волосами он выглядел как никогда эффектно. 1 декабря комиссар Франсис Жакоб арестовал его прямо на улице. Обошлось без эксцессов.

Полена взяли благодаря фотороботу, составленному на основе показаний выживших жертв. Странно, что его не опознали гораздо раньше. Экстравагантный Полен, которого и так невозможно было бы с кем-то перепутать, еще и обожал фотографироваться. Страсть к публичности он не утратил даже за решеткой. В тюрьме Френ он не столько готовился защищаться на суде, сколько читал и перечитывал сотни статей о себе. Наконец-то он стал звездой национального масштаба. Эксгибиционизмом отличался и Матюрен: в свободное от убийств время он как стриптизер участвовал в популярной телепередаче Кристофа Дешаванна.

Убийца быстро во всем сознался и первым делом заложил Матюрена. Полицейский инспектор свидетельствовал: «У Полена была феноменальная память. Если даты он мог называть только приблизительно, то зато хранил в памяти все детали — и жуткие, и банальные: комнатку консьержки, телефонный звонок, раздавшийся, когда он был в квартире. Он был готов к полному сотрудничеству с нами».

Тюремные психиатры не сомневались в его вменяемости.

Правая пресса вновь взбудоражилась. Убийца оказался воплощенным символом зла. Негр! Тусовщик-бездельник! Педераст! Наркоман! Жалко, конечно, что не коммунист. Зато — ВИЧ- инфицированный. О том, что он болен, сам Полен узнал, выйдя на свободу после недолгой отсидки за нападение на дилера.

Один из высших судейских чиновников назвал СПИД современной гильотиной, очищающей общество от человеческих отбросов. На этот раз запаниковала левая пресса: Полен губил на корню кампанию, которую она вела за равноправие меньшинств. «Актюэль», самый яркий журнал 1980-х, в последнюю минуту перед сдачей в печать подыскивал «человека номера», который мог бы уравновесить отрицательный эффект дела Полена для чернокожей общины. Остановились на актере — родом из Берега Слоновой Кости — Изааке де Банколе: одна звезда против другой.

А Полен, наполовину разбитый параличом, превратившийся в уродливого инвалида, не дожил до суда, умерев 16 апреля 1989 года в тюремной больнице. Матюрен, приговоренный в декабре 1991 года к пожизненному заключению, вышел на волю в январе 2009 года.

Майским оккупационным днем 1944-го в кафе «Флор», что в доме номер 172 по бульвару Сен- Жермен, плавающей в табачном тумане штаб-квартире молодой литературы, логовище экзистенциалистов, состоялась одна из ключевых встреч в истории французской культуры. Симона де Бовуар вспоминала: «Он подошел к нашему столику, когда я сидела во „Флор“ с Сартром и Камю. „Это вы Сартр?“ — спросил он резко. Ежик волос, сжатые губы, недоверчивый и почти агрессивный взгляд — мы сочли его крутым. Он присел, но лишь на мгновение. Потом вернулся, и мы стали видеться очень часто. Да, он был крут: с обществом, отторгшим его с первых же шагов, он не церемонился».

«Он» — это Жан Жене, самый знаменитый уголовник французской литературы со времен Франсуа Вийона, тот самый идеальный бунтарь, маргинал, жертва общества, крутой гений-самородок, носитель грубой, мясной истины, метафизический поэт плоти, о котором мечтали, но которого никогда не видели воочию интеллектуалы. Воплощение абстрактного дикаря так потрясло Сартра, что, взявшись в 1952 году за предисловие к собранию сочинений Жене, он не остановился, пока не написал шестьсот девяносто две страницы: творческой плодовитости Сартра немало способствовали поглощаемые им амфетамины. Текст «Святой Жене, комедиант и мученик» составил целый том собрания, на шесть лет «оглупив» и выбив из творческой колеи его героя.

Борис Виан, другой, насмешливый столп Сен-Жер-мен-де-Пре, принял Жене гораздо спокойнее: «Поэт-гомосексуалист и взломщик, а в остальном — милейший парень в мире». Особенно потешало Виана то, что Жене сурово порицал Андре Жида (бывшего, как и он, гомосексуалистом, но, в отличие от него, страдающего интеллектуала) за «сомнительную безнравственность».

