пустовала, наемникам платить было нечем. А патриотический порыв шляхты быстро угас, она снова отсиживалась по имениям и крепостям. Украину, по сути, бросили на растерзание. И великий визирь, пользуясь этим, повернул 40-тысячную группировку на восток, к Дорошенко. Она двинулась к Днепру, по дороге осадила Умань.
И все же Ромодановский и Самойлович сделали попытку покончить с Чигирином до подхода неприятельской армии. Переправившись на Правобережье, их войска 29 июля подступили к гетманской столице. Но захватить ее с ходу не удалось. Дорошенко ожидал подмоги и сдаваться не желал, приготовившись обороняться. Ромодановский приказал начать осадные работы. Быстро возвели шанцы, батареи, открыли бомбардировку. Это тоже не
9 августа были замечены татарские разъезды. В такой ситуации воевода приказал снять осаду и отступить. Ушли вовремя, крымское войско опоздало всего на сутки. Хан бросился в преследование. Но Ромодановский осуществил отход четко и организованно, 12 августа его армия достигла Черкасс и укрылась за городскими стенами. А татары опять опоздали на день, докатились сюда 13-го. Сунулись, получили крепкий отпор и ушли в Умань на соединение с турками. Туда же поехал Дорошенко на поклон к великому визирю. Дальше оставаться на Правобережье было бесполезно и опасно. Полки Ромодановского и Самойловича переправились на левый берег и прикрыли переправы, построив укрепленный лагерь напротив Канева.
В Москве ждали большой войны. Главнокомандующим был назначен Долгоруков, начал формировать «большой полк» из рейтарских и стрелецких частей. Но последовал сокрушительный удар по вражеским тылам. Запорожцы вышли в морской рейд. Вышла и эскадра, построенная Косаговым и атаманом Минаевым — 60 стругов с десантом казаков и солдат. Обрушились на крымские и турецкие берега. Пришли и калмыки под предводительством Мазин-мурзы. И вместе с другой частью донцов и запорожцев напали по сухопутью на «крымские улусы», разоряя селения, угоняя скот.
И хан покинул Украину, повел воинство на прикрытие собственных земель. Да и турки без него задерживаться не стали. Тем более что при взятии украинских городов израсходовали боеприпасы, снабжать большие контингенты в разоренном краю было трудно. В начале сентября великий визирь увел войска за Днестр. Русская армия после трудных походов также была крайне утомлена. Ромодановский докладывал, что она «лошадьми опала», а у людей «никаких запасов нет, оставить их долее на службе никак нельзя». И царь разрешил распустить на зиму ратников, оставив в Переяславле один полк под командованием Михаила Ромодановского, сына воеводы.
Но передышка оказалось недолгой и обманчивой. Осенью турецкое командование провело ряд совещаний, разобрало ошибки минувшей кампании и выработало новый план. Было решено впредь не разбрасывать силы, а добить до конца одного из противников, Польшу. А перед этим, чтобы обезопасить тылы, провести крупную операцию по уничтожению Запорожской Сечи. Готовилась она в глубокой тайне. Из Стамбула в Крым перевезли морем несколько янычарских полков. И среди зимы, когда никто не ждал, 15 тыс. турок и татар выступили на Днепр. Шли «изгоном», стремительно, перехватывая и уничтожая всех встречных, чтобы обеспечить внезапность. Нападение наметили сразу после Рождества Христова, рассчитав, что казаки будут пьянствовать и отсыпаться. К Сечи сумели приблизиться скрытно, по льду перешли днепровские протоки, сняли караулы.
Да вот только не знали они запорожских обычаев. На третий день после Рождества здесь происходили выборы войскового руководства, съезжались казаки, зимующие в других местах, и женатые, жившие на хуторах. И перед выборами полагалось быть трезвыми. Когда среди ночи турки и татары проникли вовнутрь укреплений Сечи, первый же заметивший их запорожец поднял тревогу, из всех куреней (казарм) ударил шквальный мушкетный огонь, косивший «гостей». Янычары, ворвавшиеся в узкие улочки между куренями, не могли развернуться, сбились, закупорив эти улочки и не в силах выбраться, и гибли во множестве. А потом казаки высыпали в рукопашную и навалились на пришельцев со всех сторон. Враги побежали, Сирко с 2 тыс. конницы вылетел в погоню. Многих побили, 500 человек взяли в плен. Казаков погибло 50 и 80 было ранено.
Так начался еще один год войны, 1675-й. В Москве полагали, что решающая схватка с турками, которой удалось избежать в прошлом году, случится в этом. Готовились войска. Алексей Михайлович намеревался сам возглавить поход, а Долгорукова назначил «дворцовым воеводой». Сносились и с Польшей. Но воевать в «едином строю» со столь ненадежной и непредсказуемой союзницей было бы опрометчиво. И наше командование снова предпочло активную оборону: прикрывать свои рубежи, тревожить Дорошенко, оперировать вспомогательными отрядами, а главным силам выступать лишь в том случае, если турки сами нападут.
Но они двинулись на Польшу. Опять их армии покатились губительной лавиной по Западной Украине, разоряя то, что здесь еще уцелело. Только чудом спасся знаменитый Почаевский монастырь. Богатая
