связь с ЮРП, и в доказательство предъявил расческу, которую получил от Шидловского.

— Кого же они представили как «Бедуина»? — спросил я, когда Рожков рассказал мне все это.

— Неужели не догадываетесь? Конечно, вас, Сережа.

— Меня?..

— Разумеется.

— Как же так?—сказала Леночка недоуменно.— Нужны же хоть какие-нибудь основания и доказательства! Этак можно что хочешь наговорить.

— Они их представили, Елена Алексеевна. Во-первых, Сережа знает ключ к шифру. Ведь так? Во- вторых, его «узнал» Иван Иванович Сердобин. И, наконец, Абаза, видите ли, тоже «припомнил». Все в порядке.

— И Петя поверил этому вздору? — воскликнул я.

— Поверил. Даже согласился следить за вами.

— Ловко! Пожалуй, чего доброго, они наговорили Пете, что я столкнул с обрыва его отца?

— Вы угадали: они именно так и сказали. Им нельзя отказать в остроумии.

Затем майор рассказал, как Абаза и Шидловский проникли на подводной лодочке в шлюз, как Абаза созвонился с Римше и как тот, открыв броневую дверь, впустил только его одного.

— Простите, Андрей Матвеевич, — перебил я, — откуда же они достали эту лодочку?

— Как вы любите забегать вперед, Сережа! Ну, раз вы спросили, я постараюсь вам ответить. Теперь мне все ясно. Вот, слушайте. Еще до приезда Шидловского Абаза и Галемба откопали заваленный камнями вход в блиндажик, что у недостроенного форта, и нашли там лодочку. Несомненно, Абаза раньше знал об этом и знал также, как созвониться с Римше. Откуда, спрашивается? От того самого таинственного «младшего», о котором говорится в донесении, найденном в радиомаяке. Кто же это?

В сейфе Римше нашли журнал, где он собственноручно записывал различные события, достойные внимания. Записи в общих чертах подтвердили его показания. Там, однако, не упоминается о самоубийстве его сына Фридриха, зато имеется заметка о выдаче ему тридцати тысяч долларов. Само собой напрашивается объяснение, что он и не думал умирать, а был послан отцом с каким-то поручением и не вернулся и что он-то и есть этот «младший». Сей «достойный» отпрыск фамилии фон Римше, очевидно, пренебрег отцовскими поручениями, продал иностранцам секрет Серой скалы и спокойно зажил на вырученные денежки. От него иностранная разведка узнала про лодочку, и про тетрадь Пасько, и про все остальное.

Папаша, однако, упорно продолжает твердить, будто его Фридрих покончил с собой,—усмехнулся майор, — да и понятно: ведь факт измены сына опозорил бы честь их рода.

Так или иначе, Абаза проник к Римше. Он отрекомендовался представителем иностранной разведки и наобещал всяких благ. Старый эсэсовец, однако, был осторожен. Он показал все сокровища, но отказался продать тетрадь Пасько.

Все секреты подземелья Абаза знал раньше, конечно, от Фридриха, имел он и план завода. План этот нашли на его трупе. На нем недостроенный выход наружу из кабинета показан как законченный. Ошибка эта оказалась роковой для шпиона.

Абаза осмотрел все закоулки, побывал и в карцере, где раскидал бумагу, оставил стеариновые пятна и обожженные спички...

Узнав, что мы спускались в колодец, Абаза понял, что через него можно пробраться на подземный завод, и решил ликвидировать этот проход. Был заготовлен карбид за неимением взрывчатки. За колодцем наблюдали. Увидев, что вы в него проникли, Абаза решил немедленно действовать. Враги убили Совкова, затем попытались взорвать проход ацетиленом, для чего бросили в колодец целый барабан карбида... После, убедившись в неуспехе этого дела, колодец решили зацементировать.

Убийство происходило на глазах у Пети. Он в это время был в палатке. В суматохе про пего забыли. Он слышал откровенные разговоры бандитов, видел их озверелые лица, бледные от страха и жестокости, и сразу понял все. Напасть на солдата госбезопасности могли только враги.

