направляясь в разные стороны, чтобы запутать и рассеять энергетические следы своих двигателей. Прежде чем войти в варп и отправиться обратно к Освобождению, родному миру легиона, «Триумф» и «Доблесть Ворона» должны были достичь внешних границ системы. Коракс приказал «Мстителю» идти к Исстваану-IV, чтобы сбить с толку преследователей, в надежде соединиться с небольшим флотом тэрионских кораблей, которые Бранн послал сюда несколькими днями ранее с целью направить предателей по ложному следу.
Надежды на то, что корабли Имперской Армии могли уцелеть, почти не оставалось. За тэрионцами отправилась армада Пожирателей Миров и множество других кораблей. Сейчас, когда легион Гвардии Ворона вместе со своим флотом был практически уничтожен, на счету был каждый корабль и солдат, а поэтому, взвесив все за и против, Коракс решил, что сможет пожертвовать парой дней ради поиска тэрионцев.
Бранн также настаивал на том, что у Гвардии Ворона есть обязательства перед союзниками и, по крайней мере, она должна попробовать соединиться с ними. Не считая того, что тэрионцы могли стать ценными силами, весть, что Император не бросает своих воинов, сыграла бы не менее важную роль, особенно учитывая ужасные события на Исстваане. Тем не менее Коракс объяснил командорам, что «Мститель» слишком ценен, чтобы рисковать им без веской причины, а потому поиски не затянутся. Если появится риск быть обнаруженными, боевая баржа немедленно свернет операцию и направится к точке варп-перехода.
Едва корабли оказались вне пределов досягаемости наземного огня, были активированы отражающие щиты. Новшество с планеты Киавар, на орбите которой вращалась родная луна Гвардии Ворона, отражающие щиты представляли собой модификацию пустотных щитов, защищавших большинство имперских военных кораблей и зданий.
Пустотный щит работал на энергии самого варпа, перемещая снаряды и высокоэнергетические лучи. Отражающий щит изменял модуляцию варп-ядер, которые подпитывали пустотные щиты, регулируя их для куда большей устойчивости и обращая внутрь так, чтобы материя и энергия, вырабатываемая кораблем, направлялись в другую сторону. Щит смещал все виды излучения кораблей Гвардии Ворона, тем самым делая их невидимыми для сканирующего оборудования.
Технология отражающих щитов прекрасно подходила стилю ведения войны Коракса, позволяя его кораблям скрытно приближаться к целям, наносить стремительные и решительные удары, после чего отступать. Из-за низкого энергопотребления режим невидимости можно было поддерживать почти бесконечно. Но с другой стороны, у них имелся и серьезный недостаток. Используя генераторы пустотных щитов для создания отражающих щитов, корабли тем самым оказывались беззащитными перед атаками, и им требовалось время, чтобы перейти в другой режим. На это уходило несколько минут, и все это время у корабля не было ни скрывающего поля, ни энергетической защиты, поэтому «Мстителю» пришлось как можно быстрее покинуть орбиту.
Для авгуров и сканирующих устройств на базах и флотах предателей по всей Исстваанской системе троица кораблей Гвардии Ворона будто испарилась среди звезд. Обычный глаз мог уловить мерцание, когда отражающие щиты активировались и начали отражать излучение корпусов, но затем вся энергия подобного рода стала глушиться, и они превратились в невидимки.
Еще одним недостатком отражающих щитов, преодолеть который Коракс старался уже многие годы, был низкий уровень энергии, который они могли скрыть. Реакторам следовало функционировать лишь в половину мощности, чтобы не вырабатывать слишком много энергии, что, в свою очередь, приводило к снижению скорости и сенсорных возможностей корабля. Поэтому с Исстваана-V отбыл уже медленный и полуслепой «Мститель», который, обогнув планету, вышел на заданный курс.
Корабль не направился прямиком к Исстваану-IV, поскольку доктрина легиона гласила, что приближаться к цели всегда следовало непрямым путем. Вместо этого, он двигался обходным, зигзагообразным курсом, используя временно-дистанционную формулу, выведенную Кораксом для максимизации заглушающего эффекта отражающих щитов, чтобы сбить с толку преследователей или сенсоры, если им каким-то чудом удастся обнаружить корабль. Когда дело доходило до маневренного и незаметного передвижения, Коракс предпочитал не рисковать понапрасну.
