Он приказал радистам установить рамки обоих приемников параллельно течению реки в обе стороны ее и внимательно слушать.

— За десять — пятнадцать минут,— сказал майор,— «он» не может далеко уплыть на лодке, и мы поймаем сигналы, если только...

— Если только «он» не выключил передатчик.

— Вот именно. Раз «он» завладел радиомаяком, сигналы «ему» теперь вовсе не нужны и даже опасны. Боюсь, что мы только зря теряем время... Артемий Васильевич, ты оставайся здесь и погляди за радистами, а я побегу посмотрю.

И, пригласив знаком Анисимова, он побежал, но не к реке, а в обратную сторону, к лесу. Помогая друг другу, они быстро взобрались на дерево и огляделись.

Уже наступило утро. Перед ними лежала обширная низина, поросшая кустарником, полого спускающаяся к довольно широкой реке. Болотистый берег ее густо порос камышом. Противоположный берег был крутой и песчаный. Коренастые дубы и высокие клены росли на нем вместе с кустами шиповника и жимолости. Их пожелтевшие кроны, залитые лучами утреннего солнца, казались вызолоченными. Рожков вынул карту и отыскал место, где был их ночлег.

Влево от этого места река сворачивала на запад, сильно расширялась, ветвилась протоками и мелела. По карте было видно, что дальше она сворачивает вправо, на север, образуя излучину.

Над водой еще клубился розовый туман, из которого то здесь, то там наподобие щетины торчал камыш. В одном из протоков, довольно далеко. Рожков и Анисимов заметили маленькую черную лодочку и в ней сгорбившегося человека с веслом. Перед ним вертикально стояла натянутая на круглый обруч сеть, вроде тех, какими ловят раков. Лодочка то терялась в камышах, то вновь появлялась, чтобы снова раствориться в тумане и потом неожиданно вырасти из него в другом месте. Человек неторопливо работал веслом, по-видимому вовсе не подозревая, что за ним следят.

 — Лейтенант Анисимов, берите лодку и плывите вдогонку, — приказал Рожков. — Да осторожно, не шумите: он, видимо, не заметил нас.

Майор спрыгнул с дерева и поспешил обратно к радистам.

— Товарищ Степанов, — распорядился он, — быстро идите вдоль берега, только по верху. Следить надо за маленькой черной лодочкой. В ней человек в черной куртке, с одним веслом. Перед ним антенна пеленгаторного приемника в виде круглой сетки для раков. Поняли? Торопитесь, он уплыл на полкилометра. Если он вылезет на берег, попытайтесь задержать... Вы, — обратился он к другому радисту, — будете со мной. Мы пойдем наперерез, — пояснил он Краевскому, — река здесь делает излучину. Где-нибудь мы его да сцапаем!.. Куда? Куда? Постой! Разденься! — закричал он, видя, как солдат идет прямо в воду.

Но было уже поздно: тот плыл саженками к другому берегу, звонко шлепая по воде ладонями.

Краевский видел, как майор разделся, сунул в сапоги часы, компас, спички и пистолет, свернул их вместе с одеждой в плотный тюк, положил его на голову, затянул ремнем под подбородком и, спокойно войдя в воду, поплыл через реку, стараясь не брызгать. На берегу он вытерся рубашкой, быстро оделся, поднялся по песчаному откосу и исчез среди деревьев, сопровождаемый солдатом, с которого ручьями текла вода. Проводив их взором, Краевский стал наблюдать за Аиисимовым.

Сделанная из пластмассы лодка была легка, устойчива и очень удобна для охоты или научных наблюдений, но ее широкий корпус и плоское дно не позволяли развить сколько-нибудь значительную скорость. Лейтенант напрягал все силы, работая веслом, но продвигался очень медленно.

«Не догонит, нет, — думал Краевский: — лодка неподходящая, и гребец неважный,.. Вся надежда на Андрея». И, не будучи в состоянии оставаться безучастным зрителем, он быстро спрятал в кусты оба ставшие ненужными приемника и пошел вдоль берега вслед за Степановым.

Рожков и его спутник быстро продвигались по лесу, который был довольно редким и легкопроходимым. Держали направление по компасу. Скоро набрели на тропинку, которая шла в нужную сторону. Рожков шел и думал о том, что напрасно он погорячился и послал Аннсимова в погоню на плоскодонной лодке с одним веслом: «Где ему догнать рыбака в челноке, который его сильно опередил! К тому же Анисимов — парень горячий, спугнет, пожалуй. Надо было бы всем бежать по берегу и вот так, наперерез... Зря это, зря!..» И, как бы в подтверждение его мыслей, послышались отдаленные пистолетные выстрелы, один, потом другой... Майор остановился. «Так и есть! — подумал он. — Теперь лейтенант или задержал этого подозрительного рыбака, или спугнул. Надо торопиться».

По карте выходило, что расстояние между обоими берегами излучины не превышает двух километров, но тропинка сильно петляла среди скалистых холмов, что удлиняло путь. Рожков и его спутник бежали, и все-таки прошло не менее получаса, прежде чем дорожка пошла круто вниз по овражку через бурьян и неожиданно вывела к самой воде. Перед ними был неширокий рукав реки с чистыми берегами и быстрым течением. Овраг, расширяясь, переходил в небольшой пляжик, который продолжался под водой в виде песчаной отмели. Очевидно, здесь был брод.

 «Проплыл он или еще не успел? — думал майор. — И если не успел, то проплывет ли здесь?» Он знал, что, кроме этого рукава, река, растекаясь, имеет еще несколько протоков, более мелких, узких и заросших камышом.

— Вот что, — приказал он солдату: — полезайте наверх, на скалу, и, если увидите лодку, дайте мне знать. Да осторожно, чтобы вас не заметили.

Солдат, упираясь о камни и хватаясь за корни деревьев, вскарабкался на невысокую скалу, стоящую у самого берега. Поднявшись, он взглянул вдоль реки и тут же замахал фуражкой, показывая, что в самом деле увидел лодку. Майор расстегнул кобуру и бросился к отмели. В ту же минуту из-за поворота вынырнул небольшой челнок. На корме сидел старик в черной куртке и картузе, надвинутом на глаза, с длинной седой бородой. Он ловко работал одним веслом, и челнок летел по гладкой воде у противоположного берега. Никакой сети не было видно.

— Эй, товарищ! — закричал Рожков. — Правьте сюда! К берегу!

Незнакомец вздрогнул от неожиданности и на мгновение сжался в комок, точно собираясь изо всех сил устремиться вперед. Заметив это, майор вошел в воду и взялся за кобуру. Тогда неизвестный повернул к берегу.

— Ну, чего надо? Перевезти тебя, что ли? — спросил он словно нехотя.

— Вылезайте на берег, — сказал майор, не отвечая на вопрос.

Старик, кряхтя и охая, выбрался из челнока.

«Это, конечно, связной, и плавал он за радиомаяком, — думал майор. — Но удастся ли нам уличить его — это неизвестно».

Между тем старик говорил насмешливым тоном:

— Это, стало быть, ваш соколик за мной гнался? Из молодых, да ранний. Ну из пистолета палить! Этак и убить человека недолго.

Майор, не слушая незнакомца, быстро обыскал его но ничего, кроме табака и трубки, не нашел. В челноке также не оказалось ничего подозрительного: несколько удочек, острога, топор, хлеб и помидоры в кошелке, бутылка с вином, корзинка с живыми раками, и никаких следов радиоаппаратуры.

— Документы есть? — спросил майор.

— Документы?.. Паспорт дома есть. Да меня здесь всякая собака знает и без документов. Я здесь сорок лет в речных сторожах живу. Спросите Трофима Ничипоренко — всякий укажет. На что мне их с собой таскать? А дома есть — предъявить могу.

— После поговорим. Скажи, куда ты девал радиоприемник, что был с тобой в лодке?

Только на одно мгновение старик смутился, и глаза его забегали по сторонам. Но сейчас же он оправился и стал глядеть майору прямо в лицо. Глаза его выражали преувеличенное удивление, но в глубине их таился страх.

— Какой приемник? Никакого приемника у меня нет! И знать я ничего не знаю! Тоже выдумали — приемник!.. Да я человек известный, сорок лет здесь живу!..

Рожков хорошо знал этот дерзкий взгляд, маскирующий страх. «Опять себя выдал», — подумал он, не сомневаясь больше, что видит перед собой шпиона.

— Ну, сетку для раков, скажем.

— Сетка была, точно. Не отпираюсь. Так я же ее в воде оставил. Когда ваш начал палить из