п о с т а н о в л я е т:
Должностные лица и граждане, прекратившие свое участие в государственном перевороте и отказавшиеся от выполнения антиконституционных указов, приказов и распоряжений до 00.00 часов московского времени 25 сентября 1993 года, освобождаются от уголовной, административной и дисциплинарной ответственности, если их деятельность в период государственного переворота не привела к человеческим жертвам.
Председатель Верховного Совета
Российской Федерации
Р.И. Хасбулатов
Москва, Дом Советов России
24 сентября 1993 года.
Кремль, поддерживающие его СМИ, очень боялись правдиво освещать то, чем занимались законодатели. Если бы они довели до общества и опубликовали, что уже в первые десять дней сопротивлением было принято около 50 актов наравне с ельцинскими указами, люди увидели бы сами, где правда, а где ложь. И поражение путчистов было бы неизбежным.
Пресс-служба
Сотрудники пресс-службы все эти дни, даже в день штурма, вели себя очень достойно. Вплоть до выхода оставшихся парламентариев из “Белого дома” во второй половине дня 4 октября. В нем находилось немало российских и иностранных журналистов. (Некоторые из них поторопились написать свои “Записки из “Белого дома”, обильно уснащая страницы диалогами с Председателем Верховного Совета, которых не было вообще, наверное, рассчитывали, что ему уготована одна судьба — смерть, поэтому лгали, как могли).
Даже под пулями пресс-служба выпускала оперативную информацию, которая тут же расхватывалась, раздавалась не только журналистам, но и на улицу, включая штурмующих.
А потом... Сотрудники пресс-службы уже не смогли вернуться в свои разграбленные кабинеты. То, что происходило после расстрела, мне рассказывали, можно охарактеризовать как мародерство. Самое откровенное мародерство. Без какой-либо описи была вывезена вся журналистская картотека, архивы, документы, личные вещи и рукописи, дорогостоящая оргтехника... Руководившая этой операцией Валентина Ланцева заявила, что действует по поручению Президента и увозит все это в Кремль. Кстати, за “верную службу” Ельцину она была изгнана из президентской пресс-службы. Мы ее взяли к себе на работу, дали квартиру (которую ей обещал Ельцин, но так и не дал). Затем она развернула какую-то склоку и ушла куда- то, не знаю — куда. И вот вернулась с... жаждой мести. Сколько таких выявила Великая Российская Трагедия! Разве список исчерпывается Рябовым, Степашиным, Починком, Подопригорой, Ковалевым, Поленовым, Амбарцумовым, Абдулатиповым?
Пресс-служба стала заметным фактором в жизни Парламента, особенно с появлением ее руководителя Юрия Мареченкова. В Парламенте была создана автономная телестудия “Парламенсткий час”, “Парламентское радио”.
В дни осады здания Российского Парламента, уже после вывода из строя всех печатных машинок, работающих на электричестве, пресс-служба подготовила и распространила два Обращения — одно к своим коллегам из российских средств информации; второе — к иностранным журналистам.
УВАЖАЕМЫЕ КОЛЛЕГИ!
Вот уже неделю продолжается трагическое противостояние между гражданами, уважающими свою страну и ее законы, и теми, кто легко преступает не только государственные, но и нравственные установления.
И уже неделю мы, журналисты, являемся свидетелями и летописцами этой борьбы.
Никто из нас, конечно же, не свободен от политических и личных пристрастий. И каждый волен избрать ту позицию, с которой он согласен сердцем. У нас есть право сделать выбор, но нет права лгать своим читателям, слушателям, телезрителям, усугубляя тем самым политические разногласия в обществе. Для нас должны существовать только факты. Их много, их можно по-разному комментировать, но нельзя искажать и скрывать.
Почему же, глядя на одни и те же лица, участвуя в одних и тех же событиях, мы как будто слышим разные слова, видим разные лица, называем черное белым. Ответ на этот вопрос подскажет только совесть. Наша ответственность перед обществом возросла в эти дни в сотни раз. Ушло время упражнений в остроумии, газетных разыгрышей и уток. Любой непроверенный, искаженный факт, ложный слух, легковесная сенсация могут оказаться той искрой, от которой вспыхнет пожар братоубийственного кровопролития.
Тяжкий грех берут на душу те журналисты, которые в угоду политическим пристрастиям становятся вольными или невольными пособниками гражданского противостояния.
Коллеги! Мы — сотрудники пресс-службы Парламента России, работающие в эти дни в самой настоящей осаде, рядом с вами, просим только об одном — пишите правду, ничего кроме правды. Народ сам сделает свой выбор.
Пресс-служба Верховного Совета РФ.
К зарубежным журналистам
Дорогие друзья! Сотрудники пресс-службы Верховного Совета РФ выражают вам глубокую признательность за профессиональную солидарность, проявленную вами в эти трудные для нас дни.
Вот уже неделя как мы работаем в условиях осады: отключены телефоны, факсы, свет. Мы лишены возможности общения с внешним миром, с редакциями газет, с нашими родными и близкими.
Вы пришли нам на помощь — предложили свои радиотелефоны, каналы спутниковой связи.
Многие из вас стараются объективно освещать драматические события, происходящие сейчас в Доме Советов и вокруг него.
Именно поэтому распоряжением мэра города Ю.Лужкова и начальника ГУВД В.Пакратова только зарубежным корреспондентам был запрещен проход к Верховному Совету.
25 сентября вы, наши уважаемые коллеги, на себе испытали истинные принципы “демократии”.
Они боятся правды. Ведь на ваши материалы не распространяется жесткая цензура.
Мы убеждены — конституционный строй в России будет восстановлен, закон восторжествует и мы с вами не растеряем той атмосферы тепла и взаимовыручки, которая сложилась в эти дни.
Пресс-служба Верховного Совета РФ.
Пресс-службу, конечно, не услышали — ни свои, ни “чужие”. Но даже те немногие, кто писал правду, не могли уже что-либо сделать: свирепствовала цензура Шумейко.
Справедливости ради надо сказать, что многие из зарубежных журналистов работали все же по профессиональным принципам: они считали нужным знакомить своих читателей с конкретной реальностью, фактами. Только от зарубежных корреспондентов мир узнал о том, что за несколько дней до штурма, а именно 2 октября, во второй половине дня (вечером того дня я приступил к написанию своих “Записок...”), на балконе дома, расположенного напротив окон здания Верховного Совета, кстати, напротив окон пресс-службы, появились снайперы. Операторы зарубежных компаний отсняли нацеленные на здание
