Столько написано об этом Департаменте. Тоже легенда. Эту легенду ельцинская пропаганда распространяла на весь мир с особой охотой, хотя для нее не было абсолютно никаких оснований. Я говорю об охране парламентского здания, охране его руководства.

Ясное дело, что парламенты мира, как и главы государств, их резиденции, правительственные сооружения охраняются. Когда мы в июне 1990 года заняли свои руководящие кресла в здании Верховного Совета, там была хорошо организованная охрана — специальное подразделение МВД. Она продолжала работать вплоть до расстрела Парламента 4 октября 1993 года. Кстати, эта служба даже не увеличилась, наоборот, значительно сократилась, особенно, по сравнению с периодом после августа 1991 года: тогда указом Ельцина управление охраны Верховного Совета должно было обеспечивать охрану некоторых ведомств. Это, помимо подконтрольных Верховному Совету учреждений — Центрального банка, Парламентского центра, комплекса зданий на Арбате, 2 и на Арбате, 19 и др.

И вдруг, кажется, в августе 1992 года, когда я находился в больнице (впервые за три года), развертывается какая-то бешеная радиотелевизионная и газетная вакханалия. Слушаю, смотрю, читаю — и не верю: оказывается, у меня “под ружьем более 5 тысяч боевиков!” Раскручивалась эта постыдная кампания дня два, а потом, как это бывало в “прекрасные сталинско-брежневские времена”, издается рспоряжение Президента — подчинить управление охраны Российского Парламента главному управлению охраны Президента!

До этого крайне неприятного во всех отношениях случая, откровенно говоря, меня мало интересовали вопросы охраны парламентского здания. Видел, стоят работники милиции, аккуратные, вежливые, подтянутые. Депутаты и служащие Парламента к ним привыкли, они привыкли к нам, — а подчиняются ли они Верховному Совету, или министерству внутренних дел, мне это было не важно, да и не задумывался я особенно над этим вопросом. Изредка заходили их руководители, решали какие-то рабочие вопросы. Мне, повторяю, было не очень важно, кому они подчиняются по службе, лишь бы не было случаев краж или еще чего-то пострашнее. Несколько раз неизвестные звонили, говорили о заложенных бомбах — сотрудники охраны вызывали городскую милицию, та являлась с собаками. Собака обнюхивала, потом приехавшие говорили, что все в порядке и уезжали. В июле-августе это случалось раза три-четыре. Но оказалось, что есть люди, которым далеко не безразлично, как в Парламенте организована охрана, кому она подчиняется.

Мне вся эта ситуация представлялась просто нелепой — почему Верховный Совет вдруг должен отказаться от совершенно правильных порядков, установленных с самого начала существования этого же Верховного Совета? Почему? Никто не хотел слушать эти наши вопросы и суждения, когда голословно, словно по команде, подняли вселенский шум по поводу каких-то “пяти тысяч охранников Хасбулатова”.

Возмущенный Парламент, конечно же, с порога отмел распоряжение Президента о подчинении управления охраны Верховного Совета президентской охране. И не затягивая, принял закон “Об охране Президента, Верховного Совета и Конституционного суда”, в котором установил общие принципы организации и деятельности этих органов охраны. Затем Верховный Совет принял еще два закона: “О Департаменте охраны объектов Верховного Совета” и “Об охране Конституционного суда”.

Кстати, о необходимости упорядочения этого вопроса говорилось и в решениях VIII Съезда народных депутатов. И не случайно. Рождалась тревога с муссированием слухов о каких-то “управлениях охраны” — и у Президента, и у Верховного Совета, даже некоторые депутаты были введены в заблуждение пропагандой, которая выполняла, конечно же, свою роль в написанном опытной рукой сценарии по развалу законодательной власти. По ее дискредитации. Тогда же — на VIII Съезде и был определен принцип — коль скоро Президент не может обеспечить охрану Верховного Совета и Конституционного суда, то пусть каждая из ветвей власти имеет свое подразделение охраны, — такая практика существует во многих странах мира. И мы решили реализовать это предписание Съезда.

