– Да господи, да сколько угодно! Да я!.. Да хоть бегом в магазин!..

Вышли. Курят.

– Ты знаешь, штурман, был у меня один знакомый, – говорит один из ГТОшников, – у него жена только к холодильнику за ручку, а он – пых! – и хоттабыча пустил. Она магнитофон включить, а тот – хрюк! – и проводами щелкнул. Он ей тогда и наказал, чтобы ни к одному прибору не подходила, кроме сковородки. Во как! Техника.

– А что у нас было-то? – спрашивает Стожик.

– Да-а-а… так. Темные силы электричества.

Стожик на него вытаращился, как на привидение. Что он такое говорит?!

А ГТОшник чуть постоял, потом протянул ему на прощание руку и говорит:

– Ты, штурман, не суетись. Техника не любит нервных людей. Ты поспокойнее там, в гиропосту… Не говори громко. Не ругайся. Не матерись. И вообще, старайся все военное на пирсе или хотя бы у гиропоста на нижней палубе третьего оставить. С техникой спокойно надо. Даже если тебе через пять минут помирать – все равно, с техникой спокойно. Понял? И все у тебя будет хорошо.

Через минуту в рубку к штурману сунулся Сова:

– Ну как?

– Порядок! – Стожик сияет.

– Я ж тебе говорил!

Перешвартовка к стацпирсу. (Стацпирс предназначен для погрузки ракет.)

По кораблю из центрального поста подается команда: «Боевая тревога! По местам стоять, со швартовых сниматься!»

Доклады из всех отсеков о готовности, заводится дизель, подходят буксиры – они будут помогать лодке при перешвартовке. Лодка заполняется сизым дымком от работы дизеля. Противный, удушливый запах.

Робертсон у Кашкина:

– Чего это такой дым?

– От дизеля!

– Так он же за борт должен выбрасывать!

– Он и выбрасывает, а через трубу подачи воздуха дизелям обратно засасывается. Тут в третьем еще что, а вот в шестом не продохнуть!

– Как же там люди?

– А что люди? Сперва дело, потом – люди. Люди привыкают!

Сова подходит:

– Что стоим? Защитные комплекты у начхима получили? Изолирующие противогазы, КЗИ – получить и ждать. Сейчас перешвартуемся.

Лодка перешвартовывается, встает к стацпирсу.

БЧ-2 вся одета в защитную одежду, строится наверху. Кашкин говорит Робертсону:

– Сейчас выгрузят наши ракеты, а потом привезут две на замену. Меняем две ракеты – у них срок вышел.

– А что, до регламента нельзя было поменять, чтоб лишнюю работу не делать?

– Ракеты меняются только в срок. Хоть бы и один день разница, потому что – а вдруг война. На войну идем с годными ракетами, и срок их годности не должен истечь на момент пуска. Понятно?

– Понятно!

На пирс въезжает огромный ракетовоз. Начинается работа. Открывается крышка шахты, оттуда достают ракету. Ракету поднимают и укладывают на ракетовоз – первую выгрузили, потом вторая.

Робертсон:

– А если ракету ударят и она потечет, то ее за борт?

– Да. Иначе тут все вымрет! Азотная кислота и гептил! Если не рванет, то уморит! Отрава же!

– Это понятно!

Привезли новые ракеты. Идет погрузка.

Погрузка ракет все еще идет. В центральном посту командир БЧ-5 и комдив-3 Вознюшенко. Последний входит в центральный и плюхается рядом с командиром БЧ-5.

– Не могу! – говорит Андрюха.

Бэчепятый на него покосился:

– Чего не можешь?

– Не могу я проводить с ним занятие!

– С кем это?

– С Громадным!

– Как это?

– Так!

– А командир группы?

– Он тоже не может! Это же не человек! Это жвачное! Какая там радиоэлектроника! Он говорит: «Та чаво там!» – это он о диодах. Он не понимает, что это такое! Засыпает от умственного напряжения! Я не могу! Только что дал ему журналом по голове! Я провожу занятие, а он спит! «Мыкросхэма»! Урод!

– А ты не так учишь. Неправильно. Методически неверно! У тебя все уроды. Чудовище продали, теперь у нас новое чудовище? Так, что ли?

– Я не знаю, где их понабрали. У меня есть только один человек – Артюха.

– И еще командир группы.

– И еще командир группы.

– А это уже два человека. Ты просто не хочешь его учить. Вот тебе «Мерседес» за него дай – наверное, выучил бы? А? За «Мерседес»? И потом, он жалуется, что вы не уважаете его человеческое достоинство. Оскорбляете его. Ну, это вообще. методически неверно. Так вы всех разгоните с корабля! Где я тебе людей возьму? А? Одного выгнали в три шеи, ладно, согласен, по лодке бродил динозавр, но этот-то ничего не взрывает.

– Пока не взрывает.

– Что значит «пока»? Вы не умеете проводить занятие. Вот давайте его сюда. Я покажу вам, как надо проводить занятие.

Привели Петю Громадного – огромного мичмана с руками-лопатами, и бэчепятый начал проводить с ним занятие.

Он целый час с ним бился.

Андрюха стоял в стороне. К нему подошел командир группы и спросил шепотом:

– Ну как?

Андрюха тоже шепотом:

– Бьется-бьется… волна об утес и… (и тут у бэчепятого глаза вылезли из орбит) и, похоже, разбился, как яйца о дверь», – успел закончить Андрюха.

В этот момент бэчепятый заорал:

– Идиот, сука, идиот! Ну твердый! Ну чалдон! Чайник! Ну вощ-щще! Дерево! Дуремар! Ты что ж думаешь (Петя моргал и смотрел в глаза), презерватив всмятку, если лодку набить деревом, то она не утонет? А? Ну страна дураков! Поле чудес!!! Ведро!!! Не женским местом тебя родило!!! Родине нужны герои а пи… …да родит дураков!!!

Бэчепятый всплеснул руками, как доярка, и повернулся к Андрюхе:

– Ведро даю, чтоб продал! Шила! Чистейшего!

Спирта! Ректификата! Чтоб продал его! – он ткнул Петю в грудь, Петя посмотрел, куда его ткнули. – Продать! За неделю! Нет! За три дня! Продать! Кому хочешь! «Не курит, не пьет!» Да лучше б ты пил! Лучше б ты в канаве валялся, но дело свое знал! Куда хочешь продавай! Как хочешь! Продать дерево! Кубометрами! Вон! – Слюни из бэчепятого – просто кипяток. – На корабль с настоящего момента не пускать! Ни ногой! Стрелять, если полезет! Была б лицензия на отстрел кабана, сам бы уложил! Ну сука, ну сука, ну сука. Уйди, убью! – бэчепятый нашел глазами Андрюху. – Ну я – старый дурак, а твои глаза где были, когда его на корабль брали? А? Откуда он вообще взялся? Откуда его откопали? Это ж мамонт! Эскопаемое! Сука-жираф! Канавы ему рыть! Воду носить! Дерьмо копать! Но к матчасти его нельзя допускать! Нам же в