Лэрри со скукой посмотрел на него.
– Да, думаю, что это я и есть.
– Господи, какая честь, мистер Вольф! Вы действительно достойны «Оскара»!
Лэрри прошел за швейцаром, не ответив. Молодой человек торопливо подошел к тяжелой двери, ведущей в «Замок». Открыв ее, он сказал:
– Не дадите ли вы совет начинающему молодому сценаристу, мистер Вольф? То есть я понимаю, что не могу надеяться стать наполовину таким, как вы, но…
Лэрри процедил:
– Я на отдыхе, – и отмахнулся.
– Не принимайте это на свой счет, – мягко сказала Андреа молодому человеку, который выглядел обескураженным и расстроенным.
– Видимо, он никогда не боролся и не нуждался в поддержке.
– Пожалуйста, не надо из-за этого расстраиваться. Мистер Вольф бывает раздражен, когда голоден. – Она вынула из сумочки двадцатидолларовую банкноту.
– Может быть, в другой раз, – сказала она, сунув бумажку в его руку. – Когда у него будет хорошее настроение.
Войдя в ярко освещенный вестибюль, где молоденькие женщины в униформе принимали от гостей манто и шарфы, Андреа наблюдала, как ее красавец-босс любезно улыбался хорошенькой девушке, проявляя к ней внимание, какого швейцар от него никогда бы не дождался. Лэрри Вольф был из тех мужчин, которые привлекали женщин с необыкновенной легкостью, казалось, женщины готовы положить свою жизнь к его ногам. Повсюду в него влюблялись. Когда-то это вызывало у Андреа бесконечную тревогу, еще в те времена, когда она была тайным членом секты этих женщин, когда ее страсть к боссу была безгранична. Была, пока ее глаза не открылись и она не поняла, какой он сукин сын, пока не решила взять реванш. Передавая манто одной из служанок, она мысленно вернулась в тот туманный вечер в общежитие Калифорнийского университета, семнадцать лет назад…
Ночной воздух был горячим и полным запахов, светила оранжевая луна. То тут, то там попадались страстно обнимавшиеся парочки, а двадцатипятилетняя Андреа пыталась не смотреть на них, хотя все ее мысли были заняты тем же – сексом и любовью. Она даже не сразу заметила молодого человека, неожиданно появившегося перед ней на дорожке, и, растерявшись, выронила книги.
– Простите, – сказал он, нагибаясь, чтобы поднять книги, – я не хотел напугать вас.
Андреа вспомнила, что он посещает те же вечерние курсы сценаристов, что и она. Его имя было Лэрри Вольф, и она считала его самым замечательным мужчиной из тех, кого она когда-либо встречала.
– Простите, – повторил он с улыбкой, – я думал, что вы заметили меня. – Она увидела, что прядь черных волос упала на его лоб. – Я – Лэрри, занимаюсь в классе сценаристов, как и вы. Я хотел поговорить с вами.
Это сразило ее. Андреа никогда не питала иллюзий на свой счет, она знала, что во внешности и в личности ее нет ничего примечательного. Парни обычно не назначали свидания Андреа Бахман. Особенно такие красивые и статные, как Лэрри Вольф.
– О чем? – спросила она, думая, как бы поскорее забрать у него книги. Ей нечего было прижать к груди, не за что спрятаться.
– Понимаете, у меня возникла проблема, и я думал, вы сможете помочь мне. Если не возражаете.
Пятнадцать минут спустя они сидели в кафе «Корабль» на бульваре Уилшир, взяв на двоих порцию жаркого по-французски и две чашки кофе. Пока они шли от университета через многолюдный Уэствуд, где парочки прогуливались, взявшись за руки, Лэрри рассказал ей о себе.
Ему было двадцать шесть лет, родился в Южной Калифорнии, работал сторожем на фабрике спагетти в Венеции и мечтал попасть в кинобизнес. Он честно признался Андреа, что не обладает актерскими способностями и не испытывает желания изучать технические дисциплины, такие, как редактура и спецэффекты, и что не хочет тратить время на получение степени по киноискусству.
– В конце концов, я решил, что писать сценарии – самый легкий путь пробиться в кино, – сказал он. – Вот почему я записался на курсы. И когда сегодня наш руководитель так хвалил ваш сценарий, я был поражен.
Андреа покраснела. Она не думала, что Лэрри в тот момент обратил на нее внимание.
– В этом контексте меня интересует то, что они предлагают, – сказал он. – Лучший сценарий курса получит пять тысяч долларов, его покажут ведущим режиссерам и продюсерам. Мне надо выиграть этот конкурс, Алиса.
– Андреа, – поправила она. О конкурсе она знала все, потому что собиралась принять в нем участие. И планировала победить. Ее победа была вполне реальна.
Стеснительная девушка, живущая с родителями в простом оштукатуренном домике в Санта-Монике, Андреа Бахман была поздним ребенком, родившимся в те времена, когда женщине за сорок рожать ребенка считалось чем-то экстраординарным. Всю жизнь Андреа давали почувствовать, что она живет среди пожилых людей: теперь матери было уже семьдесят два, отцу – восемьдесят шесть, поэтому ее немногочисленные приятели думали, что она живет с бабушкой и дедушкой. Она работала неполный рабочий день секретарем страховой компании в Калвер-Сити, где чувствовала себя такой же бесцветной и увядшей, как стены и папки с документами, где ее не замечал никто, даже босс.
Андреа хотела сбежать от всего этого, хотела каким-то образом выделиться, сделаться индивидуальностью. Она всегда мечтала стать писателем, даже продала несколько коротких рассказов в журналы, где ей сказали, что она «многообещающая». Поэтому когда она увидела рекламу сценарных курсов в «Лос-Анджелес таймс», на которые принимали только двадцать студентов, она подумала, что это ее шанс. Сейчас, после семи недель занятий, руководитель курса сказал Андреа в присутствии всех, что ее сценарий обещает потрясающую перспективу. Андреа вся запылала. Прямо как сейчас, от внимания Лэрри Вольфа.