Пройдет пара дней, прежде чем Исстваан-IV окажется в пределах досягаемости ослабленной сенсорной завесы «Мстителя», и Коракс решил использовать это время для реорганизации остатков своего легиона.
Вместе с ротами Бранна у него под началом осталось меньше четырех тысяч Астартес различных званий и специализаций. Большинство из них примарх перевел в «Когти», тактические роты под командованием Агапито. Выживших из штурмовых взводов с несколькими заключенными в дредноуты ветеранами он объединил в «Соколы», которых возглавил Алони Тев. Наконец, горстку мотоциклетных отделений, экипажей уцелевших «Лендспидеров» и воздушных кораблей Коракс свел под командование капитана Соларо Ана, назвав их «Ястребами».
Спустя два дня после отбытия с Исстваана-V Коракс созвал на совет своих четырех командоров и представил план реорганизации и назначений после того, как легион вновь соберется на Освобождении.
Они встретились в покоях Бранна, отданных в распоряжение примарху, как только он поднялся на борт. Главная комната выглядела аскетически, у выкрашенных в блекло-синий цвет пластальных стен располагались стойки для оружия и доспехов. Обычно в них хранилось созданное мастерами легиона вооружение командора, но сейчас они пустовали — каждому легионеру следовало быть готовым к бою, поэтому воины даже спали в доспехах, сжимая в руках болтеры.
На полу был вырезан герб Гвардии Ворона — геральдическая птица с распростертыми крыльями и выпущенными когтями, окруженная цепью. На символе стоял стол из блестящего, похожего на бронзу металла, также отмеченный круглым знаком легиона, с вокс-устройствами и дисплеями для десятка присутствующих. Сейчас экраны были безжизненны, клавиатуры и передатчики отключены — каждый сохраненный ватт энергии мог способствовать тому, чтобы побег оказался удачным. Коракс стоял лицом к двойным дверям, которые отделяли покои от стратегиума, подавшись вперед и упираясь кулаками в стол. Агапито и Алони находились по правую от него руку, Бранн и Соларо — по левую. Бранн и Агапито были родными братьями и походили друг на друга как две капли воды — волевые челюсти, тяжелые брови и прямые скулы. Они родились в тюрьме, и даже многочисленные аугментации и операции, превратившие их в Астартес, не сумели полностью убрать землистый оттенок пористой кожи. У Агапито появился новый шрам, но о том, что ему пришлось пережить во время резни в Зоне высадки, красноречивее всего говорили тревожные взгляды, которые он иногда бросал по сторонам.
Соларо был самый молодой из них; когда Коракс освободил Ликей от тирании властителей Киавара, он был еще ребенком. Как и примарх, Соларо выделялся бледной кожей, острым носом и тонкими губами; он постоянно находился в движении. Даже слушая Коракса, он не переставал барабанить пальцами по краю стола.
Алони был самым старшим из их четверки и обладал совершенно другими чертами. Рожденный на пыльных равнинах Азиатики на Терре, он имел кожу несколько темнее, нежели у остальных, и узкие глаза, каких не встречалось ни у одного выходца с Ликея. На его обритой голове красовалось множество золотых штифтов.
— Какова будет моя роль, лорд Коракс? — спросил Бранн, когда понял, что не получил назначения.
— Ты станешь командором рекрутов, — сообщил ему примарх.
— Рекрутов? — Бранн не мог скрыть своего разочарования. — Если бы не жребий, то на Исстваане с вами был бы я, а Алони или Агапито остались бы вместе с гарнизоном на Освобождении. Мне бы хотелось получить боевое назначение, мой лорд.
— Ты его и получил, — ответил примарх и, наклонившись поближе, положил руку на наплечник командора. — Хорус и его союзники-предатели вряд ли позволят нам спокойно набирать рекрутов.
— Со всем уважением, лорд, но мне не хочется возглавлять отделения скаутов, — сказал Бранн.
Ему претило пререкаться с примархом, и он опасался, что им, вероятно, движет гордыня, но даже спустя всего пару дней после эвакуации Бранн стал замечать различия между теми, кто побывал на Исстваане-V, и теми, кто там не был. Когда-то легион был объединен общим опытом, но теперь казалось,
