Его белое облако следовало за ним по пятам.

Я проскользнула в собственный класс как раз вовремя, пытаясь не замечать полную аудиторию плавающих пятен вокруг своих одноклассников.

Теперь уже это все стало почти что привычным.

Начинался урок Мировой Истории, и нам была задана групповая работа. Меня сгруппировали с Джином, и я, воспользовавшись хаосом перемещения парт, позвала тихим шепотом:

— Эй, Джин?

Джин поднял глаза и кивнул мне.

Он был коротким, мускулистым и, как Скотт, занимался борьбой, но в более легкой категории.

— Моя мама, м-м… она хочет поговорить с твоими родителями по поводу вечеринки. Чтобы убедится, что за нами будут присматривать и все такое.

Я постаралась не съёжиться.

На секунду он вскинул брови.

— Да, я понимаю, о чем ты.

Он оторвал уголок от своей тетради.

— Пусть позвонит по этому номеру за день до вечеринки. Объясни, что моя мать очень занята и дозвониться до нее можно только в этот определенный день. Идет?

Я чувствовала себя легкомысленной, когда благодарила его, засовывая записку в карман и двигаясь к своей группе.

Следующая пятница оказалась примечательной не только тем, что принесла с собой окончание школьного года, но и тем, что наступила жуткая липкая жара.

Долгожданные сумерки хоть немного спасали от удушливого пекла.

Кондиционер в машине Джея натужно выталкивал из себя теплый воздух, хотя и был установлен на максимальное охлаждение.

По пути к дому Джина я позволила себе вольность закинуть ноги на старую приборную панель, усиленно обмахивая нас с Джеем старой коробкой из-под пиццы, которая все еще пахла маслом.

Я никогда не была в домике у озера, хотя на само озеро ездила много раз во время церковных пикников, или просто так с Пэтти.

Мне всегда нравилось ездить по извилистой дороге, обрамленной раскидистыми деревьями.

Мы свернули с ухабистого асфальта на гравий и двинулись по направлению скопления автомобилей у красивого массивного дома.

Когда мы, наконец, припарковались и выбрались наружу, стало совсем темно.

Повсюду раздавались серенады сверчков, лягушек и цикад; воздух казался влажным и теплым.

Дом был ярко освещен, в отличие от подъездной дороги, поэтому я расширила видение, чтобы быть уверенной, что не споткнусь об упавшие ветки или камни по пути.

Наряду с возможностью видеть далеко, я могла также настроить свою экстра-чувствительность к свету.

Мне нравилось думать об этом, как о «ночном видении». Для обычного человеческого зрения лунный свет был не достаточно ярким, чтобы разглядеть то, что могла видеть я.

Гравий хрустел под ногами на протяжении всего пути.

— С ума сойти! — присвистнул Джей, разглядывая дом.

— Ну, да… Огромный, ничего не скажешь.

У дома было три обширных этажа с цветами на крыльце. Сверху все это обрамляла сводчатая крыша. Очень напоминало охотничий домик.

Я вновь вернулась к нормальному зрению, когда мы подошли к крыльцу, освещенному огнями.

Слышались голоса и смех вперемешку с громкой музыкой в стиле хип-хоп.

Когда Джин открыл дверь, нас окатило волной громких басов.

— Ну надо же! Смотрите, кто здесь! Джей, как жизнь? — Они пожали друг другу руки, и Джин взглянул на меня.

— Анна Витт в доме! — Когда он наклонился и обнял меня, я почувствовала сильный запах алкоголя.

Должно быть, он тайком пил, пока родители его не видели.

Мы шли, сталкиваясь плечами с толпившимся народом. Джея приветствовал каждый, кто проходил мимо. Семейная гостиная Джина была превращена в темный танцпол со стерео звуком. Столовая была заполнена теми, кто играл, разговаривал или просто бродил.

Джей и я остановились, оглядываясь по сторонам.

Девушки и парни стояли за столом напротив друг друга, ставя пластиковые стаканчики на край стола и пытаясь неоднократно перевернуть их одной рукой.

Это были соревнования.

Стакан Кристин Миллер, наконец, приземлился вверх тормашками, и она подняла руки вверх в знак победы.

Девушки прыгали, кричали, в то время как парни мотали головами.

— Это выглядит забавно, — произнесла я, наблюдая с порога.

— Питьевые игры, — пояснил он. — Нужно перевернуть стакан. Но прежде, чем ты это сделаешь, необходимо выпить его содержимое. Оставаться трезвой не слишком… честно.

— О…

Мы зашли в гигантскую кухню, где высокий сводчатый потолок нависал над приборами из нержавеющей стали и терракотовой плиткой.

Массивный остров гранитной кухни был заставлен яркими цветными пластиковыми стаканчиками, соками, газированными напитками, банками с пивом и бутылками со спиртным.

Мой желудок сжался.

Его родители позволяют пить несовершеннолетним?

Несколько человек толпилось возле окна.

Джин отклонился от группы и подошел к нам:

— Что будешь пить? — он указал пальцем на напитки.

— Ничего, спасибо, — вежливо отказалась я, чувствуя, как Джей нерешительно переминался.

«Будь сильным… тебе это не нужно», — молчаливо внушала ему я.

Он посмотрел мне в глаза и вздохнул, прежде чем ответить:

— Пока что я пас, приятель.

— Вы точно уверены? — Джин смотрел на нас с недоверием.

— Моей сестре недавно исполнилось двадцать один. Мы дали ей денег, и она купила нам все, что мы хотели.

— Где твои родители? — спросила я, оглядываясь.

— На Багамах.

— На Багамах? — Я не смогла скрыть потрясение в своем голосе.

— Да. Твоя мама звонила моей сестре. Она может говорить родительским голосом. Поверить не могу, что вы не пьете. Советую передумать, пока есть из чего выбрать.

Раздался звонок в дверь, и он направился в холл, переполненный народом.

Моему потрясению не было предела.

— Пэтти думает, что здесь присутствуют его родители, — пробормотала я.

Джей провел рукой по волосам.

— М-м, правда? Хочешь уехать? Ты к этому клонишь? — неохотно спросил он.

Я не ответила.