Впереди Жене шли восторженные слухи. В сентябре-октябре 1942 года в тюрьме Френ он не только написал свою первую поэму «Приговоренный к смерти», но и исхитрился издать ее тиражом в сто экземпляров. Мастак, сидевший за изготовление фальшивых продовольственных карточек, спер у немцев драгоценную бумагу: на титульном листе книги красовалось гордое слово «Френ». Жене посвятил поэму «двадцатилетнему убийце Морису Пилоржу», своему сокамернику. Двадцатичетырехлет-него вора Пилоржа 4 февраля 1939 года казнили за то, что с целью грабежа 6 февраля 1938 года он перерезал горло бритвой своему любовнику-мексиканцу Нестору Эскудеро.

Сам Жене никого не убивал, но боготворил душегубов, составивших его собственный пантеон святых. В него входили Жиль де Рэ — детоубица и прототип Синей Бороды; Луи Менесклу, в 1880 году изнасиловавший и расчленивший четырехлетнюю девочку; римский император Гелиогабал; «божий анархист» и потрошитель пастушков Жак Ваше (1); Ласенер (Предисловие); сестры Папен, освежевавшие в 1933 году своих хозяек и вдохновившие Жене на пьесу «Служанки». Он любил повторять последние слова двух казненных. Серийного убийцы Эугена Вейдемана, расставшегося с головой в 1939 году: «Я уже очень далеко». И последнего великого корсиканского бандита Андре Спада, одиннадцать лет «партизанившего» на родном острове и гильотинированного 21 июня 1935 года: «Мне все равно, я уже в раю».

В феврале 1943 года «Приговоренный» привел в экстаз утонченного Жана Кокто. Но уже в мае Жене, едва освободившись, попался на краже из книжного магазина «Галантных празднеств» Верлена. Отсидев три месяца, в сентябре снова загремел — на полгода. Тогда-то Кокто нанял Жене великого адвоката Мориса Гарсона (14) и заявил судьям: «Перед вами величайший поэт века». А Марсель Жуандо схватился за голову: прочитав «Приговоренного», он поделился с начинающим писателем горьким опытом ремесла — «Кражами вы больше заработаете». Теперь он искупал вину, отправляя Жене по посылке в неделю до самого его освобождения 14 марта 1944 года, за которым и последовала встреча с Сартром.

Этот эпизод не поставил точку в криминальной эпопее Жене. К 1949 году уже выйдут его главные произведения: романы «Богоматерь цветов» (1944), «Чудо о розе» (1946), «Керель из Бреста» (1947), «Торжество похорон» (1947), пьесы «Служанки» (1947) и «Строгий режим» (1949). Но его юридический статус оставался уязвимым. Над Жене тяготели два года условного срока: случись что, и он по совокупности судимостей обречен на пожизненную высылку в Гвиану. Спасли Жене интеллектуалы: Сартр, Камю, Пикассо. 12 августа 1948 года президент Венсан Ориоль по их прошению аннулировал судимости уже прославленного рецидивиста.

Ранняя биография Жене легендарна и в прямом, и в переносном смысле слова. Сына, рожденного 19 декабря 1910 года от неизвестного отца, в семимесячном возрасте бросила мать — двадцатиоднолетняя Камилла, называвшая себя гувернанткой, но, очевидно, промышлявшая на панели: в 1919 году ее убьет эпидемия «испанки». Он оказался у жестоких приемных родителей, в десять лет совершил первую кражу, в тринадцать бежал из дому, потом из училища, где царили не менее жестокие нравы. В исправительную колонию в Метре, где пребывал с сентября 1926-го по март 1929 года, его бросили за безбилетный проезд на поезде. Там он осознал свою гомосексуальность и на собственной шкуре познал отношения господства и подчинения. В восемнадцать лет поступил в Иностранный легион: Магриб, Ближний Восток. Понравилось: