заляпаны чем-то вроде смородинного варенья. Ботинки очень походили на те, в которых изображают бродяг карикатуристы. Обтрепанный воротничок рубашки лоснился от грязи.
Завидев меня, Хопкинс отбросил сигарету в сторону и, пошатываясь, поднялся на ноги:
— Привет, юный сэр. В добром ли вы здравии?
Не хотелось обсуждать мои проблемы со здоровьем, стоя на пороге магазина, поэтому я ответил:
— Мне лучше, спасибо.
Стоило Хопкинсу оказаться в магазине, как он принялся кружить вокруг книжных полок, хмыкая и урча, когда на глаза попадались знакомые названия. Сняв с полки «Жизнь Джонсона» Босуэлла, он раскрыл ее наугад. Обращался он с этим томом так, как другие люди обращаются с крупным алмазом. Прочел страницу, хрюкая от удовольствия, и поставил книгу на место:
— Вы позвонили мне очень вовремя. Еще бы часок-другой — и я бы обрубил концы.
— Пожалуйста, хватит этой ерунды о самоубийстве. Ваша жизнь бесценна.
К моему испугу, глаза Хопкинса наполнились слезами.
— Раньше мне никто такого не говорил, — прохрипел он. — Мне всегда казалось, что я для всех скорее обуза. Мать с отцом постоянно намекали, что я истощаю их финансы. Жены начинали воротить от меня нос, стоило им надеть проклятое кольцо на палец. Откуда тут взяться самоуважению?
Мы перешли к практическим вопросам. Я показал ему, как работает касса; предупредил, что электрический чайник иногда брызжет кипятком, если при включении не до конца опустить рычажок; сказал, что страховая компания не потерпит распития алкоголя в помещении магазина (я солгал, но он никогда об этом не узнает); выразил надежду, что ему не придет в голову называть Хайтиша «водоносом»[45]; напомнил, что курение в общественном месте запрещено законом, и попросил приложить максимум усилий, чтобы распродать новую книгу Энтони Уорралла Томпсона[46] (я по ошибке заказал целую пачку).
В час дня я внезапно ощутил зверский аппетит и отправился на поиски обыкновенного бутерброда с сыром. Прочесал все окрестные заведения — без толку. Похоже, все бутерброды в Лестере загажены этой отравой, майонезом. Купил в «Маркс и Спенсер» свежего хлеба, пачку масла, кусок красного «Лестерского» сыра, вернулся в магазин и соорудил себе бутерброд.
Когда я пришел с покупками, Бернард спал на диване прямо напротив окна, с улицы его было отлично видно. Книжка Энтони Уорралла Томпсона лежала у него на коленях обложкой вверх. Хайтиш сказал, что он спит уже более получаса. И я опять пожалел, что в своем безумном порыве позвал Бернарда на помощь.
— Было всего два посетителя, — доложил Хайтиш. — Один спросил книгу для подарка кошатнику, а другой, совсем чокнутый, купил «Высокие окна» Филипа Ларкина[47] .
Бернард проснулся в 2 часа, попросил «вспомоществование» в размере 10 фунтов, получил их из кассы, после чего отправился искать кафе, где подают «настоящую английскую жратву». Я же погрузился в Интернет, где обнаружил сайт победивших рак предстательной железы. Встревожился, прочитав, что «Карл из Дамфриза» после курса лучевой терапии утратил либидо, а «Артур из Хай-Викема» по окончании лечения не способен восстановить супружеские отношения. Я быстренько разместил на сайте анонимный блог, назвавшись Стивом Хардвиком[48], и задал вопрос, точно ли неизбежна импотенция после дистанционной лучевой терапии.
Позанимавшись с полчаса с клиентами в торговом зале, я вернулся к компьютеру. Парень по имени Клайв отписал:
Я ответил:
Клайв откликнулся почти мгновенно:
Услыхав голос Бернарда в зале, я выключил компьютер. Пивом от нашего нового помощника разило за три метра. Я вынул из кармана пакетик с мятными леденцами «Поло» и протянул ему:
— Освежите дыхание, Бернард.
Он отшатнулся:
— Пустяки, молодой господин. Леденцы-то колечками, и у меня однажды язык застрял в этой чертовой дырке. Повторить не хочу.
После обеда торговли почти никакой не было. Бернард опять заснул, а Хайтиш принялся делать себе маникюр, вполне профессиональный, разложив на стойке пилку, лопаточку для чистки ногтей и средство для удаления кутикул. Все это он извлек из своей так называемой «мужской сумочки». Он предложил разобраться и с моими ногтями, но я не отважился принять его предложение.
В половине пятого я поехал навестить мистера Карлтон-Хейеса. Он возбужденно сообщил, что на телевидении имеется передача «Свободные женщины».
— Пятеро дам весьма категорично высказываются на разные темы, — пояснил он. — Они необычайно откровенны и очаровательно непредвзяты.
Я сказал, что совершил большую ошибку, пригласив Бернарда в магазин.
— Не вините себя, дорогой мой, — успокоил меня босс. — Нет худа без добра — представьте, как радуется Бернард, что он оказался кому-то нужен.
В понедельник мистеру Карлтон-Хейесу делают операцию на позвоночнике. То ли ему вынут два диска, то ли вставят, точно не помню.
Когда я упомянул о моей лучевой терапии, босс воскликнул:
— Дорогой мой, если бы я мог подвергнуться этому проклятому лечению вместо вас, я бы так и поступил. Боги наделили вас стариковским недугом — на мой взгляд, это страшная несправедливость!
Мы посмотрели «Салли Джесси Рафаэль»[49] на его висячем телевизоре. Толстый чернокожий гигант хвастался семнадцатью детьми, прижитыми от семнадцати женщин.
Салли Джесси, пожилая рыжеволосая дама в очках в роговой оправе, журила его:
— Следовало бы пользоваться презервативом.
— Какой смысл сосать конфетку в обертке? — отвечал толстяк.
— Обожаю эту передачу, — улыбнулся мистер Карлтон-Хейес. — Она восхитительно ужасная.
