рассказывали. Но другие, наиболее бессовестные, еще день-два пытались гордо расхаживать. Потом быстренько побежали в кассу, получили свои не “тридцать серебреников”, а по два миллиона рублей за измену и предательство. Вот как оценили их совесть и честь. Не дешево ли? А может быть — дорого?
...Однако, как уже говорил ранее, у меня не было иллюзий относительно “легкости” восстановления конституционной законности. После голосования по отрешению Ельцина от президентства целая группа влиятельных членов Президиума — председателей комитетов и комисссий, которые многое сделали для обострения и осложнения обстановки в Верховном Совете, сложила свои полномочия председателей. Это: С.Степашин, председатель комитета по обороне и безопасности, Е.Амбарцумов, председатель комитета по международным делам, А.Починок, председатель бюджетной комиссии, С.Ковалев, Председатель Комитета по правам человека. Сложил, наконец, полномочия заместитель Председателя Верховного Совета Н.Рябов, давно уже вместе с перечисленными выше деятелями и некоторыми другими занявший откровенно антипарламентские позиции. Конечно, все это внушало тревогу. К тому же Кремль продолжал действия, направленные на раскол Верховного Совета и на срыв созыва и проведения Съезда депутатов.
Кремль очень боялся Съезда. Согласно ст.104 Конституции, Съезд — высший орган государственной власти. Съезд учредил президентство, внес в Конституцию изменения по разделению ветвей власти и т.д. Пропрезидентские пропагандисты много писали о “латаной конституции” — но эта “латаная конституция” в большей степени отражала не только современные международные стандарты демократии, но и защищала людей более эффективно, чем хваленая ельцинская “конституция- однодневка”, которая не переживет одного дня своего “родителя”. Да, Кремль боялся Съезда.
Особое беспокойство, как я писал, внушало то, что у нас не было никакой связи. Путчисты-93 извлекли уроки из попытки путча в августе 1991 года — тогда Ельцин мог свободно переговорить не только с регионами, но и с Бушем в Вашингтоне. Поэтому мы постарались привлечь внимание к необходимости срочного восстановления всех видов связи Верховного Совета. Надо было срочно информировать международную общественность о том, что произошло в Москве. Ведь огромный аппарат МИДа во главе с Козыревым, а также СМИ — под руководством Полторанина — развернули гигантскую провокационно- лживую пропаганду о “коммуно-фашистах”, которых надо “раздавить как гадину” — по образному выражению “демократа” Черниченко...
Еще одно важное решение, принятое нами, касалось некоторых срочных мер, которые следовало безотлагательно предусмотреть и довести до сведения нашего народа.
В частности, в Постановлении Верховного Совета говорилось:
1. Осудить антконституционные действия Президента Российской Федерации Б.Н.Ельцина.
2. Советам народных депутатов, Правительству Российской Федерации, другим органам исполнительной власти Российской Федерации принять все необходимые меры по охране правопорядка, нормальной деятельности предприятий, учреждений, организаций, объектов энергетики и транспорта, бесперебойному снабжению населения.
Вместе с тем, учитывая, что виновники государственного преступления против Российской Федерации еще не наказаны в установленном законом порядке, принять исчерпывающие меры для скорейшего восстановления конституционной законности. Советам народных депутатов взять под контроль государственные средства массовой информации, не допустить призывов к поддержке государственного переворота, а также к экстремизму и насилию.
3. Предложить Генеральному прокурору Российской Федерации безотлагательно провести расследование и привлечь к уголовной ответственности должностных лиц и граждан, способствовавших подготовке государственного переворота и поддержавших его.
4. Действия граждан, коллективов предприятий, учреждений и организаций по защите конституционного строя Российской Федерации являются законными. Привлечение граждан к уголовной, административной или иной ответственности за данные действия не допускается.
Участие граждан в рабочее время в мероприятиях по защите конституционных органов власти, преодолению последствий государственного переворота расценивается как исполнение общественного и государственного долга и в этой связи подлежит оплате предприятиями, учреждениями, организациями всех форм собственности в полном объеме.
5. Верховный Совет Российской Федерации обращается к парламентам и правительствам всех стран мира, Совету Безопасности, Организации Объединенных Наций с призывом осудить осуществленный Президентом Российской Федерации 21 сентября 1993 года государственный переворот, создавший угрозу гражданскому миру в Российской Федерации и безопасности других стран и народов.
Председатель Верховного Совета Российской Федерации Р.И.Хасбулатов
Москва,
Дом Советов России
22 сентября 1993 года.
Верховный Совет принял решение о немедленном созыве Х Чрезвычайного Съезда народных депутатов.
Работа Х Съезда и его решения
В конце работы сессии Верховного Совета было принято решение о немедленном созыве Х Чрезвычайного Съезда народных депутатов с повесткой дня “О политической ситуации в Российской Федерации, сложившейся в результате антиконституционного переворота, осуществленного Ельциным”.
Съезд начал свою работу 23 сентября с 10 утра, депутаты все прибывали...
Обстановка в стране быстро накалялась. Никаких попыток переговоров с руководством Верховного Совета ни Ельцин, ни Черномырдин не предпринимали. На мои попытки связаться с ними, переговорить — никакой реакции. Все виды связи, как я уже говорил, уже в 20 часов 10 минут 21 сентября у меня были отключены также, как и во всем “Белом доме”. Жизнь здесь закипела необычным образом, напоминая августовские дни 1991 года. Но, с одной стороны, обстановка выгодно отличалсь от тех событий — мы сумели немедленно, в точном соответствии с Конституцией, собрать Парламент, дать оценку событиям, включая участие Конституционного суда, привести в движение механизм отрешения Президента от должности. Поддержка наших действий была очень широкая. Несмотря на отключенние каналов связи, мы через московские районные Советы, в частности, Краснопресненский районный Совет, разные фирмы, имели связи с регионами. Знали, что региональные органы власти везде проводят или назначили экстренные заседания Советов для обсуждения одного вопроса — о политическом положении, сложившемся в Российкой Федерации в результате государственного переворота, совершенного Ельциным. Документы Президиума Верховного Совета с повесткой дня для обсуждения мы переслали в регионы — в республики, области, края и округа для обсуждения.
Ряд председателей Советов во главе с А.Тулеевым из штаба Воронина исключительно занимались регионами. Они-то и подготовили широкое заседание Совета Федерации (с участием председателей Советов и глав администраций) в “Белом доме” 27-28 сентября.
Но, с другой стороны, по сравнению с событиями 21 августа 1991 года, я видел, что “противник” другой, он — беспощадный, безжалостный, маниакально одержимый желанием удержать власть, готовый идти ва-банк, привыкший к крови, буквально жаждущий ее (события в Ингушетии, Чечне, избиения в 'Останкино' в 1992 году и 1 мая 1993 г. — в центре Москвы), сросшийся с организованной преступностью, готовый к использованию любых провокаций. Поэтому я предвидел, что наше сопротивление будет трудным, допускал возможность поражения. И прямо сказал об этом уже на первом брифинге для журналистов в 22 часа 21 сентября.
Да и, откровенно говоря, готовясь к худшему, после решения основного вопроса Х Чрезвычайного Съезда депутатов, хотел закрыть Съезд. Может быть, это дало бы нам возможность более динамично действовать. Утренние и вечерние заседания, где надо было говорить — а это всегда ведет к передаче информации — действовали на всех тяжело. Многие депутаты просто требовали от руководства “отчетов”,
