Райан кивнул и побрел с другими пожилыми леди и джентльменами.

— А теперь двое крепких мужчин, которые воображают, будто они хорошо владеют ножами. В стиле древних викингов. В голом виде, так что не тратьте мое время, если у вас большое пузо…

Стиль викингов означал, что соперники будут привязаны друг к другу поясом и не смогут отдалиться более, чем на полметра.

— Одна тысяча! Ну, кто согласен за одну тысячу? Ладно, согласен, повысить награду до двух с половиной тысяч, и если добровольцев все равно не будет, то обойдемся и без этого номера, слюнтяи паршивые…

Почти дюжина люмпенов, ухмыляясь, подпрыгнули:

— Мы!

— Вот и прекрасно. Значит, одновременно у нас будет шесть пар. Забирайте их, ребята!

Распределение ролей продолжалось. Инферно Спиллейна. Львы. Тигры и медведи. Еще несколько номеров. Норма метнула взгляд отчаяния в сторону Мандина. Дона Лавина не было, хотя толпа изрядно поредела.

— Мы, должно быть, упустили его, — брюзжал Хаббл.

— Роллер-дерби! — провозгласил Уилки. — На локтях шипы, тело без доспехов. Пятьсот долларов на всех принимающих участие. Двадцать долларов за участие в толпе, сотня, если кто-нибудь упадет на вас и у вас покажется кровь.

Норвел обвел взглядом Мандина, Норму и Хаббла. Шеп поволочился за ними. Они были приняты в качестве «простых участников». После этого их вывели из помещения для инструктажа. Они тщетно искали взглядом Дона.

Разумеется, они увидели его только после того, как стеклянная дверь окончательно закрылась за ними. Он поднялся — с остекленелыми глазами — для участия в номере «Высокая проволока с пираньями», за десять тысяч долларов.

Но даже за такую плату он был единственным добровольцем.

Норма изо всех сил пыталась тронуть с места неподвижную дверь, пока две матроны не оттащили ее и не затолкали в соседнюю комнату.

— Надо что-то придумать, — повторил Норвел. — Надо что-нибудь обязательно придумать…

Сначала Норвел пытался все уладить по-приятельски с менеджером, заправляющим в помещении, откуда участников выпускали на арену. Но тот от него отмахнулся. Норвел стал просить, а затем и угрожать. Результат был тем же. Менеджер упрямо бубнил одно и то же:

— Вызвался — давай работай! Много вас таких на мою голову — наложат в штаны и хнычут. Всех не пожалеешь. А зрители не хотят ничего знать.

— В чем дело, Кэмп? — прозвучал знакомый голос.

Это был Стимменс, бывший помощник Норвела, тот самый Иуда, который тихо и умело предал своего босса, отправив в Белли-Рэйв.

С каким удовольствием Норвел сейчас задал бы ему трепку, но ставка была слишком высока.

— Мистер Стимменс, — униженно обратился он к своему бывшему подчиненному.

— О, мистер Блай! Норви! Что это вы здесь делаете?

Норви неряшливо вытер нос рукавом пиджака.

— Пытаюсь зашибить пару долларов, мистер Стимменс, — хнычущим голосом произнес он. — Вы знаете, каково очутиться в Белли-Рэйв. Я вызвался в качестве участника публики на дерби, но мистер Кэмп говорит, что я не гожусь, для этого, уж очень сильно боюсь и могу испортить все зрелище. Наверное, так оно и есть, поэтому я хочу перейти в другой номер. С дерби на «Высокую проволоку» в качестве трепальщика. Я знаю, что за это я получу всего десять долларов, но зато мне на колени не бухнется какая- нибудь девка с шипами на локтях. Сделайте одолжение, мистер Стимменс. Для меня. И для пары моих приятелей.

Стимменс был наверху блаженства.

— Просьба не совсем обычная, Норви. Ее нелегко выполнить. Может возникнуть путаница.

Норвел знал, чего он добивается.

— Ну, пожалуйста, — тут он всплакнул.

— Для старого нашего коллеги не грех немного изменить правила, а, Кэмп? Проследи, чтобы его перевели в другой номер.

— И моих друзей, пожалуйста, мистер Стимменс!

Стимменс пожал плечами.

— И его друзей, Кэмп.

Он важно проследовал из помещения, явно гордый сознанием того, что сотворил добро, а заодно и унизил своего бывшего босса.

— Вы слышали? — обратился Норвел к Кэмпу. — Давайте, переводите.

Кэмп пробурчал что-то себе под нос и переставил карточки участников.

— Порядок, — удовлетворенно сказал Норвел друзьям. — Шансы Дона явно повышаются. Возможно, мы и успеем выудить его из этого дерьма, если только…

— Извините меня, но у вас есть деньги? — перебил его Шеп. — Нужно раздать их другим трепальщикам на «Высокой проволоке», когда выйдем к бассейну, и сказать им, чтобы они не мешали.

— Верно, Шеп, — согласился Норвел. — Хаббл, у вас есть деньги?

Деньги у Хаббла водились всегда. Теперь им оставалось только смотреть на стеклянную стенку. Банда Даны потихоньку заняла все передние места перед бассейном, образовав как бы кольцо вокруг него.

— У них есть духовые пистолеты, — прошептал Норвел. — Если будет необходимо, они посшибают трепальщиков — таков уговор.

Пока что на арене шла старинная народная забава. Какая-то дама, лет восьмидесяти, не меньше, зверским ударом волосяной дубинки уложила на землю Райана. И хотя дубины были не очень жесткими, завсегдатаи этого номера очень-хорошо знали, как ими пользоваться для максимальной эффективности удара. Стонущего старика перенесли через барьер и отнесли в лазарет. Мандин и Норма переглянулись, но для более глубокого выражения чувств у них не было времени.

Зрители принимали самое живое участие во всем, что происходило на арене. С чисто техническим интересом бывшего специалиста, Норвел отмечал, что они смеялись, взвывали и швыряли различные предметы в самые подходящие моменты.

Шоу по всем признакам должно было получиться на славу, даже если им придется испортить гвоздь программы. Подумав об этом, Норвел встрепенулся и взял себя в руки, предчувствуя, что вот-вот ему предстоит быть готовым для чего-то большего…

Но это предчувствие вызвало одновременно бесконечную горечь в душе. Он понимал, что именно ему предстоит совершить.