Как я говорил ранее, два закона мы приняли. Не был принят закон “Об охране Президента”. И, соответственно, управление охраны (ГУО) до сих пор не имеет законного основания. Причина в том, что Ельцин добивался, чтобы его главное управление охраны “стояло” над всеми другими службами, — видите, каковы были претензии! С этим законодатель согласиться не мог. Зато он принял соответствующий закон по Департаменту охраны Верховного Совета и закон по охране Конституционного суда. Оба эти закона неоднократно возвращались Президентом, который не желал их подписывать. Однако он в конце концов вынужден был их подписать, поскольку Верховный Совет, в полном соответствии с Конституцией, рассматривал их вторично и даже учел некоторые замечания Президента.

Но здание Верховного Совета охраняло около 150 милиционеров. В соответствии с Законом о Департаменте охраны, он являлся составной частью МВД и в оперативном отношении подчинялся первому заместителю Председателя Верховного Совета — Ю.Воронину. Закон образовал, точнее, конституировал отдел охраны Председателя Верховного Совета как структурную часть Департамента. Этот отдел был создан еще решением Первого съезда народных депутатов, когда все мы были убеждены, что за “Ельциным охотятся, могут совершить покушение”, а он, борец с привилегиями — ездит на старом “москвиче”, живет в скромной квартире, не переезжает в резиденцию Председателя Верховного Совета и т.д. Мне же специальным постановлением ВС было поручено тогда “курировать” этот отдел. Что, собственно, я и делал, выполняя чуть ли не ежедневно какие-то просьбы Коржакова: позвонить Крючкову — попросить бронированный автомобиль, пистолеты, добывать портативные радиостанции (в том числе через компанию “Российский Дом”), принимая на службу в этот отдел людей по представлению Коржакова. Говорят, что тогда следователь прокуратуры Горелов очень интересовался, для чего Хасбулатову нужны портативные радиостанции. Отвечаю Горелову: чтобы обеспечить охрану Ельцина. Кстати, об этом же я говорил тогдашнему Генеральному прокурору. После завершения какого-то совещания у Горбачева я подошел к генпрокурору и потребовал выдачи Коржакову “реквизированных” радиостанций. Они, как мне сказали, у следователя Горелова. Тогда, помню, я подписал штатное расписание этого отдела охраны Председателя численностью в 108 человек.

При мне этот отдел составил 37 человек. Причем охране подлежали все четыре заместителя Председателя и два председателя палат Верховного Совета. Ни одного чеченца среди них не было. Все они — офицеры бывшей “девятки”, армии и МВД.

Откровенно говоря, я тяготился в принципе охраной и сам несколько раз на Президиуме Верховного Совета ставил вопрос — а нужна ли личная охрана Председателю? “Нужна не Хасбулатову, а нужна Председателю Верховного Совета Российской Федерации”, — отвечали мне мои коллеги, в том числе Сергей Шахрай. Вот и сравните — Департамент охраны зданий Верховного Совета, численностью 150 человек, и отдел охраны — менее 40 человек... И более 20 тысяч вооруженных людей в главном управлении охраны, созданном непонятно для каких целей, с нарушением законов “Об обороне”, “О милиции”, “О внутренних войсках”, “О безопасности” и ряда других, в соответствии с которыми организация новых структур или реорганизация действующих осуществляется исключительно на основе закона Российской Федерации.

А средства массовой информации изо дня в день клеветнически объявляли на весь мир о каких-то “тысячах боевиков”, находящихся под “командованием Хасбулатова”. Вспомните знаменитое интервью Полторанина итальянской газете, в которой он хвастливо утверждает, что он предотвратил “мятеж этих самых боевиков”. Ну, куда Геббельсу до Полторанина! И даже редактор “Известий” позже похвалялся — дескать, наша газета первой (!) подняла вопрос об охране в “Белом доме”. Чудеса! Первым запустить клевету, и зная, что эта клевета “сработала”, похваляться своим провокаторским потенциалом! Да, это надо уметь.

Вот, собственно, все, что я хотел сказать об этом, еще одном “мифе”. Департамент охраны и его начальник Александр Бовт действовали в период вооруженного мятежа ельцинистов в полном соответствии с Законом. По их вине не убит и не избит ни один гражданин. Они делали все, что от них зависело, чтобы сохранить жизни людей. Следователи попытались выколотить из них, в том числе и Бовта, “признания” в том, что якобы Хасбулатов “лично” раздавал оружие. Но как могли честные люди врать? Они говорили