твоя судьба находится совсем в другом месте. Понял? — Он двинул предплечьем прямо в лицо Бёртону. — Понял или нет?

— Нет!

— Ну, тогда я объясню тебе доходчивее. — Схватив Бёртона, он впечатал его в стену и трижды ударил в челюсть. — Делай то… что тебе полагается… делать!

Бёртон привалился к стене.

— Откуда я знаю, что мне полагается? — пробормотал он. Из разбитых губ сочилась кровь.

Джек-Попрыгунчик вцепился ему в волосы, потянул их вверх и посмотрел ему прямо в глаза.

— Тебе полагается жениться на Изабель и таскаться от одного долбаного консульства в другое. Тебе полагается за эти три года сделать карьеру после твоего дурацкого диспута со Спиком о Ниле и его выстрела, от которого он умер. Тебе полагается написать книги и умереть.

— Что ты несешь? — произнес Бёртон. — Диспут не состоялся. Спик выстрелил в себя вчера — и он еще жив.

Эдвард Джон Оксфорд, ученый и историк, застыл на месте. Как такое может быть? Он знал факты. Они не могли быть фикцией, имелись вполне надежные документы. Смерть Спика считалась одной из самых больших загадок этого периода. Биографы бесконечно спорили о причинах: одни говорили о самоубийстве, другие настаивали на несчастном случае. В голове Оксфорда мелькнула страшная мысль: а что, если все эти странные машины и удивительные животные не иллюзия?

— Нет! — Он заскрипел зубами и зарычал. — Нет! Я историк! Я точно знаю, когда что случилось. Это было в 1864 году, а не в 1861-м! Я знаю… — Он запнулся. Что он наделал? Как могло все так измениться? — Разрази меня гром, почему все так запутано? — прошептал он самому себе. — Может быть, легче убить его? Но если смерть всего одного человека вызвала все это, то что?..

Бёртон внезапно вырвался у него из рук и сильно ударил его плечами в живот. Оксфорд потерял равновесие, зашатался и уцепился за противоположную стену.

Теперь они стояли лицом к лицу.

— Ты, ублюдок, послушай меня! — глухо сказал Оксфорд. — Ради твоего собственного блага, когда увидишь меня в следующий раз, не подходи ближе!

— Я тебя вообще не знаю! — закричал Бёртон. — И, уж поверь мне, скучать по тебе не буду и не расстроюсь, если никогда больше тебя не увижу.

Путешественник во времени открыл рот, собираясь что-то ответить, но в это мгновение пульт управления опять заклинило, и его ударил электрический разряд. Он завопил от боли и едва не рухнул на землю.

Он взглянул на своего противника и внезапно увидел его отчетливо, словно перед ним поднялся занавес тумана. Он восхитился жесткими, брутальными чертами его окровавленного лица.

— Проблема в том, что мне не хватает времени, — сказал он. — Ты стоишь у меня на пути и все осложняешь.

— Что я осложняю? Объясни наконец! — воскликнул изумленный исследователь.

Волна электрических разрядов пробежала по телу Оксфорда. Он вздрогнул от боли, мышцы задергались. Костюм передал сигнал тревоги прямо в мозг. Он понял, что умирает.

— Женись на своей любовнице, Бёртон, — простонал Оксфорд. — Остепенись. Стань консулом в Фернандо-По, в Бразилии, в Дамаске, в любой долбаной дыре, куда тебя засунут. Пиши свои хреновые книги. Но, черт побери, оставь меня в покое! Понял? Отвали от меня!

Он низко пригнулся и прыгнул в воздух.

Возможно, предупреждения будет достаточно.

Возможно, Алисию Пипкисс некому будет защитить, когда он вернется к дому Олсопов.

Возможно, он успеет сделать то, что должен, и отправится домой.

Он приземлился в самой гуще боя.

— Вот он! — закричал один из «развратников».

Бёртон обернулся и посмотрел туда, откуда только что убежал. Джек-Попрыгунчик стоял на холмике пепла, что остался от сгоревшего вервольфа. Над ним крутились ленточки пара.

— Ублюдок! — заорал человек на ходулях. — Бёртон, долбаный идиот! Почему ты меня не послушал?!

Двое из «развратников» бросились на долговязую фигуру и сшибли ее на землю. Бёртон двинулся было к ним, но шестое чувство предупредило его об опасности сзади. Он пригнулся. Что-то просвистело мимо шеи, оставив след на коже и опалив края раны. Мгновенно обернувшись, он увидел прямо перед собой технологиста со странным предметом в руках, похожим на арбалет. Под арбалетом свисала лента с остроконечными дротиками, и как раз в этот миг человек оттянул рычаг, отправив в короткий ствол самый верхний дротик. Технологист поднял оружие и навел его на королевского агента. Но тут справа от него житель деревни Летти-Грин, орудовавший вешалкой для шляп как посохом, обрушил ее на грудь своего противника. Его жертва, потеряв равновесие, врезалась в стрелка-технологиста; арбалет выкинул из себя струю сжатого пара, и дротик продырявил пальто Бёртона, пролетев буквально в паре сантиметров от его бедра. Края дыры загорелись.

Бёртон, хлопнув по материи, бросился на технологиста, обхватил его за пояс и швырнул на землю. Потом левым хуком с такой силой вдарил ему в челюсть, что технологист потерял сознание. Бёртон вырвал у него оружие. Под рукояткой находилось что-то вроде нагревательного элемента. Четыре тонкие трубки шли из него в цилиндр, расположенный на стволе. Бёртон оттянул назад рычаг на боку, и дротик скользнул в дуло.

Убрав рапиру в ножны, он навел свое новое оружие на одного из вервольфов.

Свет от кружащихся вверху винтостульев с трудом пробивался через клубы дыма винтокорабля, по полю ползли темные искаженные тени, и прицелиться было достаточно трудно; тем не менее, Бёртон направил дротик прямо в мозг вервольфа. Зверь упал, дернулся и затих.

Бёртон перезарядил оружие и огляделся. Трое из «развратников» уже связали Джека-Попрыгунчика, схватили его за ноги и руки и потащили по склону на восточной стороне поля. Бёртон поднял арбалет и выстрелил в ногу одного из них. Человек упал, закричав от боли, и лежал, конвульсивно дергаясь; двое других остановились и опустили брыкающегося пленника на землю. Один из них тут же получил дротик в плечо и упал. Оставшийся устремил взгляд на Бёртона и закрутил в руке болу. Но королевский агент выстрелил ему в руку, прежде чем ремень взвился в воздух.

— Траунс! Честен! — проревел Бёртон, заметив их обоих, сражавшихся недалеко от него. — Джек здесь! Помогите мне!

Детектив-инспектор Честен схватился с огромным технологистом, который, судя по одежде и ожогам на коже, работал кочегаром винтокорабля, парившего над ними. Рядом с ним Честен казался карликом, который каким-то чудом каждый раз уворачивался от гигантских кулаков, одновременно осыпая ударами