Трудно представить, что пережил мальчик в эти минуты! Изумление, негодование, ужас перед убийцами, сознание своей вины, страх перед ответственностью за соучастие в преступлении, желание помочь жертве... Он понял, что попал в лапы злодеев, что надо скорее бежать от этих страшных людей. И он бежал, не успев переодеться, потому что его платье осталось в блиндаже.

Скоро сознание долга пересилило страх. У Пети окрепла мысль, что он должен спасти человека, которому угрожает смерть и, может быть, по его вине. Но как? К кому обратиться? Кого позвать? Петя терялся. Идти в милицию он ни за что не хотел: боялся, что его обвинят в соучастии. Он знал, что к вам приехала жена, и решил сказать ей. Он вернулся в палатку, захватил ваше письмо, документы и пошел к домику Пасько, но туда не вошел, а встретился с Еленой Алексеевной на улице. Вам, Елена Алексеевна, — его, связали и отвезли в шлюз. Потом туда же протащили и труп Совкова. Они несколько дней продержали мальчика в насосной камере и, уже не стесняясь, вели при нем разговоры о секретах завода. Вот откуда узнал он тайну германского бога. Потом выстрелом из пистолета Петю смертельно ранили.

Майор замолчал. Молчали и мы с Леночкой.

— Вы правы, Андрей Матвеевич, — сказала она наконец.  — Петя, конечно, жертва, а не соучастник преступления. Его обманули, а не обольстили. Им руководили честные намерения, и я сразу тогда почувствовала это. Я бы его оправдала.

— А последний его поступок, Андрей Матвеевич,— сказал я, — по-настоящему геройский. Он ведь знал, что идет почти на верную смерть.

— Конечно, — согласился майор. — Его можно считать оправданным... посмертно оправданным.

Что произошло дальше, читатель уже знает. После убийства Совкова и ликвидации прохода через колодец шпионы побоялись оставаться возле Серой скалы и перебрались в Белые камни. Шидловский — легально, в гостиницу, Абаза и Галемба — в лесной домик.

После разоблачения Абаза бежал опять-таки в подземелье. Почему именно туда? Ведь он знал, что подземный объект фашистов перестал быть тайной.

Прежде всего подземелье вовсе не казалось врагу особенно опасным местом. Он считал, что мы с Леночкой замурованы в лабораторном помещении, Петя убит, подводный проход никому не известен, броневую дверь снаружи открыть невозможно. Словом, несколько дней там можно будет прожить в безопасности. Но главное, ему надо было во что бы то ни стало достать тетрадь Пасько. Кроме того, его прельщали сокровища, накопленные эсэсовцем: доллары, золото, драгоценности. Наконец, ему надо было выполнить последнее распоряжение начальства и взорвать подземелье. Раз секрет Серой скалы стал известен Советскому правительству, она должна была взлететь на воздух.

Римше хвастался, что во-время разгадал этот злодейский замысел и спас завод от гибели. Во всяком случае, он не солгал насчет тысячи тонн динамита. Наши минеры обнаружили сорок колодцев в разных местах подземелья и в каждом — по двадцати пяти тонн взрывчатки. Все они взрывались от адской машины, скрытой в стене кабинета. Она приводилась в действие той самой большой кнопкой, которая была в кабинете Римше. Не догадайся мы о ее назначении, скала превратилась бы в груду щебня...

Так окончилась наша беседа с майором в этот достопамятный вечер. 

На этом закончились мои приключения. Через два дня я уже работал на заводе в должности начальника новой цементной печи, которая только что прошла испытания и была принята в эксплуатацию. Леночке предложили должность сменного инженера, пока не будет достроена третья печь.

Я покинул домик Пасько и переехал в новую квартиру, в заводской поселок. Старушка Надежда Петровна сердечно со мной простилась и пожелала мне счастья. Но с Татьяной мы расстались холодно. Скоро, двумя неделями раньше окончания каникул, она уехала обратно в Киев.

На этом, пожалуй, можно было бы и закончить мое повествование, но, думается мне, читателям интересно будет узнать еще некоторые подробности.

Римше был извлечен из подземелья и доставлен в больницу только после того, как был пробит прямой